Тысяча городов
Шрифт:
«Да, повелитель», - с несчастным видом сказал Гьянарспар.
Немного поразмыслив, Абивард сказал: «Думаю, я знаю, что послужило причиной этого. Ранее его письма Шарбаразу, царю Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, получили действие - действие против меня. Однако в этом году письма не доходили до Шарбараза. Цикас, должно быть, думает, что у них есть - и что Царь Царей игнорирует их. И поэтому он решил придумать что-нибудь покрепче.» Он зажал нос. Это письмо, насколько он мог судить, было сильным в смысле несвежей рыбы.
«Что нам с этим делать, господин?"»
Гьянарспар поклонился и ушел. Абивард подергал себя за бороду. Возможно, он смог бы потопить Чикас даже без корабля. Он не хотел этого раньше, когда ему предложили эту идею. Теперь- теперь он послал слугу вызвать Турана.
Когда его лейтенант вошел в палатку, он приветствовал его словами: «Как ты смотришь на то, чтобы помочь сделать выдающегося Тикаса героем Макурана?»
Туран не был самым быстрым человеком в мире, но он был далек от самого медленного. После пары ударов сердца, полных искреннего удивления, его глаза загорелись. «Я бы с удовольствием, господин. Что ты имеешь в виду?»
«Тот план, который у тебя был некоторое время назад, все еще кажется мне лучше, чем у большинства: найти способ отправить его с отрядом всадников против видессианского полка. Когда все закончится, мне будет очень стыдно за то, что я так плохо разбирался в военных вопросах ».
Хищная улыбка Турана сказала все, что нужно было сказать. Но затем офицер спросил: «Что заставило тебя передумать, господин? Когда я предлагал это раньше, ты не захотел меня слушать. Теперь тебе нравится идея ».
«Давайте просто скажем, что Тзикас слишком вольно высказывает свои мнения», - ответил Абивард, на что Туран кивнул с мрачным весельем. Абивард стал практичным: «Нам нужно будет договориться об этом с видессианцами. Когда нам понадобится, мы сможем передать им сообщение, не так ли?»
«Да, повелитель, это так», - сказал Туран. «Если мы хотим обменять пленников и тому подобное, мы можем заставить их услышать нас.» Он снова улыбнулся. «Ради шанса заполучить в свои руки Тзикаса, после того, что он пытался сделать с Маниакесом, я думаю, они на самом деле нас услышат.»
«Хорошо», - сказал Абивард. «Я тоже. О, да, действительно, очень хорошо. Ты узнаешь, и я узнаю, и наш посланник будет знать, и несколько видессиан тоже».
«Я не думаю, что они выдали бы нас, господин», Сказал Туран. «Если бы все было немного по-другому, они могли бы, но я думаю, что они ненавидят цикаса больше, чем ты. Если они смогут добраться до него, они будут молчать о том, как и почему.»
«Я тоже так думаю», Сказал Абивард. «Но есть еще один человек, которого я хотел бы узнать до конца».
«Кто это?» Голос Турана звучал обеспокоенно. «Чем больше людей знают о подобном заговоре, тем больше шансов, что все пойдет не так».
«Я сказал, перед концом», - ответил Абивард. «Тебе не кажется, что было бы уместно, если бы Чикас выяснил, как он оказался в таком затруднительном положении?»
Туран улыбнулся.
Отойдя от Тиба, чтобы прорваться через пойму, армия
Маниакеса повернула обратно на запад, как будто решив, что все-таки нападет на Машиз. Абивард рассредоточил свои силы вдоль реки, чтобы убедиться, что видессийцы не смогут форсировать реку без его ведома.Он особенно широко расставил свою кавалерию, отправив всадников не только на разведку против видессиан, но и для того, чтобы пресекать их набеги. Тикас был подобен вихрю, то здесь, то там, всегда нанося жалящие удары по покинутым им соотечественникам
«Он умеет сражаться», - неохотно сказал Абивард однажды вечером, после того как видессианин пришел с парой дюжин людей Маниакеса в качестве пленников. «Интересно, действительно ли я должен ...»
Рошнани перебила его, ее голос был очень твердым: «Конечно, ты должен. Да, он может сражаться. Подумай обо всех других восхитительных вещах, которые он тоже может делать».
Его решимость, таким образом, окрепла, и Абивард продолжил готовить ловушку, которая вернет Тзикас видессианцам. Туран был прав: как только его посланник встретился с Маниакесом, Автократор с нетерпением ждал шанса прибрать к рукам человека, который едва не сверг его с трона.
Когда приготовления были завершены, Абивард отправил большую часть кавалерии Тикаса под командованием лейтенанта против большой, показной демонстрации видессиан на северо-восток. «Это должно было стать моей миссией командовать», - сердито сказал Тзикас. «После всего этого времени и всей этой войны против видессиан ты все еще не веришь, что я не предам тебя.»
«Напротив, достопочтенный сэр», - ответил Абивард. «Я вам полностью доверяю».
Против макуранца это был бы надежный ответ. Тзикас, искушенный в видессианской иронии, бросил на Абиварда острый взгляд. Абивард все еще пинал себя, когда, словно по сигналу в видессианском пантомимическом шоу в День зимнего солнцестояния, примчался гонец с криком: «Лорды, имперцы прорывают каналы менее чем в фарсанге отсюда!» Он указал на юго-восток, хотя невысокая возвышенность скрывала видессиан из виду.
«Клянусь Богом», - заявил Тзикас, - «я займусь этим.»Не обращая больше внимания на Абиварда, он поспешил прочь. Несколько минут спустя, возглавляя пару сотен тяжелых всадников, оставшихся в лагере, он ускакал прочь, во главе его отряда развевалось знамя Макурана с красным львом.
Абивард смотрел ему вслед со смешанным чувством надежды и вины. Ему все еще не совсем нравилась идея избавиться от Тикаса таким образом, независимо от того, насколько необходимым он считал это. И он знал, что макуранцы пострадают в ловушке, которую расставил Маниакес. Он надеялся, что они заставят видессиан дорого заплатить за каждого из них, которых они уничтожили.
Но больше всего он надеялся, что план сработает. Только остатки кавалерийского отряда вернулись позже в тот день. Многие из воинов, которые вернулись, были ранены. Один из солдат, увидев Абиварда, закричал: «Мы попали в засаду, господин! Когда мы вступили в бой с видессианцами, разрушавшими водный путь, огромное их воинство вырвалось из руин близлежащей деревни. Они отрезали нас и, боюсь, добились своего ».
«Я не вижу Тзикаса», - сказал Абивард после быстрого взгляда вверх и вниз по разбитой колонне. «Что с ним случилось? Он жив?»