Трон

Я низко поклонился ей:

— Моя госпожа! — осторожно заглянул ей за спину, увидел на полу стражника, который бился в агонии, и в углу комнаты — застывшую от ужаса Марганиту.

— Что там? Все кончено? — спросил Дрек.

— Да. Он мертв.

— Ну вот и отлично, — вкладывая меч в ножны, равнодушно сказал Дрек, как ни в чем не бывало поворачиваясь к Нинурте спиной.

Впрочем, я уже был далек от всего этого. Я забыл о Хаве, об умирающем в муках охраннике, даже о том, какая страшная расплата ждет меня за предательство. Единственное, что пугало сейчас, — встреча с Марганитой.

Но, как это часто бывает, все разрешилось совсем иначе, чем можно было предположить.

Когда я подошел к моей возлюбленной, она уже теряла сознание. Мне оставалось лишь подхватить ее на руки и бережно положить на постель.

— Не беспокойся, я позабочусь о твоей красавице, — услышал я за спиной насмешливый голос Хавы.

А Дрек уже подгонял:

— Нам пора уходить!

Я покидал дворец, чувствуя, как меня съедает отчаяние. Она не узнала меня. Неужели все напрасно?!

Только снаружи я немного пришел в себя. Город продолжал бурлить, все от мала до велика тушили пожар, и до нас никому не было никакого дела.

— Ну, ты как? — заботливо справился у Нинурты Дрек. — Раны-то хоть не серьезные?

И не скажешь ведь, смеется или на самом деле переживает!

Добравшись до дома, Нинурта почувствовал себя хуже, и Элишве пришлось поменять ему повязку, рана ей не понравилась...

Утром в моем доме должен был появиться гонец от принцессы Хавы, чтобы предупредить об отъезде. Ночь прошла в томительном ожидании. Оказалось, что напрасно. Неизвестность иногда может свести с ума. Сон сморил меня только к рассвету, а вскоре у двери появился Бальтазар.

— Отъезд пришлось отложить на день. Теперь все препятствия устранены. Поезжай. Твоя возлюбленная в безопасности, и скоро вы воссоединитесь окончательно. Надеюсь, ты не забудешь о том, что я для тебя сделал.

Уже в полдень я присоединился к свите Хавы, отправлявшейся в Мидию, чтобы стать женой царю Деиоку.

Четыреста пятьдесят слуг. Двести конных воинов и пять сотен пехотинцев. Четыреста сорок три верблюда, сто восемьдесят семь мулов и полсотни повозок с провиантом, утварью, нарядами принцессы и подарками. Десяток колесниц…

Я ехал вместе с принцессой, на время став ее возничим.

— Ты не представляешь, что творится во дворце! Отец в ярости! Набу в ярости! — весело щебетала Хава. — А я на Бальтазара смотрю, как он старается и изображает из себя честного служаку, так меня смех разбирает…

Весь наш чудовищный замысел ее забавлял и пьянил. Она была возбуждена и тараторила без умолку. Потом вдруг перешла на шепот:

— Отец спрашивал меня о Марганите, пришлось сказать, что я не виделась с ней со вчерашнего вечера. Кажется, он мне поверил, думаю, он был рад избавиться от меня, когда поднялся такой переполох. Даже прощаться толком не стал… Чему я, признаться, очень рада, а то выдала бы себя…

Я все еще не верил до конца, что у нас получилось, что Марганита была со мной и мы вместе покидали Ниневию. Однако на душе было тревожно. Что станется с нами, когда мы доберемся до Мидии? Чего ждать от принцессы? Это сейчас она весела и беззаботна, но ее настроение подобно переменчивой погоде... Лицо Хавы вдруг стало каменным — еще одно свидетельство ее непостоянства:

— Моему деду это пойдет только на пользу. Эта потеря его взбодрит и заставит понять, кто его любит на самом деле…

А я-то ломал голову, с чего бы она предала его! Оказывается, это всего лишь ревность.

Хава наморщила носик, делая вид, что гневается, хотя на самом деле смеялась:

— Перестань думать о ней в моем присутствии!

Я покорно склонил голову, стал отнекиваться, горячо убеждать, что это не так. Если принцессе снова захочется поиграть в любовь, Марганита не проживет и дня… Самое страшное, понимал я, что это могло произойти в любой момент, Хава была способна избавиться от моей возлюбленной просто из прихоти. Высокое покровительство дарило нам надежду на спасение и одновременно подвергало опасности.

— Кара, — принцесса оглянулась, нашла взглядом старуху, ехавшую на повозке сразу за нашей колесницей, озорно подмигнула ей, — у тебя ведь найдется любовное зелье, чтобы опоить моего спутника?

Колдунья пристально посмотрела на меня, словно уже подумывая над тем, что понадобится для того, чтобы исполнить приказ госпожи, и уверенно сказала:

— Найдем, моя девочка, найдем.

Хава расхохоталась, а мне пришлось изобразить смущение.

Откуда взялась эта старая карга? Почему она повсюду сопровождает принцессу? Что их связывает? Почему Хава позволяет ей подобные вольности? И коли уж она способна приготовить любовное зелье, то разве однажды не сделает смертельный яд? Зная коварство Хавы, поверить в это было нетрудно. И я все больше и больше убеждался, что мне и Марганите необходимо бежать как можно раньше…

— Знаю, что тебе хочется побыть с Марганитой, — лукаво посмотрела на меня принцесса. — Но уж потерпи. Караванщик говорил, что наш путь до Экбатаны¹⁰ займет полтора месяца, на это время тебе лучше забыть о ней. Слухи расходятся быстро, и если кто-то заподозрит в моей служанке беглянку, все наши усилия пойдут прахом. Тебя и Бальтазара казнят… А я, наверное, поссорюсь с дедом…

Дорога вела в Калху. Затем мы должны были повернуть на Арбелы. После этого нас ждала Аррапха — последний крупный ассирийский город. Дальше шли земли Замуа¹¹, граничащей с Манну. Чтобы добраться до Хархара¹², надо было взять чуть южнее. А уже оттуда рукой подать до Экбатаны… Часть пути от Замуа до Хархара лучше всего подходила для побега. Высокие лесистые горы, места малонаселенные и труднопроходимые, — там я и Марганита могли навсегда исчезнуть и жить счастливо до самой смерти… Все эти мысли, или, скорее, мечты настолько увлекли меня, что я на какое-то время перестал уделять внимание Хаве. Когда она это поняла, в ее голосе послышалось раздражение. Она повторила:

— Так кто были эти двое, что появились вместе с тобой во дворце моего отца?!

Мне пришлось просить у нее прощения за мою невнимательность. Хава в ответ улыбнулась, но поди узнай, не испортилось ли у нее после этого настроение. Она продолжила:

— Все пытаюсь понять, не могли ли мы где-нибудь ошибиться и позволить ищейкам Набу выйти на след твоей Марганиты. Один из них, кажется, стражник?

— Это Нинурта. Мой зять.

— Зять? — переспросила Хава. — А кто второй? Его лицо мне тоже показалось знакомым.

— Дрек. Когда-то он служил Нимроду…

— Да, да… Я вспомнила его. Мы виделись в тот день, когда погиб Нимрод, на скачках.

Она помрачнела.

— Бедняжка Нимрод. Он так меня любил… Так, значит, теперь этот человек служит Бальтазару?

— Получается, так.

— Ты ведь понимаешь: чем больше людей знают о похищении Марганиты, тем большая опасность нам грозит.

— На Нинурту и Дрека можно положиться.

— Я так не думаю, даже в самой надежной цепи есть слабое звено. Обнаружишь одно — появится другое…