Ваше Сиятельство 11
Шрифт:
— Постой! — остановила его Бондарева. — Кто такой Сладкий Харис? — спросила она, напоминая о прозвище, услышанном от Геры.
Не знаю, Наташа что-то почувствовала ментально или попросту догадалась, что парни из местных банды вполне могут знать что-то о человеке с таким прозвищем. Молодец Бондарева — задала очень полезный вопрос. Причем задала его в удобный момент, когда этот мерзавец готов душу на изнанку вывернуть и рассказать что угодно, лишь бы остаться живым.
— Сладкий?.. Ну как кто? — от такого вопроса Танос растерялся. — Он — большой человек. Держит тут всю торговлю наркотой, у нас по району и дальше. Еще оружие у него можно взять дешевле, чем в лавке раза в три. Бизнес у него есть. Деньжищ у Сладкого целая куча, наверное, как у императора. Работает на него почти каждый пятый
— А чего они тут искали? — спросил я, чувствуя, что это может стать для нас интересным. В голове как-то быстро сложилось: камеры хранения… Там вполне могли держать небольшую партию наркоты, и волей случая хранилась она рядом с ячейкой, в которой наша имперская агентура собрала кое-что важное для моей группы. И тут же я подумал: «Ох неслучайно Гера выпустила нас на именно в это место, на эту улицу». По небесным законам Величайшая как бы не может прямо вмешиваться в подобные вопросы. А вот создать удобные для нас условия, подтолкнуть таким образом к нашей цели вполне может. Гера, конечно, редкая дрянь, но если нас объединяет общая цель, то вряд ли кто-то другой из богов может быть полезнее ее.
* * *
Если еще час назад Елена Викторовна хотела выставить барона Евстафьева за дверь, то сейчас она как-то смирилась с его присутствием. Не только смирилась, но даже какая-то часть ее души была рада, что Евклид Иванович так неожиданно навестил ее: барон мог хоть немного скрасить вечер и отвлечь от тревожных мыслей о сыне и Майкле, нахлынувших сегодня с особой силой.
При этом графиня вполне понимала, что визит Евстафьева вовсе не случаен, хоть барон поначалу преподнес это именно так. Мол, ехал по Нижегородской и не удержался, решил навестить, поскольку оказался рядом. Вряд ли бы Евклид стал так франтовато наряжаться лишь для визита в банк.
— Ты представить не можешь, что со мной происходит последнее время. Лен, я счастлив! Очень счастлив! — с придыханием произнес барон, не сводя глаз с Елецкой. — Главная причина, конечно, моя Талия. Но и то, что Светлана Ионовна наконец-то покинула мой дом — это тоже важная составляющая счастья. Сразу стало так спокойно, так легко! И почему боги нас не развели раньше!
— Я очень рада. Особенно за Талию. Наконец она перестала тебя огорчать. Правда, Евклид, я переживала за тебя всю весну и начало лета. Особенно, когда она ушла из дома, — графиня поднесла к губам бокал вина и сделала еще глоток, думая, что лучше сейчас говорить о его дочери, и всячески игнорировать настойчивое желание барона склонить ее к разговору о его разводе со Светланой. Иначе ясно, чем это закончится: он начнет просить, умолять вернуться к прежним отношениям, предлагать замуж и прочее, прочее…
— Да, одно только меня беспокоит: Талия слишком много времени проводит в храме Геры. Даже начала выполнять там какие-то работы в помощь жрицам. Ходила, разносила пакеты с едой для бедных. Это… Как тебе сказать?.. — он потянулся к кувшину с вином, холодному, запотевшему, поднял его, чтобы налить себе и Елецкой еще, хотя уже чувствовал заметное опьянение.
— Что же здесь плохого? Это не должно тебя беспокоить, — Елена Викторовна смотрела на красную струйку вина, лившегося в ее бокал, и думала, что сейчас может все повториться как случилось однажды, когда был еще жив ее муж, а Евстафьев точно так же «просто» и, конечно случайно зашел к ней в гости, зная что Петра не будет дома еще два дня.
— Беспокоит потому, что это уже слишком. У Талии нет меры в некоторых вопросах, — ответил Евклид Иванович, опуская взгляд от безумно красивого лица Елецкой к ее декольте, от вида которого у него на миг остановилось дыхание. Уж он-то знал, какие прелести скрываются под тонким слоем золотистого атласа! Ему невыносимо хотелось снова видеть и чувствовать их!
