Три подруги и все-все-все

Мы ещё не успели приблизиться, а взгляды всех, кто собрался здесь в этот летний вечер, уже были сосредоточены на нас. И чем темнее становилось, тем отчётливее проступала их нечеловеческая натура. Люди не умели так смотреть. По-звериному бессмысленно, ориентируясь исключительно на инстинкты. Отслеживая и контролируя пространство вокруг себя.

— Они тебя не тронут, — прошептал Сэм, хотя мог и не шептать, все и так всё услышали.

Беседки окружали небольшой водоём, созданный искусственно, через который был переброшен деревянный мостик. Вдоль берега были установлены рыболовные платформы и опущены в воду удочки. По ту сторону рукотворного озера находилось строение удивительной старины, словно вышагнувшее из народного сказания про мельника и мельницу. Это был небольшой домик, собранный из серых досок, узких и коротких. Низкая притолока соединялась с ромбовидной деревянной башней, накрытой островерхой крышей. К восточной стене башни был прикреплён ветряк, чьи лопасти делали медленные обороты, тихо поскрипывая.

— Что-то у меня нет в этом уверенности, — сомнения вырвались непроизвольно.

— Доминанты внутри, — заметил Марсель. — А значит, и нам туда надо.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я, всё ещё стоя на месте и не решаясь даже пошевелиться под пристальным вниманием десятка трёх волков-оборотней. Умом я понимала, что все они принадлежат к низшей касте в стае. Женщины, дети, старики — такие никогда ничего не решают в условиях, когда сила, банальное глупое физическое превосходство, возведено в культ и определяет всё. Они живут по правилам, установленным для них другими, и просто подстраиваются. А это значит, что те, от внимания которых у меня сжимался желудок, были ещё не самым волнующим, с чем можно было столкнуться в здешних местах.

— Потому что никто из здесь сидящих не доминант, — проговорил Марсель, не особо пытаясь шептать.

— А…? — было открыла я рот, чтобы спросить, но Сэм опередил:

— Не ищи внешних признаков, их нет, мы это чувствуем, — прошептал он мне в затылок. И не ожидая нового вопроса, пояснил: — Будто на спину что-то давит, что-то, что пытается заставить тебя согнуться в поклоне. Когда меняешь свой статус в стае и поднимаешься по иерархической лестнице, это ощущение проходит.

Я кивнула, показывая, что его ответ был достаточно исчерпывающим, и двинулась вперёд, стараясь не представлять себе страшные картинки, в которых главным героем было моё разорванное горло. Сосредоточилась на Грише и на задаче, с которой я пришла сюда.

Подойдя к двери, я увидела табличку, повешенную на ржавый гвоздь при помощи приделанной верёвки. На табличке чем-то острым было выцарапано два слова: «Вялые челюсти».

На мгновение замешкалась, не зная, надо ли стучать. С одной стороны, я была в гостях и требовалось проявить хоть какое-то уважение, тем более что оборотни помешаны на уважении и его демонстрации. С другой стороны, бар — это общественное место, куда вроде как не спрашивают дозволения войти.

Не дождавшись, пока я закончу со своими внутренними противоречиями, Сэм протянул руку и толкнул ненадёжную кривую створку.

— Они давно знают, что мы здесь. И если нам позволили подойти так близко, это равносильно разрешению войти.

Опять кивнула, начиная чувствовать себя бестолковой.

— Не бойтесь, вам здесь ничего не угрожает, — услышала я из глубины этой волчьей харчевни, которая, кажется, начала своё существование ещё в те далёкие времена, когда соль считалась валютой. И с тех пор не изменилась ни на йоту.

Этот голос, насмешливый и провокационный, словно толкнул меня вперёд, и я переступила порог, а медленно двинувшись вперёд.

Прошла мимо барной стойки, чьей главной особенностью была широкая столешница, тщательно выскобленная, но не отполированная. Чистое, мягкое дерево, ничем не защищённое, придётся вскоре менять, если бармен будет и дальше так усердствовать. У барной стойки в ряд выстроились высокие и ужасно неудобные на вид табуреты. В противоположной части помещения, где не было ни окон, ни дверей, стояли низкие потёртые кресла, дополненные столиками. Всё вместе это выглядело как сельский клуб с претензией на элитное заведение по интересам. Хотя мне всегда казалось, что интересы оборотней могут вместиться в одно предложение.

— Сюда, — позвал всё тот же голос.

