Трон
Шрифт:
После полудня наш караван прибыл в Калху. Наместник Бэл-эмурани встретил принцессу при въезде в город, я же вынужден был уйти в тень, дабы не быть узнанным.
Мы не собирались оставаться здесь надолго, однако Бэл-эмурани сказал, что из столицы прибыл срочный гонец от Арад-бел-ита с повелением принцессе задержаться на несколько дней. Причины не назывались.
Я был почти уверен, что наш замысел провалился, что не сегодня так завтра нас схватят и предадут казни…
11
Зима 681 — 680 гг. до н. э.
Столица Ассирии Ниневия
Об
Во дворец вызвали Набу-шур-уцура. Тот, выяснив, в чем дело, приказал немедленно найти вавилонянина Ур-Уту, которого ценил за умение читать место преступления, как глиняную табличку, сам же принялся допрашивать евнухов, применив к ним самые страшные пытки. Но ни каленое железо, ни кипящая смола не помогли получить хоть толику полезной информации.
К полудню Набу начал проявлять нетерпение, а так как Ур-уту по-прежнему не объявился, было решено подключить к расследованию Бальтазара. Едва за ним послали, как он уже тут как тут.
— Ты сам сюда направлялся? Случилось что? — нетрудно было догадаться.
— Да, мой господин. Только что разговаривал с Эгиби…
— Это подождет, — перебил Набу-шур-уцур. — Есть кое-что поважнее твоего тамкара.
Бальтазар дерзко перебил его:
— Эгиби только что сообщил мне о заговоре, готовящемся против царя…
После этого они вдвоем вошли к принцу.
— Что ж, тогда все складывается. Если Закуту пронюхала, что Марганита может стать новой царицей, — это объясняет ее похищение, — выслушав рассказ Бальтазара, пришел к неутешительному выводу Арад-бел-ит.
— Почему ее просто не убили? — засомневался Набу.
— О-о, надо ведь знать Закуту! Уверен, она сама не прочь насладиться местью. Хотя, возможно, Марганиту попытаются использовать как рычаг для принятия выгодных решений... Заговорщиков не трогать. Сначала выясним, кто они и что замышляют.
— Мы знаем, что среди них Ашшур-дур-пания и его племянник Син-Ахе. Кто еще, выясним, когда вернется Эгиби. Он же и расскажет нам об их плане, — сказал Набу.
— Эгиби? — перепросил принц. — Нет-нет, он для этого не годится. Струсит, выдаст себя, разворошит этот змеиный клубок, потом хлопот не оберемся… Вот как мы поступим. Бальтазар, ближе к вечеру найди Ашшур-дур-панию. Скажи, что к тебе пришел Эгиби, сообщил о заговоре, а ты, вместо того чтобы рассказать обо всем мне, бросил предателя в темницу. И вот тогда можно не сомневаться, что этой ночью ты окажешься среди изменщиков. Даже если они тебе не доверяют, эту услугу Ашшур-дур-пания оценит по достоинству. Ну а пока займись похищением. Набу тебе все объяснит. Не уверен, что это поможет найти Марганиту, но зато выведет на тех, кто нас предал…
***
Син-аххе-риб принял Арад-бел-ита без задержки.
Царь как раз заканчивал трапезу. Он возлежал поверх подушек, брошенных на мраморное ложе, ел горстями вишню, предусмотрительно избавленную от косточек, иногда запускал руку в миску с лесными ягодами, да еще маленькими глотками потягивал пиво. В этом странном сочетании кислого, сладкого и горького он почему-то
находил особое наслаждение.Кравчий, стоявший по правую руку от царя, управлял слугами одним взглядом, не забывая при этом подобострастно улыбаться своему господину, который рассказывал забавную историю о том, как неделю назад ему и Арад-бел-иту пришлось гоняться за зайцем, спугнувшим льва и испортившим охоту.
— …И вот мы его окружили, и деваться ему некуда, и Арад уже занес над ним меч, а заяц вдруг как прыгнет на него, точно кошка, и давай его лапами мутузить. Наскочит, пару-тройку ударов в грудь сделает, отпрыгнет и снова бросается, — царь смеялся. — Нет, ты бы видел лицо моего сына! Его округлившиеся глаза! Отвисшую челюсть! Чору, Таба-Ашшур, Басра остолбенели, не знают, то ли на помощь прийти, то ли остаться в стороне — ну не лев ведь! А сами, вижу, точно, как я, тоже от смеха давятся. Я уже кричу им: да хватайте же его, остолопы! Словом, кидаются всем скопом. Таба-Ашшур и Басра бьются головами. Чору оказывается на земле, но умудряется-таки ухватить зайца за одну лапу. Тут и Арад мой уже в себя пришел — злодея в охапку и к груди прижал. Я и говорю: а знаешь ли ты, что примета такая есть, поймаешь зайца — к сыну, зайчиху — к дочери. Ты бы присмотрелся, кого в руках держишь, пока не поздно. И тут он… и тут он… — царя уже душили слезы, так его разбирал смех. — Как будто не заяц у него в руках был, а змея. Выпустил из рук, а мерзавец сразу ноги! Больше мы его не видели.
— Какое счастье, что царевна Шарукина снова беременна, — сделав из этого рассказа неожиданный вывод, почтительно сказал Ашшур-дур-пания.
Царь воспринял эти слова спокойно, но взглянул на кравчего с холодной улыбкой, от которой стыло сердце:
— Разве я говорил что-то такое?
Ашшур-дур-пания опустил глаза и растерянно пробормотал:
— Мой повелитель…
В этот момент в царские покои и вошел принц.
К царю немедленно вернулась его ласковая улыбка, он протянул сыну руку, позволяя облобызать ее, усадил рядом.
— Видишь, так и не уснул… Порадуй меня известием, что ты нашел поджигателей зиккурата.
— Все еще ищем. Я к тебе по другому делу, — сказал Арад-бел-ит. — Крайне важному и безотлагательному.
Царь понял, что с ним хотят поговорить без лишних свидетелей и жестом отпустил от себя Ашшур-дур-панию. За спиной стался лишь верный Чору.
— Стряслось что-то ужасное? — Син-аххе-риб, внимательно посмотрев на сына, нахмурился. — Такое лицо обычно бывает у гонцов, что приносят плохие вести.
— Этой ночью из моего дворца похищена Марганита.
Син-аххе-риб тяжело задышал, глаза налились кровью, затем он издал глухой рев и в ярости рукой смахнул на пол все, что было на столике перед ним.
— Кто?! Закуту?! Этот выродок, что только что был здесь?! Или наш жрец, этот жалкий червь Набу, который служит богам больше, чем своему царю?!
— Скорее, все вместе… Сторонники Закуту соберутся этой ночью в усадьбе Син-Ахе, родственника Ашшур-дур-пании. Думаю, похищение Марганиты — это часть их тайного плана.
Син-аххе-риб встал с ложа и, не в силах справиться с возбуждением, заходил по комнате. Глухо спросил:
— Готовят заговор?
— Сказать об этом с уверенностью я смогу только завтра. На встрече будет Бальтазар. Он служит мне и одновременно пользуется доверием Ашшур-дур-пании.
— Я хочу вернуть Марганиту. Слышишь, Арад! И я не хочу ждать! Одна мысль о том, что сейчас чьи-то грязные руки касаются ее тела, сводит меня с ума! Я хочу, чтобы они заплатили за это! Я предам этих изменников самым долгим и мучительным пыткам на свете!