Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Тео, я честно тебе говорю, я не знал, что Поттер решит тебя пнуть по лицу! Джинни чуть глаз не выцарапала ему! Мы все едва не перессорились из-за этого! Прости, прости меня, и её тоже!

Нотт, скула которого не болела уже с прошлого утра, ничего не ответил ему, и Артур продолжал свой рассказ, как ни в чём не бывало. Студенты попали в Артиум Министерства, и Поттер провёл их через лестницу на нижний этаж, где был только он сам и райвенкловка Лавгуд — у той мать когда-то работала в Отделе Тайн. Она же и подсказала, как именно открыть дверь туда, и они добрались до зала с тысячью пророчеств, которые особые артефакты древних магов регистрировали в специальные хранилища.

Там же на них напали Пожиратели во главе с отцом Малфоя, которые предлагали разойтись миром — Поттер взял пророчество, в котором говорилось о нём и о Тёмном лорде, но вместо того, чтобы отдать его Малфою, атаковал, и студенты приняли участие в сражении. Уцелев в первые секунды, они встретили помощь от десятка невыразимцев, которые аппарировали прямо туда к разрушениям, а затем и аврората и членов сопротивления. Стычки перемещались всё дальше к выходу, и в какой-то комнате с «аквариумом» Артура посекло осколками от разбившегося от заклятья кого-то из магов артефакта.

Ничего другого он не видел, но ребята рассказали ему прошлым утром о том, что уже в Атриуме к Поттеру явился Тёмный лорд, требуя пророчество, но он его разбил — и лишь Невилл и появившийся Дамблдор смогли что-то расслышать.

Всё по итогу казалось Гампу жутковатым приключением, но он искренне выразил свои соболезнования — тетушка Гестия и правда погибла, защищая друзей Теодора. Не Поттера и не Грейнджер, но Невилла и Джинни. Повторять он бы не хотел, крови не убоялся, но убоялся криков.

— Эти шарики, они же вопили, разбиваясь, там гомон стоял! У меня сердце от страха в пятки ушло. Я не трус, но я забоялся этого ужасного шума, ты не представляешь, как!

Тео вышел от Артура и отправился в Министерство, чтобы успеть на слушание в Визенгамот, и пообещал вечером забрать его с собой к бабушке. Перспектива отправиться во Францию ему очень понравилась — он предвкушал даже больше, чем от поездки в МАКУСА (и Золи в Париже тоже понравилось, пусть она и признала это спустя время).

Выйдя из камина в Атриуме, он не мог не заметить изменений. В центре зала, там, где, стоял уродливый фонтан-памятник жертвам ритуалов середины восемнадцатого века, на чьей крови маги навеки расширили пространство под маггловским городом, чернели следы магии Тёмного лорда. Тео не спутал бы их ни с чем — и пусть маги почистили гранитные плиты, отполированные до зеркального блеска, но тёмная, вязкая, липучая магия зловещего происхождения впиталась в камни, мерцая. Тео сомневался, что кто-то ещё чувствовал её, но на всякий случай обошёл по дальней кромке.

Сам проход к лифту и лестницам, ведущим ниже, в офисы работников министерства, претерпел изменения. Вместо пожилого мужчины, замерявшего артефакторными весами палочки, там появился настоящий укреплённый магический блок-пост, со вмурованным в пол столом, щитовые чары от которого буквально осязались физически, и льющимся на проход вглубь водопадом Гибели воров.

Теодор безропотно предъявил свою дубовую палочку и оставил магическую подпись — ещё одно новшество, — получив квиток на руки с подписью «Элиссон». Фамилия казалась знакомой, но откуда — не вспоминалось. Спустившись на нижний уровень, он отправился по знакомому пути и прошёл в зал Визенгамота. Едва ли треть мест оставалась пустой, хотя до заседаний оставалось ещё больше пятнадцати минут. Тео добрался до своего, кивнул соседу, смерившему его недовольным взглядом, и приготовился ждать.

Глава 70

Ровно в назначенное Персиваль Игнатус Уизли, восседавший рядом с Верховным чародеем Фоули, откашлялся и наколдовал на себя Сонорус.

