Вернуться в Антарктиду

– Точно ли ищут, а не «уже нашли»? Как объяснить пропажу наших вещей и части группы – не тем ли, что они нас вычислили?

– Давайте рассуждать, - кивнул Борецкий.
– Возьмем самое простое объяснение: мои парни проявили непростительную халатность и дали себя обнаружить, окружить и захватить. Однако! Даже без учета того, что они вряд ли проболтаются о нас на первом же допросе, военная охрана должна была насторожиться и прочесывать окрестности. Вы заметили усиление? Я – нет.

– Они беспечны, - подтвердил Громов.
– Но «Прозерпину» охраняет отнюдь не спецназ, а частная лавочка.

– Это сути не меняет. Стандарты никто не отменял, не дилетантов же они набрали! Так что очень похоже, что моя четверка осталась в прежнем варианте развития событий. А если учесть, что и вещи наши испарились как прошлогодний снег, то выходит кое-что совсем нехорошее. Вы понимаете расклад, мой друг? Мы с вами стали лишними элементами. Мы все.

– Нас не должно быть в Антарктиде вообще, вы это хотели сказать?

Борецкий прицокнул языком:

– Если произошло каскадное обрушение матрицы, затронувшее многие участки пространства, то диффузия превратила нас в «глаза урагана». Со всеми их плюсами и минусами.

– Мы стали как Вовка Грач? – ужаснулся Громов. Начиная рассуждения, он не ожидал, что они придут к подобным заключениям.

– Оно напрашивается, разве нет? Взрыв с обвалом в пещере мы спровоцировали сами. Могли ведь? Могли.

– Но Игнацкий погиб при обрушении свода! «Глаза» не гибнут. Вроде как…

– Игнацкий был самым молодым из нас. У него был короткий послужной список и, как следствие, гораздо больше шансов уцелеть до сегодняшнего дня. А вот у остальных за плечами обязательно найдется момент, когда они остались в живых только чудом. Верно, Зина?

Зиновьев, топавший в хвосте, но чутко прислушивавшийся к диалогу, подтвердил:

– Верно. Мы побывали в самых разных переделках. Я бы не задумываясь назвал парочку подходящих, когда моя жизнь висела на волоске.

– Вот то-то и оно, точки бифуркации в биографии для нас весьма чреваты, - продолжил Борецкий.
– Не все, возможно, но кто-то из нас стал «глазом», явившись на место своего погибшего в прошлом прототипа.

– И в чем, по-вашему, смысл рокировки? – угрюмо спросил Громов.

– Смыслом наделяем мир мы, люди. Как мы сочтем правильным, так и будет.

– Мы сочтем или они, наши противники? Едва «Прозерпина» выявит истинный источник взрыва, она кинется нас ловить.

– Ну, это если она быстро догадается, кого именно ловить и где именно.
– Борецкий вдруг улыбнулся: - Лично я ставлю на то, что мы успеем причинить ей проблем гораздо больше, чем она нам.

– За нами не заржавеет, - ввернул Зиновьев.

– Предлагаете напасть первыми?!

– А почему бы и нет? – Борецкий передернул плечами, отметая любые возражения. – Сидеть на немецком складе и тупо жрать просроченные консервы, пока животы не скрутит, это дурацкая альтернатива.

– Но не пора ли тогда связаться с «Яманом»? Патрисии наверняка было бы интересно услышать о подобном повороте. У нас есть телефон…

– Я бы не торопился, - возразил Борецкий. – Во-первых, мы лишились прибора связи с секретным протоколом шифрования. Спутниковый незащищенный телефон – это совсем не то, что требуется в данных условиях. Перехваченное сообщение и даже просто установленный факт передачи сигнала с территории, где не должно быть никого лишнего, насторожит врага. Сейчас они теряются в догадках о причинах своих неприятностей, но, получив дополнительные сведения, тотчас смекнут, где искать источник помех, понимаете расклад?

Громов вздохнул. Как ни был он далек от военных хитростей, но эта ремарка звучала весомо.

– А во-вторых, если «Прозерпина» чувствует себя в горах Дригальского спокойно и пренебрегает некоторыми правилами безопасности, сидя верхом на бочке с порохом, то это намекает не только на недальновидность ее руководителей, но и на слабость ее стратегического противника. «Яману», по их мнению, нечего им противопоставить.

– Это как? – встрепенулся Юрий.

– А вы задумайтесь над тем, что могло случиться в этой реальности с вашим прототипом. К примеру, он погиб при падении осколков астероида. Вы не вернулись из Антарктиды и соответственно, не приехали сейчас в горы Дригальского к Кратеру. Да и Патрисия могла не выжить вместе с вами. Это маловероятно, но все-таки возможно.

– Тимур Аркадьевич, разрешите вопрос? – подал голос Зиновьев и, получив отмашку, спросил: - А мы могли провалиться в недавнее прошлое? К примеру, за год до того, как «Яман» усилил свои позиции на территории Кратера. Новой Надежды еще нет, но проект уже существует.

– Диффузия – это воплощение параллельных версий бытия, это не машина времени. Все происходит здесь и сейчас, но чуть иначе. Уже понятно, что «Прозерпина» лидирует. Остается выяснить, что с «Яманом» и Патрисией, отчего они плетутся в хвосте.

Громов, не желал думать о плохом. Его натура прирожденного оптимиста протестовала против возмутительных перспектив, нарисованных Борецким. Захотелось найти аргументы против.

– Раз «Прозерпина» засела в горах Дригальского, а не у самого Кратера, - сказал он,– значит, к Кратеру ее не пускают. Значит, там по-прежнему наши.

– Или там физически опасно находиться, если «Черное солнце» осталось в этой версии в Хранилище, - ответил Борецкий. – Однако мы начали гадать на кофейной гуще. Нужна информация о происходящем в мире и в Антарктиде.

Мысль, что в этом мире, возможно, и Кратера нет, и Хранилище уцелело, и Пат продолжает работать с живым Ги Доберкуром, оказалась для Юрия болезненной. Ведь если все так, то не будет и Вики… их с Викой семьи... Казалось, что пока он не знает наверняка, этого как бы и нет. Но прояснить обстоятельства было жизненно необходимо, и Юра это понимал.

– Проще всего, наверное, будет добраться до общедоступных новостных сайтов, до Интернета, - через силу выдавил он. – И начать поиски с событий пятилетней давности, с астероида.

– Это разумно, - поддержал его Зиновьев. – Мне тоже кажется странным, что «Прозерпина» оборудовала испытательный полигон в Антарктиде, в совершенно диких и некомфортных условиях. Да и совсем рядом с «Яманом», который все же Кратера не уступит ни при каких обстоятельствах. Не проще ли им, имея Зеркало, работать с Зеркальной сетью в Европе, мало ли там сакральных мест?

– Последнее как раз не удивляет, - сказал Борецкий. – Они не случайно рисуют везде свастику. По мнению идеологов Третьего Рейха, в Земле Королевы Мод располагался вход в Полую землю. Можно предположить, что именно отсюда, вступив в контакт с цивилизацией предтечей, окопавшихся в Полой Земле, их наследники собираются строить обновленный мировой порядок. «Прозерпина» позиционирует себя продолжательницей дела древних рыцарских орденов, всех этих тамплиеров, масонов, нацистов и гуманистов, но ей больше не нужны сакральные места старушки-Европы, ей нужен аутентичный во всех смыслах плацдарм. Самый близкий к наследию предков.