Товарищ «Чума» 8

— Не знаю, Матиас… — признался Вальтер. — Просто меня с самого начала приезда в эти горы преследует какое-то нехорошее предчувствие… Раньше со мной такого никогда не происходило…

— Вот что, старина, — произнёс Грейс, — пожалуй, по возвращению в лагерь я под каким-нибудь благовидным предлогом отправлю тебя назад в Берлин. И не спорь! — Остановил он движением руки рвущиеся из груди Вальтера возражения. — Мне тяжело видеть, как ты мучаешься, дружище. Я ведь всё понимаю — нервишки у нас у всех в последнее время ни к чёрту. Война их основательно потрепала…

— А как же ты один? — Бунге не стал больше возражать своему другу и командиру, решив поступить так, как он советует.

— Душан поможет, — ответил Грейс. — Старикан оказался настоящей находкой. Тебя он, конечно, полноценно не заменит, но я его поднатаскаю.

— Прости, Матиас… — виновато произнес Вальтер. — Сам не знаю, что на меня нашло…

— В Берлине покажись хорошему эскулапу, — посоветовал гауптштурмфюрер СС. — Такое подавленное состояние может быть следствием какого-нибудь заболевания. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, — шуточно сплюнул он через левое плечо. — Но врачу стоит показаться.

— Хорошо! — Послушно кивнул Бунге, на душе которого хоть и немного полегчало, но отпускать совсем не спешило. Нужно было для начала хотя бы выбраться из этого ледяного ада, сверкающего в свете фонариков и окружающего Вальтера со всех сторон. — Не пора нам назад?

— Потерпи еще немного, дружище, — бросив взгляд на часы, потрепал по плечу напарника Грейс. — Пройдем еще буквально несколько десятков метров, вон за тот поворот, — Матиас посветил фонариком вдоль тоннеля, бугрящегося ледяными наплывами, который, действительно, метров через пятьдесят круто забирал в сторону. — И сразу назад! Обещаю!

— Хорошо… — нехотя выдавил Бунге, которого неожиданно вновь начало накрывать необоснованной ничем волной паники. — Только давай побыстрее покончим с этим, — жалобно попросил он, чувствуя, как его сердце сжимают холодные тиски, так похожие на костлявые руки смерти.

— Тогда не будем терять время! — обрадованно произнёс, ободряюще хлопнув по плечу своего напарника. — Ребятки, за мной! — Гауптштурмфюрер СС оборвал тревожные перешёптывания своих бойцов, которые тоже чувствовали себя не в своей тарелке.

Лишь один старик-серб не терял самообладания, и с непоколебимым выражением лица первым пошёл за убегающим в темноту Матиасом.

Профессор рванул к повороту так, что только пятки засверкали в лучах фонарей стрелков. У Грейса тоже было предчувствие, только совершенно другого толка — он, словно собака, наконец-то взявшая след, шёл к открытию тайны заброшенного в горах поселения. Это чувство было ему хорошо знакомо, ведь именно с таким чувством он и делал ранее все свои археологические находки.

Оставив за спиной высоченный толстый сталагмит, выросший на повороте ледяного тоннеля, гауптштурмфюрер СС с разгона вылетел в огромный зал, размеры которого он в первый момент даже не сумел оценить. Но поразили его вовсе не гигантские размеры карстовой пещеры, а само убранство этой, если можно было так выразиться, «скорбной обители». Ведь ничем другим, как поистине потрясающей ледяной усыпальницей это «помещение» быть не могло.

По роду своей деятельности Грейсу часто приходилось бывать в разнообразных усыпальницах: в Египетских пирамидах Луксора и курганных гробницах древнего Китая, в мезоамериканских пирамидах Ацтеков и в погребальных пещерах доколумбовых Майя, в средневековых усыпальницах Европейских монархов — перечислять можно долго.

Матиас пораженно стоял, пожирая взглядом открывшуюся ему картину. Такого великолепия он не встречал ни в одной усыпальнице, которых повидал в своё время немало. И над окружающим его великолепием явно потрудились поистине гениальные скульпторы. Вот только откуда они взялись в это горном захолустье?

Сразу за поворотом начиналась вырезанная во льду дорога, которую неизвестные мастера идеально выровняли, и отшлифовали до зеркального блеска. Мало того, где-то в глубине, из самой толщи льда, исходило мягкое сияние, подсвечивая дорогу идущему. Отсюда не было видно, но в конце пути тоже был виден какой-то неясный свет, но что это разглядеть Матиас пока не мог.

Вдоль ледяной дороги стояли на коленях изваяния скорбящих женщин и мужчин, вырубленные из белоснежных гигантских сталагмитов. Именно эти фигуры и позволили Грейсу догадаться, куда же он в конце концов попал. И опытный археолог уже примерно представлял, что он увидит в конце пути.

Прозрачному льду на стенах стен пещеры тоже были приданы весьма изящные формы в виде многочисленных барельефов и горельефов [38] , повествующих, видимо о жизненном пути того, кто покоился в этом «последнем пристанище», пребывая в холодных объятиях костлявой старухи по имени Смерть.

38

Горельефом называется один из видов скульптурного рельефа, в котором изображение выступает над плоскостью более чем наполовину. Горельеф ближе к объемной скульптуре, чем другой, более плоский вид декора — барельеф.

— Что это, Матиас? — раздался за спиной Грейса изумленный возглас Вальтера. — Как это всё может быть здесь?

— А я же говорил, дружище… Говорил… — Голос Матиаса прерывался от возбуждения, ведь он и сам не ожидал обнаружить находку подобного уровня. — Ты понимаешь, Вальти, что мы с тобой нашли? Ведь это — открытие поистине международного уровня! Посмотри, какое великолепие! Как будто древние боги сошли с небес и создали всю эту красоту…

— А если серьёзно, — перебил соратника Вальтер, — кто мог всё это создать?

— Пока не знаю, — мотнул головой профессор. — Но ты посмотри внимательнее на все эти ледяные барельефы… Видишь, местами там встречается какое-то письмо! На первый взгляд мне не знакомы эти символы… Но, клянусь тебе, Вальти, мы его расшифруем!

— Ты думаешь, что это всё, — Бунге развел руками, словно охватывая пространство пещеры, — старше трех сотен лет, когда, якобы, тьма вышла из этой ледяной пещеры?

— Протри глаза, старичок! — Матиас весело толкнул напарника локтем в бок. — Какие три сотни! Я с уверенностью могу сказать, что эта пещерное творчество будет куда как древнее Египта и Рима! У меня на такие находки настоящее чутьё! Вот посмотришь — наши имена золотыми буквами впишут в анналы мировой археологии!

— А почему лед светится, герр Грейс? — неожиданно поинтересовался один из стрелков, что с открытым ртом пялился на окружающее его великолепие.

— Не знаю, Алан, — ответил подчинённому гауптштурмфюрер СС. — Похоже, что это какое-то интересное физическое явление, типа фосфорного свечения в темноте гнилушек. Вот видишь, — он показал солдату свои часы со светящимися стрелками и циферблатом. Только здесь всё куда более масштабно…

— А-а-а… — ответил Алан, вновь основательно зависая.