В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
за этим, казалось, исчезала осязаемая действенность
театра»1.
Итак, система литературы, в данном случае сложная,
неоднородная чеховская система, оказывала
конструктивное влияние на кинематограф (и не только, как уже
говорилось, через посредство экранизаций).
«История кино пропитана чеховским, — утверждает
Т. Шах-Азизова. — Оно рассеяно во времени, разлито в
кино многих стран. Оно может встретиться у художника, не
конгениального Чехову, как Чаплин, у которого есть
редкое
у художников-антагонистов; и в течениях, сменявших друг
1 Эйзенштейн С. Избр. произв. в 6-ти т., т. 3, с. 235—236.
286
друга и друг с другом споривших»1. Критик подмечает,
что «чеховское» может проявиться и в изображении на
экране жизни в ее естественном, пестром потоке, в
«нераздельности противоречий»; и в раскрытии «подводного
течения» сюжета; и в актерском искусстве; и в том, что
критик назвал «школой мысли».
Можно со всей смелостью утверждать, что обращение
к творчеству Шекспира, Толстого, Чехова, Горького
помогло киноискусству в целом обрести некоторые
неизвестные ранее черты, обогатило язык и стиль, выявило новые
возможности искусства экрана. Опыт работы над
экранизацией произведений русской и мировой классики В.
Пудовкина, Я. Протазанова, Г. Козинцева, С. Герасимова,
С. Юткевича, М. Ромма, В. Петрова, С. Бондарчука,
И. Хейфица, И. Пырьева, Г. Рошаля, И. Таланкина,
Н. Михалкова и других режиссеров имеет большое
значение для поступательного движения советского кино.
Кино — молодое искусство, и его структура, его идейно-
эстетическая система находятся в интенсивном движении,
может быть, более ускоренном, чем другие виды искусства.
Кино ищет и находит новые, пригодные именно для него
способы образного познания действительности, создания
характера, изображения человека и среды, достоверной
передачи внутренней жизни персонажей.
Нельзя не заметить, что обращение кинематографа к
драматургии А. П. Чехова в лучших образцах («Дядя
Ваня», «Неоконченная пьеса для механического пианино»)
во многом преодолело тот предел возможностей
театра, о котором говорил Станиславский и который
стал предметом теоретических раздумий Пудовкина и
Эйзенштейна.
Думается, что кино еще не решило задачи такого же
творческого, конструктивного овладения драматургической
системой М. Горького. Полагаю, что такое «овладение»
смогло бы обогатить социальное зрение и художественную
палитру экранного искусства.
«Выдающийся художник, — отмечает академик
М. Б. Храпченко, — раздвигает границы времени.
Внутренняя энергия, заключенная в его творческих созданиях,
способна оказывать воздействие на многие грядущие
поколения. Этой огромной энергией обладают произведения
Горького —
писателя, открывшего новые принципы худо-1 Шах-Азизова Т. Чехов, кино и телевидение.— В кн.:
Вопросы киноискусства. Вып. 15. М., 1974, с. 142.
287
жественного освоения действительности, положившего
основание новому этапу в истории мировой литературы»'.
Этот вывод полностью относится и к искусству экрана.
Несколько лет назад в советской кинопечати прошла
дискуссия по проблеме экранизации произведений
литературы. В ходе дискуссии некоторые ее участники
приводили примеры слабых экранизаций литературы,
выхолостивших идейный и художественный смысл первоисточников, а
иногда и скомпрометировавших их в глазах миллионов
кино- и телезрителей, и делали глобальный вывод о
неплодотворности экранизаций вообще. Но в ходе дискуссии
звучали и иные голоса, приводились примеры, показывающие
неразрывную связь литературы и кино. И верно. Можно
ли говорить о советском кино последних десятилетий,
игнорируя такие явления киноискусства, как экранизация
русской и мировой классики — «Война и мир», «Гамлет»,
«Отелло», «Дама с собачкой», «Братья Карамазовы»,
«Дворянское гнездо», «Неоконченная пьеса для
механического пианино», «Несколько дней из жизни И. И. Обломо-
ва»; советской классики — «Тихий Дон», «Судьба
человека», «Первый учитель», «Лютый». Список может быть
продолжен — здесь названы лишь некоторые экранизации,
получившие положительную оценку в критике или
вызвавшие дискуссии.
Творчество Василия Шукшина — писателя, режиссера,
актера во многом путало карты тех, кто отрицает
плодотворность связи литературы и кино. Шукшин ставил фильмы
по оригинальным сценариям или экранизировал свои
рассказы. Но он глубоко и серьезно размышлял над
проблемой экранизации вообще и экранизации русской классики
в частности. Это были размышления не только о своем
творчестве, о своеобразной «самоэкранизации», что,
конечно, тоже очень интересно. Нет, Шукшин думал и о том,
что «прибавляет» кинематографу и что от него «отнимает»
экранизация. Поэтому в этих своих рассуждениях он был
строг. «За экранизацию большой литературы чаще ругают,
чем хвалят, или снисходительно молчат, — писал
Шукшин.— И правильно делают. Мало того, иногда надо по
рукам бить — за спекуляцию. Но если забыть, что есть
в искусстве нечестные люди, а думать: все, кто обратился
к классике, желая «переселить» живых строптивых героев
прославленных книг на экран, раскрывают те книги с
благоговением и знанием дела, — если даже так думать,—
1 Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и