В ритме сердца

— И как же? — пребывая в полном эмоциональном ступоре, я готова услышать уже любую диковинную небылицу.

— Вот смотри, — она жестом просит снова посмотреть меня на Адама, который теперь КАКОГО-ТО ХРЕНА общается не с жилистым лысым предпринимателем, а с роковой длинноногой красоткой в платье, облепляющем её стройное тело, как вторая кожа. — Женщина рядом с ним уже полностью лишилась своего собственного цвета, но так как сейчас в помещении сливается слишком много разных энергетик, она не ощущает и половины его силы, но с тобой всё… — дальше несколько предложений Миллы перебивает гул закипающей крови в висках, вызванный созерцанием соблазнительной улыбки на губах Адама, которой он отвечает на какое-то тупое высказывание брюнетки.

Почему тупое? Не спрашивайте. Я так решила. Тупое, и всё тут!

— …Уверена, если ты разберёшься в своей особенности и даже попытаешься её усовершенствовать, у тебя может получиться полностью отгородить себя от его «очарования». И знаешь, это было бы круто! Я бы хотела на это посмотреть!

— Посмотреть на что? — неотрывно глядя на воркующую парочку, от нарастающего гнева моё сердце начинает нестись как оголтелое, что мешает чётко понять, о чём говорит Милла.

— Ну, как на что, Ники? Конечно же на то, как Адам справлялся бы с девушкой, которая не только обладала бы абсолютным иммунитетом от его чар, но и была способна отражать их! — смысл сказанных слов неординарной девочки полностью ускользает от меня, будто накрывается плотной плёнкой, потому что я теряю всякую способность адекватно мыслить и воспринимать происходящее вокруг себя, когда вижу, как женские руки мягко прислоняются к груди Адама, а вслед за ними и всё её тело, что он бесцеремонно придерживает за талию, пока эта безмозглая баба продолжает выпускать из своего накаченного рта тупые фразы в паре сантиметров от его лица.

ОНА! ТРОГАЕТ! МОЕГО! АДАМА! И! ЭТОТ! КОЗЁЛ! ТРОГАЕТ! ЕЁ! ТОЖЕ!

Эти слова взрываются в моей голове, словно ядерные бомбы, воспламеняя все внутренности и оголённые нервы. И теперь я точно знаю, что это не ревность! Ох, хотела бы я, чтобы это была она! Но нет! Это далеко не то разрывающее грудную клетку чувство, что я испытываю на протяжении долгих лет, наблюдая за Остином и его девушками. Тут всё хуже! Сейчас я не просто хочу переломать этой холёной суке все пальцы на руках, а затем схватить за её идеально уложенные чёрные волосы и разбить лицо о своё колено. Нет! Этого мало! Я готова раскромсать её на мелкие кусочки, медленно, неторопливо, упиваясь болью и страхом в ошалевших глазах, а после сжечь на костре всё месиво её останков, наслаждаясь яркостью полыхающего пламени своих кровожадных деяний. И затем то же самое повторить и с Адамом, чтобы знал, как позволять кому-то себя лапать и ещё отвечать тем же!

Убью её! И его! И приступлю делать это прямо сейчас же!

Не видя перед собой ничего, кроме намеченной цели, я как ошпаренная вскакиваю со стула, чтобы уже ринуться через весь зал для приведения своего свирепого плана в действие, как вдруг передо мной не пойми откуда образуется высокая мужская фигура, а по лицу бьёт знакомый мне мощный свет софитов.

— И наконец у нас появился очаровательный доброволец для танго с Брауном, — восторженно объявляет хорошо поставленный голос, и я не успеваю ничего сообразить, как мужчина берёт меня за руку и ведёт в центр танцпола, где уже находятся несколько пар, состоящих из гостей вечера и профессиональных танцоров.

— Подождите… Я не собиралась… — пытаюсь как-то предотвратить свой выход в центр зала, но ведущий так увлечён своей зажигательной речью, что совершенно не слышит меня.

