Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Первое время мы даже не разговаривали. Игнорировали друг друга, избегали острых тем. Всё изменилось в прошлом месяце, когда во время пикника на природе у меня разболелся живот, и пришлось вызывать скорую.

Как бы там ни было, папа давно озадачился тем, что детскую площадку на заднем дворе нужно расширить — добавить качели, горки. Может быть, батут. Он не умеет говорить о чувствах вслух, зато отлично умеет показывать их поступками.

— Нормально… Тебе положить салат?

Вернувшись на своё место, я перекладываю салфетку с одной стороны на другую, проверяю телефон и бегло читаю входящее сообщение от

помощницы судьи с кратким отчётом о том, как прошло заседание.

Итог — условный срок: три года с испытательным на полтора. Большой штраф. Без ограничения на ведение бизнеса. Суд учёл сотрудничество, положительную характеристику и возмещение ущерба.

Ощутив резкий прилив жара к щекам, я почти подрываюсь со стула и, под любопытные взгляды, уношусь на кухню под предлогом достать десерт.

Сердце клокочет, воздуха не хватает. От участившихся в животе пинков по всему телу расходится щекотка, и только тогда я осознаю, как сильно была напряжена.

Я хватаюсь за край столешницы, делаю глубокий вдох-выдох — и в груди, наконец, что-то отпускает. Это облегчение не громкое, не триумфальное. Но оно настоящее.

— Хочешь уехать? — интересуется папа, внезапно появившись за моей спиной. — К нему?

В голове проясняется, когда я делаю плавный разворот через плечо.

Спрятав руки в карманы и насупившись, отец сканирует меня, и я не могу разгадать, что зашифровано в этом взгляде — разочарование, тревога или попытка защитить.

Несмотря на неодобрение моего выбора, я прекрасно знаю, что отец тоже следил за процессом через свои каналы.

И, как мне кажется, ему самому было интересно, как Устинов попытается выбраться. Какими ходами. С кем договорится. На что пойдёт. Это — про характер. Сам факт того, что Саша первым инициировал моё отстранение, когда понял, что заигрался, стал, пожалуй, единственным моментом, когда папа выключил категоричность.

— Просто вышла подышать…

Пауза между нами почти осязаема. Она сгущается в воздухе, бурлит и оседает на плечи, придавливая к полу.

То, что твоему схемщику удалось избежать максимальной ответственности за свои преступления, — ещё не значит, что ему удастся избежать ответственности за ребёнка, — строго отчеканивает папа, кивая в сторону моего живота, а затем взмахивает рукой к выходу: — Иди. Десерт я подам сам.

52.

Александр

Я соскучился по хорошей ресторанной еде и устал от долгого нахождения дома, поэтому первое место, куда мы с Игорем и моим замом Олегом едем отметить достаточно удачное завершение судебного процесса — ресторан грузинской кухни на набережной.

Как только я выхожу на улицу из суда, вокруг даже воздух становится разбавленным. Свободой. Лёгкостью. Чистой совестью. Я дышу глубже, чем за последние месяцы, направляясь к автомобилю.

Сбрасываю куртку, швыряю телефон на приборную панель и еду по прямой, ощущая, как плавно отпускает напряжение.

Условный срок — это не оправдание. Но с учётом масштаба — подарок. Это, блядь, подарок, если сравнить с тем, к чему всё шло.

Впереди полтора года испытательного срока, когда любое неверное движение может обнулить результат, но сегодня я предпочитаю не думать о плохом.

Адвокат сказал, если в течение испытательного срока не будет

нарушений и я выполню все возложенные судом обязанности, судимость погасится автоматически. Это хорошая новость. Ещё одна хорошая на сегодня.

Игорь подзывает официантку, делая заказ без предварительного просмотра меню. Я прошу стейк средней прожарки. Из выпивки полагаюсь на безопасника — он выбирает дорогой коньяк для особого случая.

Оказывается, особый случай — это когда ты не в СИЗО и не смотришь на мир через решётку, а ужинаешь в комфортном ресторане со своими людьми.

Напряжение окончательно отпускает с первым глотком алкоголя. Плавит остатки злости, сбрасывает внутренний тонус до минимума. К этому тонусу я был привязан больше четырёх месяцев, и он до сих пор звенит в костях.

— Ну что, немного передохнул — и надо браться за дела, — говорит Олег, упираясь локтями о стол. — В первую очередь добить контракт с агрохолдингом. По зерну — нормальный объём, объездные маршруты согласованы. Они просят авансовый график и расширение по фурам.

Это последнее, что мне сейчас хочется слышать. Мозг ещё не переключился в активный режим. Пока шло следствие, работать становилось всё сложнее. Большую часть обязанностей я перекинул на Олега — из-за невозможности регулярно появляться в офисе и следить за автопарком. Но со дня на день собираюсь возвращаться в график. Да и вообще — ко многому.

— У меня есть идея, как сделать мягкий пиар для восстановления репутации, — говорит Игорь, поднимая бокал и делая выжидательную паузу.

Я поднимаю свой, чуть стукаюсь об его, и, под звон стекла, поторапливаю:

— Ну?

— Запустить проект с общественно полезным уклоном. Без шума, но с точными акцентами — так, чтобы нужные люди услышали и сделали правильные выводы.

Это толковая идея, потому что у меня противоречивая репутация — и это факт. Было бы неправдой утверждать, что следствие не повлияло на бизнес и партнёров. Но, странным образом, исправить положение не кажется чем-то невозможным.

— Можно бесплатно или по себестоимости предоставлять транспорт для гуманитарных перевозок. Это поможет восстановить доверие и аккуратно подчистит след в информационном поле.

Игорь детально расписывает план, а я ем молча. Недопитый коньяк остаётся нетронутым — от звона в голове он всё равно не спасёт. Мне нужно время. Пару дней, чтобы снова войти в ритм и перестать фиксироваться на том, что свобода моих движений, действий, звонков и круга общения всё ещё под вопросом.

Я ем машинально, не ощущая вкуса сочного мяса во рту. Прохожусь глазами по залу, по людям. Возвращаюсь в реальность с задержкой.

Когда телефон оживает на краю стола, я так же на автопилоте тянусь к нему, снимаю блокировку и касаюсь уведомления, переходя во вкладку входящих сообщений.

Номер не подписан, но это и не обязательно. Представляться передо мной не нужно: я и так понимаю, кто это.

Перед глазами скачут буквы, не желая складываться в слова. Сердце заводится, как мотор — с рывком, вибрацией в груди. Гул накрывает всё остальное: идеи Игоря, музыку и цокот посуды за соседним столом.

«Представим, что мы незнакомы. С чего бы ты начал переписку?»

Определиться с ответом и всем остальным мне не требуется слишком много времени, потому что этот ответ я давно для себя очертил.

Поделиться с друзьями: