Три подруги и все-все-все

Миша помолчал некоторое время. Его присутствие «на линии» выдавало лишь дыхание.

— Образец у тебя?

— Да.

— И откуда он у тебя ты, конечно же, не скажешь?

— Нет.

— Хорошо. Значит, слушай. Сам я на больничном, поэтому все мои рабочие функции на паузе. Отправлю тебя к своему товарищу, встретишься с ним завтра во второй половине дня. Точное время скажу потом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Вертишь мной как хочешь, — и даже не спросив про Руську, Миша бросил трубку.

— Ну, что? — доедая уже второе пирожное, жадно спросила Ниса.

— А подружка ему не так интересна, как мы думали, — заметила я.

— Может, с головой все ещё проблемы? Приложили-то его знатно, — она соскребла ложкой крем, собрав на ней ванильный островок, и сунула ложку в рот, аж зажмурившись от удовольствия.

— Сластёна, — проворчала я и потянулась, откладывая телефон. — Поздно уже, — город давно погрузился в ночь.

— Угу, — кивнула Ниса, пропустив мои слова мимо ушей.

Схватив картонную коробку с остатками бисквита, измазанного взбитыми сливками, она сунула мне её под нос:

— Будешь?

— Нет, у меня всё ещё перед глазами стоит Кристина, вернее, её тело, — отказалась я, а через время, собравшись с силами и с мыслями, позвала:

— Ниса. У нас проблема.

— У нас постоянно проблемы, — не поддалась подруга, продолжая уделять всё внимание еде.

— Ниса, — повторила я. — У меня есть предположение, что за нами шпионят.

Подруга громко зафыркала, смешно морща нос, напоминая

— Тоже мне новость! Мы это и раньше знали, — и она слизнула крем с пальца. — Совет вообще обожает подглядывать. Была б их воля, они бы улеглись прямо в твою постель.

— Я говорю не о Совете, — приходилось осторожно подбирать слова.

Ниса замерла с занесённой ложкой над последним нетронутым пирожным. А после развернулась ко мне вместе с табуреткой.

— Фируса? — быстро догадалась подруга. — Но она же всё объяснила! Ты не можешь…

— Орхидея, — произнесла я лишь одно слово.

— Что «орхидея»? — взвинчено спросила Ниса, швыряя ложку на стол. Та пролетела мимо меня, ударилась о конфетницу и затормозила у края.

— Орхидея, которую муза принесла Зонтикову, то есть, тьфу, Зотикову!

— Далась тебе эта дурацкая орхидея, — схватилась за голову подруга. — Ну, принесла она её, и что дальше!

— Тебе не кажется, что очень странно подруга пыталась дать нам понять, где её искать? — начала я с наводящего вопроса. — Её подстрелили, она была ранена, истекала кровью. Конечно, до смертельного исхода было ещё далеко. Но вместо того, чтобы сидеть смирно и зализывать дырку в боку, она бегала по городу с цветочным горшком под мышкой.

— Ну, она же всё нам рассказала! — воскликнула Ниса, запуская пальцы в короткие волосы.

— Орхидею называют женским цветком. Её дарят, подразумевая пожелание избавиться от одиночества. Некоторые считают, что она усиливает привлекательность, пробуждает желание, навевает томление.

— Я начинаю терять нить размышления, — предупредила Ниса, убирая руки от головы.

— Старые боги обожали орхидеи, а Совет их ненавидит. Помнишь, как Зонтиков, то есть, Зотиков…

— Да пусть он уже будет Зонтиковым! — махнула рукой Ниса.

— Не суть! Помнишь, как он сторонился цветка, словно это что-то мерзкое?

— Нет, не помню, — пробурчала подруга, рассматривая свои ладони.

— Ниса, я думаю, цветок значил гораздо больше, чем нам показалось изначально, — выдохнула я.

— Блин, Ди, я вообще ничего не понимаю, — Ниса с разочарованием покачала головой, стараясь на меня не смотреть. Не знаю, что её разочаровало, я или мои слова, но она не хотела меня слушать. — Я думала, мы разобрались, что Руська нас не предавала. И эта тема закрыта. А сейчас ты снова начинаешь копаться и что-то выискать…

— В квартире, где мы оставили Руську, кто-то был! — выпалила я невпопад.

— Опять ты об этом…, - застонала подруга, прикрывая глаза и качнувшись из стороны в сторону. — Да! — Ниса подхватилась и забегала вокруг. — Кто-то был! И этот «кто-то» наша подруга!

— Нет, — я твёрдо стояла на своём. — Кто-то, кроме неё.

— Да далась тебе эта квартира! — заорала подруга. — Какая разница, был там кто-то или нет!

— Большая! — я тоже вскочила. Бегать не стала, по моей норке особо не побегаешь, не ипподром. Но кулаки сжала. — Потому что тот, кто там был, нам не друг!

— Да у нас их и так нет, друзей-то! — продолжила кричать подруга, а я в кои-то веки порадовалась, что живу на отшибе в наполовину пустующем многоквартирном доме. Мои недавно обретённые соседи в виде матери и дочки исчезли так же внезапно, как и появились. После не самой приятной встречи у Макса, наши пути разошлись. И квартира Симоны оставалась пустой.

— Руська знала, — мои объяснения были сумбурными и невразумительными, но лучше не получалось. Странная лихорадка не проходила, я устала, нужно было поспать, но спать было страшно. Даже просто закрыть глаза было страшно. — Она знала, кто был в квартире кроме неё. И пыталась нам об этом намекнуть. И не только об этом. Совет ближе, чем нам кажется. Намного ближе. Я думаю, кто-то, кого мы хорошо знаем, и есть Совет.

Ниса остановилась возле плиты, постояла, громко дыша, а после вернулась и села за стол.

Я тоже опустилась на мягкие подушки дивана, внимательно следя за ней.

— Значит, ты думаешь, что Руська соврала нам тогда, в квартире Симоны? — Ниса нервничала.

— Нет, она нам не врала. Потому что мы вообще с ней не разговаривали. В квартире Симоны мы встретили… саму Симону.

Глава 21

Глаза Нисы выпучились, рот раскрылся, и даже волосы будто бы привстали и зашевелились.

— Ага. Ладно. Понятно. Так, — приступила она к процессу примирения с реальностью и заодно пригладила волосы на голове. Удалось не сразу. Потом она подняла на меня полные отчаяния глаз и трагично вопросила:

— Твоя лихорадка затронула мозг?

— Ниса!

— Объясни мне, как это возможно! Мы своими глазами видели нашу подругу! Говорили с ней! А теперь ты мне заявляешь, что это была Симона?!

Резко замолчав на глубоком вдохе, она приложила ладони ко рту. И оттуда, из-под пальцев, прошептала голосом испуганного привидения: