Вернуться в Антарктиду

Слушавшему их переговоры Салгирееву хотелось презрительно плеваться: служба в Антарктиде для этих остолопов казалась какой-то синекурой, и как только появились трудности, взрослые мужики разнылись словно капризные дети.

– Свежих фруктов им не хватает и мягкой туалетной бумаги, прикиньте, а? – округлял Али глаза в притворном ужасе.

– Тем лучше для нас, - ухмылялся Зиновьев. – Падение морального духа противника лично меня обнадеживает.

– Жаль, что не можем взять себе весь груз с каравана, - поддакивал им Куприн, - а то бы они не так запели. Вообще бы драпали до самой Европы, оголодав и обгадившись.

Маршрут каравана был тимуровцами вычислен по провешенным маякам с радиоотражением, а удобное место для атаки изучено на местности досконально. Они обошли весь массив, познакомившись с ориентирами, оборудовали несколько схронов и один опорный пункт, который обозвали «гаражом». Вдали от Орвинской базы было успешно пристреляно и старое трофейное оружие.

Громов рассказал тимуровцам, как устроены антарктические поезда. Слушали его все предельно внимательно.

Вне зависимости от количества «вагонов», впереди всегда шла штурманская машина, прокладывающая курс. В ней, кроме водителя и штурмана, пассажиров больше не было, разве только грузы в заднем отсеке, но совсем немного, чтобы в случае происшествия без особой мороки достать флагмана из трещины. Однако и порожняком головной «паровоз» гонять было нельзя: колея от него обязана быть хорошо различима следующим за ним водителям при любых условиях, даже в пургу. Сегодня полярникам здорово помогали космические спутники связи и наземная навигация, но в суровых условиях полагаться исключительно на них означало подписать себе смертный приговор. Полярный штурман до сих пор являлся универсалом, он ппользовался методами средневековых моряков и умел определять местоположение по небесным светилам вручную. Новичков, прежде чем посадить в кабину флагмана, долго учили опытные наставники.

За штурманским вездеходом следовал основной состав. К тягачам цепляли «вагоны», перевозящие полезный груз и топливо. Таких прицепов могло быть несколько. Особо мощный монстр мог вывезти три прицепа.

Поскольку снежный покров вблизи барьера обманчив, каждый последующий груженый тягач обязательно шел по своей колее слева и справа от штурманского, так называемым уступом. Обгоны были запрещены.

Замыкали караван вездеходы с жилым балком и камбузом и ремонтная машина, везущая запасные детали и инструменты. По негласной международной традиции механики всегда следовали крайними, чтобы не пропустить сломавшихся по дороге.

– На каком расстоянии друг от друга едут тягачи? – уточнил Борецкий.

– Все зависит от ветра, видимости и ледовых условий, - пояснил Громов. – Обзор из кабины не должны застить выхлопные газы и ледяная пыль, поднимающаяся из-под колес. Поскольку погода сейчас по-весеннему неустойчивая, думаю, дистанция будет в районе десяти метров. Если поползет свежая трещина, нужно пространство для маневра, но при этом каждый водитель обязан видеть габаритные флажки предшественника. На практике, конечно, порядок трудно соблюсти, тягачи постоянно запаздывают, и штурману приходится останавливаться, чтобы подождать отстающих. Да и машины ломаются, и если их можно починить на марше, то основной поток продолжает движение, бросая вездеход на механиков. Потом те догоняют, однако караван растягивается на несколько километров.

– А какова его средняя скорость?

– Караваны двигаются медленнее отдельных машин. Даже при ясной погоде флагман делает не больше 7 километров в час. На куполе, где твердый покров стабилен, можно и побыстрей, но на припае и у края барьера торопиться опасно. Лед имеет свойства прогибаться под действием нагрузки, и там, где вчера было нормально проехать, сегодня образуется западня.

– Иными словами, они вряд ли способны проезжать больше ста километров в сутки, верно?

– Да, и прибавьте еще сюда «кухонные паузы» и легкий ремонт, без которого не обходится ни одна стоянка.

– Значит, с момента старта «поезда» и до его прибытия в точку, где мы организовываем засаду, должно пройти тридцать часов или чуть больше, - прикинул Борецкий. – Мы же налегке добежим туда за пять-шесть...

– Надо выйти пораньше, - засомневался Громов, - с учетом непредвиденных форс-мажоров.

– Само собой, мой друг, - кивнул Борецкий. – Выйдем и окопаемся, все сделаем по науке. Осталось решить, какую машину лучше брать. Нас в первую очередь интересует связь с внешним миром. Все ли вездеходы снабжены одинаковой аппаратурой?

– Самый богатый арсенал, конечно, у штурмана. На штурманском столе и самолетный передатчик в комплекте со всеволновым приемником, и запасная коротковолновая радиостанция. Однако на замыкающей машине тоже есть радиостанция, потому что механику в любое время может потребоваться послать запрос на станцию и получить консультацию. На остальных, скорей всего, стоят обычные приемники.

– А интернет?

– Интернет здесь только стационарный. Нужны очень большие тарелки и громоздкое оборудование. Сотовых вышек нет, так что на вездеходах и тягачах вряд ли будут ставить компьютеры.

– Плохо, но ладно. Сколько в ремонтной бригаде человек?

– Скорей всего, там будет только один водитель и он же самый опытный механик. В Антарктиде не так много народу, чтобы кого-то просто так пассажиром катать.

– А помощники? Разве один с ремонтом справится?

– Так кто сломался, тот и помощник.

– А охрана?

– Я не спец по военным перевозкам, - засомневался Юра, - но мне кажется, что охрану целесообразнее размещать среди грузов. Что охранять в последнем вездеходе кроме запчастей? А вот груз, особенно если он секретный, надо сторожить от своих, излишне любопытных.

– То есть на этот счет антарктических правил нет?

– Антарктических нет. У нас никакого охранного сопровождения не бывает, но что у «Прозерпины» - бог весть.

– Значит, будем брать замыкающего, - постановил Борецкий. – Ясна задача, орлы?

Началось конкретное планирование, в котором Громов уже участия не принимал. Его, как гражданского, отправляли в «гараж», на ледник, вместе с Салгиреевым, до сих пор таскавшим руку на перевязи. Там, в интересной ледяной полости, похожей на пещеру сокровищ Снежной королевы, они собирались прятать угнанный вездеход.

И вот настал момент действовать. Тимуровцы услышали, что «ледяной крейсер» наконец-то встал на курс, и с учетом скверной погодной обстановки прибудет на центральную базу не ранее послезавтрашнего дня.

В способности ребят захватить цель Громов не сомневался, но считал невероятно опасным передвигаться в горах при сильной поземке. Белая мгла мешает ориентации, глазу не за что зацепиться. Вот только именно она являлась залогом успеха. Приземистая «завитуха» прекрасно заслоняла происходящее от камер спутников, если вдруг у «Прозерпины» обнаружатся подобные на орбите, да и вероятность, что водители других вездеходов пропустят нападение, повышалась. Медлить из-за погоды было нельзя.

Замотав для маскировки винтовки белыми медицинскими бинтами, тимуровцы выходили из пещеры осторожно, опасаясь столкнуться с патрулем, но как и прежде, ход из заброшенной галереи никого не интересовал. Его не охраняли даже формально, для галочки. Громов, впрочем, не сомневался, что после атаки на поезд, многое в этом болоте изменится.

В массиве Орвина в тот день было сумрачно и холодно. Небо заполонили плотные мрачные тучи. Ветер пронзительно свистел между скалами как уличный бандит, направляющий ватагу на дело.