— Уважаемые чародеи Визангамота! Сегодняшнее заседание посвящено событиям, произошедшим накануне в Министерстве. Повестка заседания… — по залу полетели листочки бумаги, один из которых спланировал в руки Нотту. На листе мелким почерком был выведен перечень дел и фамилий обвиняемых, — разослана каждому из вас. Я приглашаю внимание всех к рассмотрению первого дела. В кресло обвиняемого приглашается Корнелиус Освальд Фадж в связи с рассмотрением по делу о самоотводе с поста Министра Магии.

Корнелиус Фадж, куда как менее самодовольный, чем его помнил Теодор, спустился мелкими шажками со своего места. В его волосах будто бы прибавилось седины, колпак, сменивший привычный котелок-шляпу, съехал на бок, а руки его дрожали.

— Дисциплинарное слушание от двадцатого июня объявляю открытым! — провозгласил Уизли.

— Давайте просто отправим его в отставку! — перебил его, закричал со своего места Блишвик, испугав на мгновение Теодора. — Здесь ещё куча дел на рассмотрение!

Множество чародеев согласно загудело, но были и те, кто явно противился этому. Теодор заметил, как Дамблдор, сидевший среди членов Низкого Визенгамота как представитель Хогвартса (по крайней мере иных преподавателей в зале не было видно), кинул на Блишвика острый взгляд. Ему подумалось, что многим представителям политического клана ушлого девонширца было бы не выгодно, чтобы Фаджу задавали вопросы.

— Выносите на голосование, Уизли, — провозгласил через минуту шума торжественным голосом Фоули.

Голосование прошло быстро. Никто не задавал Фаджу вопросов, стадию прений Визенгамот пропустил, и уже через пару минут единогласно Министра магии отправили в официальную отставку.

— Уважаемые чародеи Визенгамота! На голосование выносится вопрос о назначении нового Министра Магии! Кандидатура одна — Руфус Отто Скримджер.

— Неслыханно! — возмутился кто-то визгливым голосом. — Протестую! Выдвигаю кандидатуру! — раздались голоса других чародеев.

— Прошу прощения, — откашлявшись, заговорил Дамблдор. — Персиваль, внесите, пожалуйста, мою кандидатуру в список.

Это было хитрым ходом.

— Уважаемые чародеи Визенгамота! Прошу голосовать! Кто голосует в пользу Руфуса Отто Скримджера!

В воздух взлетела полусотня палочек.

— Сорок восемь голосов. Кто голосует в пользу Джастина Эдриана Нимбуса! Тринадцать голосов. Кто голосует в пользу Анны Алексии Орнуэлл! Двадцать четыре голоса.

Голосование продолжалось ещё несколько минут. Волшебники могли сколько угодно раз голосовать, хотя бы и выступая за каждого кандидата по отдельности. В какой-то момент Теодор, устав пытаться догадаться, кто эти люди, просто стал чередовать взмахи палочкой (и ориентировался в этом вопросе на сидящего двумя рядами ниже Огдена).

— Кто голосует в пользу Альбуса Персиваля Дамблдора! Шестьдесят два голоса. Уважаемые кандидаты, ваши последние слова перед оглашением результатов?

Наступила звенящая тишина.

— Снимаю кандидатуру в пользу Руфуса Отто Скримджера! — сказал мужской голос.

— И я снимаю кандидатуру в пользу Руфуса Отто Скримджера! — добавила визгливая женщина.

Ещё трое чародеев из Низкого Визенгамота отдали голоса Скримджеру, и вскоре…

— Итоги голосования, — провозгласил Уизли. — За Руфуса Отто Скримджера, представителя Глостершира, Англия: триста два голоса. За Руперта Кэссиди, представителя Клуида, Уэльс: два голоса. За Филиппа Антуана Диппета, лода Диппета: шестьдесят шесть голосов. За Джереми Аргуса Филча, представителя Грэмплана, Шотландия: шестнадцать голосов. За Альбуса Персиваля Дамблдора, представителя Хогвартса, сто двадцать два голоса.