Версты
Шрифт:
яеремънъ — музыки молитвы на « со 8 ц 0 ег 8 о зит » богослов1я.
РегЧигЪаИо Аегегпа
— Азъ же глаголю вамъ: первые да будутъ последними, а по-елгьдте станутъ первыми».
И спросили Его ученики: «Но, Господи: до какого предгьла и въ какихъ срокахъ?» И паки рекъ:
— «Первые да будутъ последними и послъдше первыми».
— «Но, учитель благой: если — такъ, то какое же царство усто итъ, и какая земля останется тверда, если все сталетъ класться верхомъ внизъ, а снизу -— на-верхъ?»
И рекъ снова: — «первые да будутъ последними, а послъдше станутъ первыми».
В. РОЗАНОВ
Ученики же глаголаша:
— «Но если это не м*дь бряцающая и не кцмвадъ звенящи! то
Ы паки еще рекъ: «Азъ же истинно, истинно глаголю ваш.: перине стану 1Ъ последними, а нослТ.Д1ие первыми».
II убоялись ученики Его. II отойдя — совещались. II качали головами. II безмолствовали.
Но зашуытиа пстор1я: заговори, бури, перевороты. Смятенм народныхъ волнъ.
Н век усиливаются подняться къ первенству. II никто долго не мо;кетъ его удержать, а вдеть ко дну.
Во-истину: «Пошли серпъ твой на землю: и пусть полшетъ ра-стущее на ней» (Анокал.).
«II былъ плачь и скрежетъ зубовный. II земля была пожата».
«Онъ (Расколышковъ) пролежали, въ больниц* весь конецгь поста и Святую. Уже выздоравливая, опт, припомнилъ свои сны, когда еще лежать въ -.кару и бреДу. Ему грезилось въ болтни будто весь шръ оеуждепъ въ жертву какой-то странной, неслыхан нон и жвпдЬжой моровой язвгь, идущей изъ глубины Азт на Европу. Нсп до.тны были погмбщтъ, кром* н*которыхъ, весьма немногий, избранных^ Еоявилгкъ какья то новыя трихины, существа микроско-?, веелявгигяся въ тпла людей. Но эти существа были духи, одаренные умомъ и волей. Люди, принявиие ихъ въ себя, сттювШ шсь тотчасъ-жс сумасшедшими и бгъсноватыми. Но никогда, никогда люди не считали себя такт, умными и непоколебимыми въ исги-н*, какъ считали зараженные. Никогда пе считали непоколебим*^ своихъ приговоровъ, своихъ научиыхъ выводовъ, своихъ нравствен! ньвд, уб*ждешй и в*ровашй. Ц*лыя селешя, ц*лые города и пароды заражались и сума-сшестовали. Вс* были въ тревог* и пе понимали другь друга, — веяйй думалъ, что въ пемъ одномъ и заключается истина, п мучился, глядя на друтихъ, билъ себя въ грудь, плакалъ и ломалъ себ* руки. Не знали, кого и какъ судить, не мог" ли согласиться, что считать зломъ, что добромъ. Не знали, кого обвинять, кою оправдывать. Люди убивали другЪ друга въ какой то беземысленной злоб*. Собирались другъ на друга ц г !;лыми армиями, но армш, уже въ тходгь вдруеъ начинали сами 'терзать себя, ряды разстрапвались, воины бросались другъ на друга, кололись и рФзалвсь, кусали и *ли другь друга. Въ городахъ ц*лый день били въ набатъ: созывали вс*хъ: по кто и для чего тветъ, танго не лиалъ тою, а ве* были въ тревог*. Оставили самыя обыкновенные ремесла, потому что всякШ предлагалъ свои мысли, свои поправка, в
АПОКАЛИПСИС НАШЕГО ВГЕМЕНИ
не могли согласиться. Остановилось земледтлле. Кое-где люди сбть-шлжь въ кучи, соглашались вмъхтъ на что-нибудь, клялись ив раз-ставапгся, — но тотчасъ-же начинали что-нибудь совершенно другое, чвмъ сеичасъ-же сами предполагали, наминали обвинять другъ друга, дрались и ръзались. Начались пожары, начался голод-?». Вс* и все'погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всеыъ аир* могли только несколько челов'вкъ, — это были чистые и избранные, предназначенные начать новый родъ людей и новую жизнь, обновишь и очистить землю». («Преступаете и на-казаше», издаше 1884 года, страница 500-501).
