Вернуться в Антарктиду

Демидов-Ланской молчал, так как пока не знал, что должен сказать на это.

– Шифрограмма была отправлена с борта научно-исследовательского судна «Альбатрос» и, как было указано, стоявшего на рейде вблизи Кергелена. Однако «Альбатрос», согласно нашим оперативным данным, стоит сейчас на якоре в заливе Пяти Гигантов...

– Это архипелаг Крозе, остров Свиней, - моментально среагировал Иван, поскольку карта антарктических диффузий была раскрыта перед ним на компьютере.

– В марте «Альбатрос» действительно уходил на Кергелен, но недавно снова вернулся на Крозе, где курсировал от острова Свиней к островам Владения и Пингвинов. В шифрограмме этого нет. Зато есть условный знак, который известен только мне и Перехватчику, и он указывает, что послание подлинное.

– На Крозе у «Прозерпины» оборудован плацдарм, – Иван пролистал страницы файла. – И, возможно, туда перебросили пропавшую экспедицию Громова, если верить обрывочным сведениям малютки Адель. Вы на эту связь намекаете?

– Исключать, что Адель видела именно этот корабль, нельзя, - согласился Лисица. – Но меня сейчас волнует зашифрованное послание, которого я не ждал.

– Я, конечно, не могу вас просить озвучить его содержание?

– Простите, нет, да оно в этом контексте и неважно. Важно, что мой агент, как я уже говорил, погиб. Однако если бы он выжил, то я бы отправил его в помощь Громову сразу, как тот перестал выходить на связь. Вы помните, что Громов пропал еще в ноябре? Он и трое исследователей выехали со станции на вездеходе, и больше их никто не видел. А спустя две недели пропала и сама строящаяся станция Надежда.

– А кого вы послали в Антарктиду вместо Перехватчика?

– В том-то и дело, что никого. Моя идея не получила поддержки сверху. Напрямую в ведение военной контрразведки антарктическая деятельность «Ямана» не попадает, но поскольку я занимаюсь всем этим по личному распоряжению директора Совбеза, вопрос с поисками Громова я бы отстоял, будь Тимур жив...

– Тимур – это человек с псевдонимом Перехватчик?

Лисица кивнул:

– Кандидатура Перехватчика не вызвала бы вопросов, он был универсалом, несколько лет провел в Арктике, поэтому снег и холод его не пугали, да и с деятельностью «Прозерпины» был знаком не понаслышке... В общем, я не знаю, как мне отнестись к шифровке. Она может быть проявлением диффузии?

– Пожалуй, да, - ответил Иван.

– И что мне с ней делать?

– Не знаю. Вы даже не говорите, что содержало послание.

– Мы можем как-то послать ответную шифровку Перехватчику?

– Невозможно, - с сожалением ответил Демидов-Ланской. – Успехи нашего отдела связи далеки от желаемых. Информация о местонахождении Зеркала тоже смутная.

– Значит, послание от Перехватчика будет единственным и случайным?

– Во всяком случае, я не могу вам гарантировать, что подобное повторится. Или вы как-то выйдете на своего человека.

– Даже несмотря на мою волю и намерение?

– Мы не умеем управлять диффузией.

– У «Прозерпины» это почти получается.

– Судя по нашим данным, у нее получается хаос. Нужны соответствующие приборы, а у нас нет даже прототипов.

– Жаль. Очень жаль, - генерал на самом деле был расстроен.
– А если все же попросить мадам Патрисию, чтобы она позволила мне один разговор с Адель? Вам известен способ заставить ее сотрудничать?

– Мне представляется, - осторожно ответил Демидов-Ланской, - что Мила Москалева станет более удачным выбором. Она взрослая женщина и в отличие от Адели будет понимать, что видит и что происходит. Видения Адель похожи на мозаику, в которой отсутствует половина деталей, слишком многое приходится домысливать. Мила даст вам полную картину, но для ее обучения, конечно, потребуется время.

– Сколько?

– Сейчас она в начале пути, но девушка очень старательная. Возможно, на Мадагаскаре, в атмосфере доверия и любви, она покажет хороший прогресс. Но давить на нее или на Загоскина, ни тем более на Грача не стоит.

– Вопрос-то не терпит отлагательства.

– Мне жаль, - твердо сказал Иван, - но спешка до добра не доведет. Это все-таки люди, а не машины. Но я обещаю дать вам знать, как только Москалева будет готова…

Лагерь в горах Анкаратры. Настоящее время.

Когда к курившему в стороне от навеса Демидову-Ланскому пришли Грач и Москалева, он, можно сказать, ждал их.

Адель, которую не удалось пристроить в надежные руки Чебышевой (ту вызвали к Гогадзе для разбирательств), сидела за столом на складном стульчике и, высунув язык от усердия, черкала цветными карандашами в детской раскраске. Им повезло, что девочка росла спокойной, без особых закидонов, и в целом доставляла мало хлопот. Ивана ее присутствие почти не тяготило.

– Тетя Мила! – закричала Адель, увидев Москалеву. – Иди сюда, я покажу тебе твой портрет!

Мила, поколебавшись, подошла и присела на соседний стул. Заглянув в рисунок, спросила:

– И где же я?

– Вот, - Адель ткнула в большую бабочку, садящуюся на цветок, обведенный разноцветными кругами.

– Это бабочка.

– Это ты. Ты что, не понимаешь? У тебя такие же крылышки, как у весенней феи. И ты летаешь сквозь колечки.

– По-моему, я совсем не похожа на фею.

– Нет, похожа. Так думают и дядя Вик, и дядя Ваня, и даже мой папа. Ты – фея весны! И ты поможешь людям измениться.

– Вань, - тем временем начал Грач, вставая рядом с Демидовым-Ланским и привычно отмахиваясь от вонючего дыма. – Я на тебя сердит, знаешь ли.

– Понимаю, - Демидов-Ланской затушил сигарету и кашлянул в кулак. – Генерал просил меня не разглашать, но я все-таки предупредил вас с Виктором о телепатах.

– Ну да, один играет типа за наших, а другой за плохишей. Только этого мало. Я столкнулся сегодня с Красноглазым засранцем буквально нос к носу и едва не попал в ловушку от неожиданности. Чудом ушел и Милку вытащил. Не хочешь узнать, как это было?

– Не особо. Мне достаточно, что ты справился. И что ты влияешь положительно на Москалеву, и у вас симбиоз. А Драгославу ты и впредь сумеешь надрать задницу. Он младше тебя почти в два раза.

– Его зовут Драгослав?

– А его брата, если память не подводит, Ильгиз. И мне по-прежнему кажется, что он нам подыгрывает.

– Пат сказала, что младший близнец умер.

– Где-то умер, а где-то все еще жив, знаешь, как это у нас с некоторых пор бывает?

– За каким хреном ему нам помогать?

– Да хоть бы из чувства ревности к успеху брата или из мести. Кому больше нечего терять, часто становится одержимым. А может, ему нужна помощь, и «Яман» для него единственная надежда.

Грач почесал затылок:

– С твоих слов прям так все просто!

– Не люблю усложнять. Да и время поджимает. От «Васьки» прямо сейчас приходят данные об изменениях в матрице. На них можно было бы не обращать внимания, настолько они ничтожны, но они затрагивают исключительно интересный регион: архипелаг Крозе, Кергелен и Антарктиду. Видимо, театр действий «Прозерпина» смещает в Антарктику, и нам нужно ей помешать. Сейчас как никогда раньше мы нуждаемся в прилете бабочки.