Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Не думаю, что что-то изменилось для вас с этими новостями, мой мальчик.

— Бабушка…

— Леди Виктория похоронила свою любимую дочь в один день с вашим рождением, — со значением сказал Дамблдор. — Конечно, думаю, что вам стоит посетить Францию. Виньен занял пост министра три дня назад, и теперь там будет настоящий праздник.

— Я не понимаю вас, директор, — признался Нотт. — Обычно вы не говорите загадками.

— Боюсь, что те, с кем я общаюсь чаще, не согласятся с вами. Но что же. Думаю, что я решу свои сомнения к августу и мне потребуется ваша помощь. Здесь, в Британии. Вам знакомо заклятье Доверия?

— Фиделиус? Да, но я никогда не делал этого самостоятельно…

— О, думаю, ваша бабушка не откажется помочь вам скрыть весьма примечательный особняк в Актоне от глаз магглов и магов.

Теодор почувствовал, как скула начинает снова ныть, и машинально коснулся щеки.

— Вижу, вам тоже досталось. Увы, все мы несём потери. В наш дом пришла война. Многие восприняли это с восторгом, но ещё больше — с ужасом.

Дамблдор встал из-за своего стола.

— Не только ваша тётушка ушла за Грань. В прямом смысле слова к Мерлину отправился мистер Блэк. Трэверс, один из беглецов из Азкабана, был убит мистером Лонгботтомом. Боюсь, что послезавтра будет разбирательство и над Фаджем. Я попрошу вас присутствовать в Визенгамоте, Теодор.

Нотт кивнул и зевнул — но зевок принёс ему лишь боль. Он не смог удержать болезненный стон.

— А сейчас настало время отправиться в Больничное Крыло.

***

Утром стол Слизерина был окутан пологом тишины. Студенты были хмуры, многие из них ничего не ели, и лишь шелест страниц нарушал молчание. Малфой был бледнее себя обычного, Гойл постоянно тёр глаза кулаками, а Панси в нарушение устоявшегося порядка вещей села рядом с ним и прошептала: «Нотт, что делать? Я боюсь!»

Если бы у Теодора было мнение на этот счёт…

Передовицу Ежедневного пророка украшала эпическая колдография дуэли в Атриуме Министерства. Дамблдор и Тёмный лорд, совершенно не похожий на обычного человека, безумно худой, с лысой головой и узкими, длинными пальцами, насылали друг на друга ужасно сильные проклятья, которые смог заснять фотограф. Подпись гласила: «ОН ВЕРНУЛСЯ: МИНИСТЕРСТВО ПРИЗЫВАЕТ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ».

Официальные комментарии давали Амелия Боунс и Руфус Скримджер, руководители силового аппарата Министерства. Они заверяли, что в ближайшее время Министерство наведёт порядок и восстановит привычный уклад, а в конце репортёр приводил сведения о том, что вообще случилось в Министерстве. Погибли семеро магов — четверо сотрудников Отдела Тайн, аврор Джонс (приставлена Министром Фаджем к Ордену Мерлина второй степени посмертно), пожиратели смерти Блэк и Трэверс. Сам Фадж обращался с повинным словом на три абзаца на второй странице, прямо над перечнем задержанных пособников Тёмного лорда.

Если основную массу обитателей Хогвартса и касались события в Министерстве, то студентов Слизерина касался в первую очередь список из четырнадцати имён. Чета Снайдов, отцы Драко, Крэбба, Гойла, Антонин Долохов, трое Лестрейнджей, Джагсон, Мальсибер, Уолтсон, Макнейр и О’Ларис. Все они были пленены — израненные аврорами и «студентами Хогвартса, прибывшими на помощь Департаменту Магического Правопорядка». Списка этих самых студентов не было — но не нужно было быть пророком, чтобы понять, кого именно из студентов не оказалось в зале утром.

Собственно, многие имели родственников в этом списке, да что там, вся чистокровная Британия приходилась друг другу кузенами, но именно сокурсникам Теодора не повезло больше всех. Нотт видел, с каким страхом и презрением, перешёптываясь, поднимают взгляд на троих юношей студенты других Домов, и даже Слизеринцы. Поезд отходил через несколько часов, и едва ли кто-то из них хотел оказаться на пути домой, где их ждали по-настоящему плохие новости.

В зал влетели птицы. Солидный филин из Визенгамота, исправно каждую неделю посылавшийся Теодору как обладателю места в Высоком Визенгамоте (а Нотт каждую неделю исправно игнорировал после прочтения приглашения на заседания), принес очередное письмо от Персиваля.

«Многоуважаемый лорд Нотт! Аппарат Визенгамота приглашает вас на судебное заседание по делам о нарушении множества законов Магической Британии группой волшебников по предварительному сговору. Заседание состоится в экстренном порядке двадцатого июня в десять дополудни в зале заседаний 4. С уважением, руководитель аппарата Визенгамота, П.И. Уизли».

— Папа завтра будет там, — всхлипнула Панси. Тео покосился на девушку с неудовольствием — он явно не хотел, чтобы она читала его письма. — Это так страшно, Тео…

— Спокойнее, Паркинсон, — тихо сказал он. — Спокойнее.

Пир подошёл к концу, и он поднялся со своего места первым из всего факультета.

— Слизеринцы, — обратился он к своему факультету. Студенты замолкли. — Воздержитесь от обсуждений сегодня в гостиной и в поезде.

Круто развернувшись, он первый же вышел из зала, спешно догоняемый кем-то — это был Блейз.

— Круто ты в этом году, а? — сказал приятель, кладя ему руку на плечо. Нотт едва удержался, чтобы скинуть её. — Старшекурсники как воды в рот набрали. Малфой выглядит так, как будто его гриндлоу засосал, а всем насрать, все его запоносить готовы…

— Тебя мои слова тоже касаются, — буркнул Тео.

— Не, ты послушай, я же как раз! Слушай, тут у моего приятеля, ну, Джаса с седьмого курса у барсуков…

— Огдена?

— Ага, его. Его папаша вписался в твою программу по спонсированию детей чистокровных, ну и он знал, что Фадж засунул голову в песок уже давно и напрасно.

— Так.

— Он хочет встретиться с тобой на днях, вот. Хотел, пока всё это не случилось. Джас говорил…

— Ну, ты же успеешь ему передать, Огдену своему, что мы можем это обсудить в поезде? — резковато ответил Теодор, а Забини, будто бы не заметив этой резкости, просияв, пошёл в другую сторону.

***

В этот раз никого не было в поезде, кто мог бы составить ему компанию из привычных попутчиков. Ни Артура, ни Невилла, ни Джинни, ни даже Дина. Разве что Блейз, который и привёл к Нотту младшего внука владельца самой знаменитой магической винокурни. Нотт за эти годы часто видел светловолосого парня с барсучьего факультета на пару лет старше, но едва ли когда-то говорил с ним.

— Эм, привет, Теодор, — неуверено протянул он руку. Несмотря на свои семнадцать лет, выглядел он довольно-таки худым, а узкие плечи и волосы до плеч придавали ему некоторую девчачность.

Они поздоровались, и Огден сел на полку купе.

— Тут такое дело… — он пригладил свои волосы. — Дед хочет поговорить с тобой. Ну, он работает и с Тюбером, и сам тоже, и вот, что-то там политическое. Я не знаю деталей, но он написал, что если мы с Блэем хотим… это неважно, да, — одёрнул он сам себя, посмотрев на Забини, — то мне надо организовать вашу встречу. Типа на днях.

Едва они ушли — своё согласие Нотт дал — дверь купе снова открылась, и за ней оказался мертвенно-бледный Драко Малфой.