— У-уху-у-у! Давай, Ники, покажи им всем, что ты умеешь! — в последний момент перед тем, как потерять из виду сладкую парочку, я замечаю, что Адам, услышав подбадривающий возглас Камиллы, всё-таки отрывается от прилипшей к нему пиявки и начинает выискивать меня в толпе.

И знаете… Так даже лучше! Прямо-таки прекрасно! Их казнь отменяется — я выпущу свербящее во всём теле чувство неревности другим путём. Раз Адам позволяет себя лапать какой-то швабре, тогда и я позволю кому-то потрогать себя! А то какого чёрта?! Что за неравноправие?!

Ты — моя, Лина… А ты что, Адам, — всех? Ага! Не будет этого!

Я, конечно, не планировала привлекать к себе лишнего внимания рокфордских сливок общества, но раз тут такое дело, то гори оно всё огнём! Да и когда это я отказывалась от танцев?!

— Добрый вечер, мисс…? — тепло обращается ко мне последний свободный танцор, узнав которого меня мигом пробирает до волнительных мурашек.

— Николи-и-ина-а-а, — блею я, глядя на своего партнёра с вывалившимся из орбит глазами.

— Добрый вечер, Николина, меня зовут…

— Ричард Бра-а-аун, — заканчиваю за него предложение, произнося его имя с благоговением. — Не может быть! Я не верю, своим глазам! Вы же… О Боже! — единственное, что получается радостно воскликнуть, потому что в моей голове собирается так много слов, которые мне хочется сказать мужчине — выдающемуся танцору и многократному чемпиону мира по современным стилям танцев, о том, насколько сильно я восхищаюсь его талантом и достижениями, что они собираются в ком и предательски встают поперёк горла.

— Для Вас я Рик, Николина. Танцевали когда-нибудь танго? — улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, спрашивает он, галантно протягивая мне свою руку.

— Танцевала, — звенящим, точно множество маленьких колокольчиков, голосом, лепечу я, соединяя пальцы с человеком-вдохновением для многих танцоров.

— Значит, основы танца Вам известны, или напомнить?

— Не надо. Всё знаю, — короткие ответы — вот что мне сейчас по силам, пока я чуть ли не писаю кипятком от столь невероятной возможности станцевать со своим кумиром в паре.

— Прекрасно, значит, мне очень повезло с партнёршей. Вы, главное, расслабьтесь немного. Я не кусаюсь, — мягко произносит он и смело обхватывает мою талию, прижимая к себе ближе.

— Если хотите, можете укусить. Да посильнее. Возможно тогда я поверю, что всё это не сон и Вы реально будете танцевать со мной, — от переизбытка нервов и восторга выпускаю какую-то чушь, но ответный смех Ричарда набрасывает на моё лицо такую ослепительную улыбку, что, кажется, она даёт понять всю силу моего ликования не только ему, но и всем пытливым зрителям зала.

Отлично, это то, что надо! Очень надеюсь, что Адаму тоже видна эта чёртова улыбка, адресованная не ему, а другому.

— Если Ваше предложение останется в силе и после танца, дайте мне знать, — томно шепчет мне на ухо Браун, а я внезапно понимаю, что, даже несмотря на то, что я до предела восторженна столь неожиданной встречей с ним, его близость мне неприятна, а чужие руки, царствующие на моей пояснице, ощущаются как-то неправильно, тело будто само отторгает их, прекрасно помня, кто его хозяин.

К чёрту! Я не слушаю тело! Слушаю только себя! Отступать уже некуда! Да и такой шанс упускать нельзя! Это же танец с самим Брауном! Брауном! Боже! Ещё немного, и я точно сойду с ума! Весь этот вечер определённо какой-то сон, что попеременно сменяется то раем, то кошмаром.

Но сейчас пришло время устроить этот самый кошмар Адаму. Пусть на пару со своей когтистой мымрой понаслаждается представлением, что я сейчас устрою.

«Приятного просмотра, Мистер Харт», — посылаю мысленный привет этому любимцу всех женщин и вместе с первыми движениями аргентинского танго отправляюсь в свой личный мир танцев, где я избавляюсь от закипающей злости, все мысли становятся лёгкими, тело ловит ощущение полёта, а душа обретает свободу.