Елецкая уловила его взгляд и сразу поняла, что сейчас происходит с ее бывшим любовником. Когда-то он смотрел на нее точно так же и его
даже не слишком смущало присутствие Петра. Впрочем, Петр сам виноват — он всегда был занят лишь своими виманами.— А как со здоровьем князя Мышкина? Ты говорил, что он даже начал шевелить ногами и пытается встать, — графиня отвела взгляд к картине на простенке возле окна.
— Да, Леночка. Даже не пытается, а встает, хотя еще не может твердо стоять на ногах. Но это такое чудо! Такая радость! Талия уверенна, что Гера помогает ей. Это одна из причин, отчего она так усердно молится Величайшей. Теперь я снова задумался о свадьбе. Талия по-прежнему против. Говорит, что ей не нужны торжества и всякий внешний блеск ей противен, но я не могу с этим согласится. Как можно так, чтобы без торжеств? Ведь за князя она же выходит! — выдохнул Евстафьев и с вдохновением схватился за бокал. Поднес его ко рту, разом отпил почти половину. — Поэтому я твердо решил, хоть небольшие торжества, но мы проведем. Как желает моя дочь без особого блеска. Соберем только самых близких. А самые близкие для меня, это ты с Сашей.
— Как все необычно складывается. Мой Саша тоже думает о свадьбе. Ковалевские давно согласны, должны решить этот вопрос в августе, может в начале сентября. Нет, Евклид, мне больше не наливай! Я и так уже слишком с тобой расслабилась! — Елена Викторовна придержала его руку, поднесшую кувшин к ее бокалу.
— Лен… — барон вернул кувшин на стол и взял ее ладонь, нежно, мягко и одновременно властно, как это умел делать Евстафьев. — Лен, ведь и наша свадьба могла бы состояться. В любое время, если бы ты только сказала бы «да». Я по-прежнему на это очень надеюсь.
— Все, хватит об этом! Ты прекрасно знаешь, что у меня есть Майкл. И я его люблю! — графиня освободила руку из его пальцев.
— Хорошо. Я буду ждать, когда ты наконец наиграешься этим мальчишкой. Буду ждать, хоть всю жизнь. Только не отталкивай меня, позволь просто быть рядом и любить, — он снова взял ее руку, поднес к губам и начал целовать. — Любить, как это было всегда.
— Евклид, ну не надо, — простонала графиня, уже не пытаясь вырвать ладонь из его горячих пальцев.
Евстафьев встал, чуть отодвинув кофейный столик и сел на диван рядом с Елецкой. В следующий миг графиню оплели властные руки барона.
Глава 20
Без нее никак
Перейдя на другую сторону улицы, Бабский наклонился над одним из мерзавцев, осторожно потянул его за плечо и с удовлетворением заключил:
— Этот преставился. Второй тоже угрозы не представляет. С вашего позволения, господин Макграт, присвою себе пистолетик. Дерьмо, конечно — «Silver Hook», но на первое время сойдет. Надеюсь, мы свои стволы скоро получим? — спросил он то ли меня, то ли Бондареву, повернувшись вполоборота к ней.
Быстро преобразился пудель императрицы. Едва убедившись, что мой порыв пристрелить его, был шуткой, Леша снова стал энергичным и не в меру болтливым. Он говорил что-то еще, рассуждая насколько дерьмовое место этот район. Я почти не вникал в его слова, лишь кивнул и вернулся взглядом к сидевшему на корточках англичанину:
— Так поясни, чего эти гориллы Сладкого потревожили ваш благодатный район?
— Ну… — Танос судорожно дернул плечами. — Ну…не знаю толком. Искали Чику и Котенка. Котенок — он у нас свежий, дней пять как или меньше. Шухер его притянула — дрыгает он ее. Она же визжит, когда ее дрыгают. Знаете? А Котенок он какой-то неправильный — не наш. К тому же он трус и идиот. Не… не так. Он был трусом и идиотом — мы так думали. А потом оказалось, что он завалил людей Сладкого Хариса, чтобы забрать у них ключи от сейфа с наркотой. Значит уже совсем не трус. С Чику все это они провернули. Идиоты, думали, что им за это ничего не будет. В общем, что-то такое… Я в точности не знаю, господин, Ма… Мак…гарт. Честное слово! Знаю лишь, что об этом сегодня в Уайтчепеле только и говорят. Причем все говорят разное. Еще я слышал, что Чику вроде уже поймали, а Котенок исчез куда-то. А еще говорят, что Котенка прикрывает какой-то сильный маг, поэтому он такой дерзкий и неуловимый. И вообще, его к нам заслали конкуренты Хариса. Может даже сам мистер Чен.