Я и неотрывно следующие за мной парни дошли до конца вытянутого помещения, которое оказалось намного больше, чем могло показаться снаружи, и свернули направо.

— Доминанты сегодня весь день совещаются, — тихо поделился Сэм. — Все никак не могут прийти к общему решению.

И больше он ничего не успел сказать, потому что мы пришли.

Это была небольшая комнатушка, десять на десять метров, напомнившая мне клетку подружкиного попугая… которого, кстати, стоило бы вернуть обратно, родной хозяйке.

— Приветствую, — и мне навстречу поднялся крепкий мужчина средних лет с обманчиво добрыми глазами, от которых разбегались морщинки. Точный его возраст определить было трудно, мешала густая борода, которую неплохо было бы подравнять, и проседь в волосах. Но взгляд светлых глаз был озорной, молодой и по-мужски оценивающий.

— Приветствую, — откликнулась я, повторяя и слова, и тон.

— Меня зовут Замир, — приложив руку к груди, представился бородатый. — Это Аскар, — раскрытой ладонью он указал на складного парня, сидящего по левую руку от него. Его отличительной чертой были густые волосы, часть которых он собрал в небрежный пучок на затылке, а часть оставил лежать свободно, чуть прикрывая уши. Аскар прошёлся по мне тяжёлым, не обещающим ничего хорошего взглядом. И промолчал, хотя ожидалось, что он заполнит образовавшуюся паузу хоть чем-нибудь. — Ладно, это Наиль и Назар, — и мне представили двух мужчин лет тридцати, которые были отражением друг друга. Близнецы, настолько идентичные, что даже страшно стало. Всё, что они делали, они делали с пугающей синхронностью. Одинаково приподняли изломанную левую бровь, делавшую широкоскулые лица немного несимметричными. Одинаково усмехнулись, позволяя лицам смягчиться, но ровно настолько, чтобы я не обманывалась, будто мне здесь рады. Одинаково развернулись, чтобы не приходилось неудобно вытягивать шею для ненавязчивого наблюдения за моей скромной персоной. — А это Руслан, — и Замир указал на сидевшего напротив Аскара угрюмого парня. Он казался самым непримечательным и незаметным здесь. По крайней мере, лишь когда его имя назвали, я поняла, что кроме четырёх оборотней здесь присутствовал ещё и пятый. Поэтому с удивлением, которое не смогла скрыть, взглянула ему в глаза. И увидела там незаурядный ум и тихую злость.

Стало очевидно: передо мной разыгрывали спектакль.

Глава 17

Замир, который сидел во главе стола и который встал первым, чтобы сосредоточить на себе моё внимание, был здесь не главным. То есть, они все определённо были лидерами в своей стае, но тем, кто сейчас всё решал был именно этот парень, Руслан, небрежно кривящий губы.

Мне не доверяли. Меня были готовы заподозрить в любой пакости. Меня хотели припугнуть, ровно настолько, чтобы не лезла, куда не надо. А куда не надо… Они ещё сами не определились. Но лучше везде не надо. Но меня не собирались обижать. По крайней мере, физического урона пока можно было не бояться. Я, конечно же, себя в обиду тоже давать не собиралась. Но даже самое маленькое цунами из всех, которые я была способна сотворить, сотрёт это волчье пристанище с лица земли. И с кем мне тогда разговаривать?

Последний вопрос, наверное, отразился у меня на лице, потому что Замир сел, широко развёл руки и спросил:

— Даниэль сказал, ты хочешь поговорить.

— Да, — ответила я, про себя отметив тот факт, что мне сесть не предложили, оставив стоять перед ними как школьницу перед доской. — Мне нужно узнать, где Гриша.

— Нам тоже, — хмыкнул Наиль.

Замир смерил его взглядом и после вновь попытался быть благодушным:

— Зачем он тебе?

— Дело есть, — коротко ответила я, играя с Замиром в гляделки.

— И если я спрошу, что за дело, ты не ответишь, — с неожиданной проницательностью подметил оборотень.

— Это между мной и Гришей, — скупо улыбнулась я, не желая накалять и так непростую обстановку.

Замир почесал бороду, размышляя над моими словами и своими мыслями, которые являлись для меня тайной, потому что телепатией я не владела. Но могла предположить по выражению лица и отстранённому взгляду, что мужчина пытался оценить риски. И пока он думал, тот, который был лидером среди лидеров, произнёс: