Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

Взяв отпуска у сатаны, Пируют «нэпманы» в Берлине, Красновельможные чины И их дородные гусыни… Самодовольный хриплый смех, На хищных пальцах бриллианты… И снова на устах у всех, «Mein Gott! Ах, эти эмигранты!» А пестрый виленский навоз, Вплывающий на две недели Для биржевых метаморфоз, Для сахарина и фланели? Полны их ржаньем все сады И все гостиницы-гиганты… И вновь шипят на все лады: «Mein Gott! Ах, эти эмигранты!» Галдят по-русски? Суд готов. Каких еще искать резонов? У эмигрантов нет значков, Как у собак и фаэтонов. Мы европейцев не виним. Как занести им в прейскуранты — Кто властный хам, кто пилигрим? «Mein Gott! Ах, эти эмигранты!» Но если иезуит-лихач, Вчера кропавший в «Общем деле», По новым вехам дует вскачь И мажет грязью по панели: «Ах, эмиграция! Вертеп! Скандалы! Пьянство! Бриллианты!», Невольно крикнешь: «Шут! Ослеп? Да разве вы-то — эмигранты?..» <1922>

Святая наивность *

Конечно, нужно возвращаться.

А. В. Пешехонов. «Почему я не эмигрировал»

Если б я торговал корсетами, Кокаином или браслетами, Если б я был куафером, шофером, Или секретных дел акушером,— Не нуждаясь в благословении Пешехонова, Я бы уехал без оного. Все такого рода двуногие Обходятся без всякой идеологии: Клиентура красных придворных дам И изобилие советских панам Создают такую пышную среду, Что в ней можно жиреть хоть в аду… Да и техника возвращения Не представляет для них затруднения: Почтительное выражение глаз И превращенный в валюту алмаз.

* * *

Но у эмигранта-интеллигента Душа и тело не из брезента… Как прикажете начать комиссию? Прибежать в советскую миссию И под взглядом глумящихся глаз Сочинить сто анкетных фраз? «Прабабка моя сочувствовала капиталистам, Я же с детства беспартийно тянусь к коммунистам, Во время старого режима Пострадал в полку нестерпимо — За смех во время переклички Был лишен ефрейторской лычки. Потупив очи к советскому подножью, Все свободы считаю буржуазной ложью. Цель моего возвращения — Культурное ближним служение…» Ах, как будут ржать советские снобы! Еще бы… «Послушайте, кислый червяк, У вас в порядке чердак? Если даже при Троцком, обожавшем „Русское богатство“, Даже Пешехонов был выслан из красного братства В числе многих прочих, Неподходящих для крестьян и рабочих,— То зачем нам обменная эта кадриль, Что за гиль!..»

* * *

Допустим на миг, что советская братия Разрешит самораспятие, Допустим, что после злобных допросов, Надменных разносов, Узилищ-чистилищ Подарят жалкий остаток жизни, Достойный слизня, И разрешат эмигрантскому парию Ради хлеба влезть в канцелярию, Заниматься статистикой И прочей дутой эквилибристикой… Разве там мало своих голодных, Готовых на все, что угодно? Ведь цель возвращения — Культурное ближним служение… Что там делать свободной музе? Исследовать «книжные знаки»? Что там делать студенту? Кустарить в «рабфаке»? Что там делать ученым? Спросите у тех, кто выслан… Распинаться ведь тоже надо со смыслом.

* * *

Чуждый идейного «лампадства», Я тоже встарь увлекался «Русским богатством» (Номера с рассказами Муйжеля, правда, не в счет), Но сегодня «Богатство» уже не оплот: Дух и гордость встают на дыбы? Есть различные на свете рабы, Но томиться рабом у родного народа — Подвиг особого рода. <1923>

Из Гёте *

I

Мадемуазель NN

Скажи без коварства: Сердце ее, как небесное царство,— Так как званые гости Не явились на зов, Она позвала со злости Калек и слепцов.

II

Условие

За советом вы приходите ко мне? Я вам дам его, но клятву с вас возьму: Чтобы я спокоен был вполне, Обещайте мне не следовать ему.

III

Катехизис

Учитель: Все блага жизни кто тебе послал? Ты сам добыть не мог их — ты ведь мал. Дитя: Мой дорогой родитель. Учитель: А он откуда взял? Дитя: От деда, господин учитель. Учитель: Ах, нет! Да деду кто же дал? Дитя: Дед сам достал.

IV

«Как одолеть воробьев? — спросил знакомый садовник,— Гусениц, жадных жуков, ос и проклятых кротов, Мух, ненасытных червей и прочую гнусную нечисть?» «Плюнь! — отвечал я ему: — Пожрут они сами друг друга».

V

Общество

Из общества с коллегой в час ночной Ученый шел, задумавшись, домой. «Вам там понравилось?» — Ученый отвечал: «Будь это книги, — я б их не читал!»

VI

Угроза

Однажды с милою моей Блуждая в чаще леса, Я пошалил… И вдруг: «Не смей! Я крикну!.. Прочь, повеса…» А я в ответ ей: «Что ж, кричи… Убью, кто б не вмешался!» «Молчи, возлюбленный, молчи,— Там кто-то показался…» <1923>

Эпиграммы *

I

Горький

Пролетарский буревестник, Укатив от людоеда, Издает в Берлине вестник С кроткой вывеской «Беседа». Анекдотцы, бормотанье,— (Буревестник, знать, зачах!) — И лояльное молчанье О советских палачах…

II

Теория творчества т. Эренбурга

«А все-таки она вертится»

Начиркав фунта два страниц О том, что гайка выше Данта, Он вывел в вечность всех мокриц Рекламным слогом прейскуранта.