Вернуться в Антарктиду

– Но что-то же он рассказал? – спросил Громов.

– Что-то рассказал, - кивнул Тимур. Он выволок плененного из вездехода и усадил на ближайший ящик с патронами: - Ну-ка, дружище, повтори нам свою песню еще разок!

Молодой механик оказался по национальности марокканцем французского происхождения и от природы был говорлив не в меру. Только лопотал он все больше на родном языке, а для того, чтобы заставить его худо-бедно изъясняться по-английски, пришлось просить по-особенному.

– Не делай вид, что за минувшие полчаса тебе мозги отшибло! – Куприн, потеряв терпение, скорчил зверскую мину и передернул затвор.

Услышав характерный лязг, темнокожий парень поперхнулся, оборвал поток французских причитаний и перешел на многоэтажный английский мат. Видимо, эти выражения прочней всего засели в его памяти. Наконец, словарный запас оскорблений иссяк, и он выдал нечто более осмысленное:

– Я уже все сказать! Мой босс вас накажет как преступник!

– То, что твой босс – преступник, мы и без тебя в курсе!
– Борецкий для наглядности встряхнув парня, ухватив за ворот куртки. – Повтори то, что говорил мне по дороге. Имя, фамилия, должность и род занятий, ну, живо!

Француз сник и благоразумно решил не артачиться.

Его звали Заккария Медиури, он родился в Париже в эмигрантской семье, но, будучи толковым и амбициозным, хорошо учился, приобрел профессию и пробился на работу в приличную фирму. Этим летом его босс принял решение повысить его и рекомендовал в антарктическую экспедицию, организованную международной корпорацией «Южный крест». Заккария боялся ехать так далеко, но зарплату ему пообещали очень хорошую, а с ней и перспективу для профессионального роста. В Антарктиде ему предложили должность главного механика и начальника бригады, но сначала предстояло немного подучиться – за счет работодателя, разумеется. Заккария на халяву клюнул.

– Я учить устройство вездеход, учить английский, - говорил он, опасливо переводя взгляд крупных кофейного цвета глаз с одного слушателя на другого. – Я умный. Меня хвалить и делать главным. Я ехать в Антарктида и ходить в поход по базам.

– Сколько баз вы обслуживали?

– Три. Три база: Орвин, Вольтат, Дракон. Орвин самый большой база. Но самый страшный!

– Почему страшный? – не удержался от реплики Громов.

Пленный опустил голову.

– Отвечай на вопрос, когда его задали! – рявкнул Борецкий.

– В Орвин живет Белый Сахир (*магриб.диалект.: колдун),– выдавил Медиури.

– Кто это еще такой? – озадачился Зиновьев. – Про Сахира на первом допросе не упоминалось.

– Говори, кто такой Белый Сахир и чем он занимается! – Борецкий снова встряхнул стремительно уходящего «в отказ» «языка». – И без вранья, слышишь? Правду говори!

– Нельзя говорить! – неожиданно высоким голосом взвизгнул Медиури.

– Это молчать нельзя, - громко, но с притворным миролюбием протянул Куприн, демонстрируя Медиури автомат. – В твоих же интересах отвечать, а то хуже будет.

– Кто такой Белый Сахир? – повторил Борецкий. – Выкладывай, что о нем знаешь.

Заккария, как загнанный зверь, затравленно посмотрел на них и выдал нечто невообразимое:

– Хорошо, я сказать. Белый Сахир – большой маг, он делает черный шур (*демоническое колдовство). Он идет против Аллаха и говорит с джиннами, живущими по ту сторона. В Орвин люди пропадать, очень много пропадать и болеть! Белый Сахир приносит их в жертву и вместе с джиннами пьет их кровь.

– Вампир что ли? – хмыкнул Зиновьев.

– Он белый, совсем белый! И солнца боится. Солнечный день это ему яд. Белый Сахир живет под землей, во тьме. И там колдовать, служить Иблису (*дьявол)

Тимуровцы переглянулись. На их лицах появилось скептическое выражение, поскольку догадки о том, что «Белым Сахиром» могли величать альбиноса, промелькнули у каждого. Вот только в его способность приносить кого-то в жертву не верилось. Скорей уж, наркоман сам являлся жертвой, посаженной на иглу.

С другой стороны, Борецкий видел, что альбиноса постоянно держат под дулами автоматов и явно побаиваются. Может, конечно, и побега побаиваются, а может, и нет...

– А подробнее? – поинтересовался Маркевич.

– Я больше не знать. Я сказать все, что знать!
– Медиури задрожал. – О нем нельзя говорить, он все слышать!

– Ладно, кто главный на базах, которые вы обслуживали? – спросил Борецкий. – Это же тебе наверняка известно?

– Сахир главный босс! – заявил ничтоже сумняшеся механик.

– Альбинос, кажется, подросток, разве нет? – тихо промолвил Куприн. А у пленного спросил по-английски: - Сахир молодой или старый?

– Молодой, - кивнул Заккар, - очень молодой, но душа старый, больной. А тот, кому он служит, еще более старый. Совсем древний Зло!

– И кому же он служит?

– Я говорил: он слуга Иблиса. Его джинны все слышать! И меня, и вас. Белый Сахир прикажет вас убить, страшно убить! Больно убить и долго-долго мучить! Меня с вами мучить тоже. Мой босс мне не поверит, он думать я заодно. Он отдаст меня Сахиру!

– За что же нас убивать этим монстрам – за маленькую кражу вездехода? – усомнился Куприн. – Ты говори, да не заговаривайся! Не поверим.

– Белый Сахир служит злу. Антарктида – белая, холодная, Сахир здесь как дома. Я не хотеть ехать в Антарктида, но проклятый деньги! Проклятый карьера! Я жениться хотел. Мама сказать мне: «Пора!». Она невесту нашел. Хороший невеста, красивый, ласковый… Если Сахир отдаст меня Иблису, кого радовать большая зарплата?

Темнокожий француз заплакал. Первоначальный воинственный запал покидал его, оставляя беспомощным перед всплывшими в памяти древними мифами своего народа. С каждым новым мгновением Медиури все сильней осознавал, в какую западню по нелепости угодил. Первобытный ужас перед «белым злом» окончательно завладел его умом, и вскоре он вовсю рыдал, закрыв руками лицо, и раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ну все, спекся! – осуждающе заключил Салгиреев.

– Заккар, отвечай: откуда «Южный крест» получает грузы? – Борецкий снова потряс механика за шкирку, понуждая вернуться в мир насущной реальности.

Тот, размазав по щекам слезы, всхлипнул:

– Вы не понимать, что делать!

– За нас не переживай! За себя переживай, - сказал Куприн, водя длинным стволом перед носом перепуганного механика. Он взял на себя роль «плохого полицейского».
– Будешь нам бесполезен, мы тебя живо в снег закопаем!

– А если будешь сотрудничать, мы тебя покормим и согреем, - подхватил Зиновьев, принимая избитый, но по-прежнему эффективный сценарий. – Твоя судьба в твоих руках, Заккар!

Из дальнейших сбивчивых пояснений Медиури, приправленных горестными выкриками, от которых он так и не смог отказаться, тимуровцы выяснили, что в горах окопались какие-то нереально могущественные силы, поскольку снабжение трех баз в Земле Королевы Мод шло в том числе и по линии военного ведомства. «Прозерпина», кажется, вступила с кем-то в союз. В частности, груз для этого каравана доставил американский ледокол «Ледовая акула», принадлежащий Береговой охране США. Да и вездеход «Арктос Крафт», на котором разъезжал Медиури, стоял на балансе той же самой Береговой охраны. Последнее подтверждали бумаги, обнаруженные Маркевичем в машине.