«II вышедши, 1исусъ шелъ отъ Храма. II приступили ученики Его, чтобы показать Ему зданге Храма».
«1исусъ же сказалъ имъ: видите ли все это? Истинно, истинно говорю вамъ: не останется здгьсъ камня на камшь. Все будетъ разрушено». (Евангелие отъ Матвея, глава 24, 1-2).
И спросилъ Его 1оаннъ: «Господи, кто предаешь Тебя?» 1исусъ
же отв'Ьтилъ: — «кому Я, обмакнувъ въ соль, подамъ кусокъ хлъба — тотъ предастъ Меня». И, обмакнувъ, подалъ 1удв. Я тотчасъ вошелъ Сатана въ душу 1удгъ. Я онъ, вставъ, пошелъ и иредалъ Его».«Не-бо врагомъ Твоимъ тайну новъмъ. ни лобзатя Ти дамъ яко 1уда...»
«Яе сюьиште колебаться умомъ, и смущаться ни отъ духа, ж отъ слова, ни отъ послания какъ бы. нами посланпаго, будто бы наступаете уже день Христовъ.
«Да не обольститъ васъ никто никакъ: ибо день тотъ не прШ-детъ, доколгь не пргйдетъ прежде отстунленге, и не откроется че-ловшъ гр/ьха, сынъ погибели; ?
«Противящтся и превзносящтся превыше всего, называемою Богомъ, или святынею, такъ что въ Храмт Божгемъ сядетъ Онъ, выдавая себя за Бога.
«II нывъ вы знаете, что не допускаетъ открыться Ему въ свое время.
«Ибо^тайна беззакония уже въ дтйствги, только не совершится до гъхъ поръ, пока не будетъ взять отъ среды удерживающш теперь.
«Я тогда откроется беззакотшкъ — тотъ, Которого приходъ но дпйствгю Сатаны будетъ со всякою силою и знаметями и чудесами ложными.
«Я со всякимъ неправедным* оболыцетемъ погибающихъ»
В. РОЗАНОВ
(«Второе послаще Апостола Павла къ Оессалоникшцамъ». Глава 2 Г 2 - 10).
«Я испыталъ птхъ, которые иазываютъ себя Апостолами, они не таковы, и шшелъ, что они — лжецы.
«И они говорятъ о себ* что они — худей, но они не таковы, а — сборище сатанинское» (Апокалинсисъ, глава 2, 2-3).
Надавило шкэфомъ
Нельзя иначе, какъ отодвинувъ шкафъ, спасти или в^рнЬе бавить отъ непомерной въчной муки цт>лую народность, 5-8-10 мил-лшновъ людей, сколько — не знаемъ: но в'Ьдь даже и одною человека задавить — страшно. И вотъ онъ хочетъ дышать и не может дышать. «Вольно», «больно», «больно». Но между гбмъ кто же ото-двинетъ этотъ шкафъ? Нбтъ маленькой коротенькой строчки из! исторш христианства, которая не увеличивала - бы тяжести давле-
Н1Я.
«Кто можетъ отодвинуть блаженнаго Августина? Такой могу-чш, исключительный умъ. Кто можетъ отодвинуть 1оанна Златоуста?-Одно имя показываетъ, каковъ онъ былъ въ слов*. И апостола Павла? И ужъ особенно — Самого? Между гель, уже одинъ тотъ фактъ, что «живой находится подъ шкафомъ», содълываетъ какое-то содрога-ше въ груди. «Какъ живой подъ шкафомъ»? «Какъ опъ попалъ туда»? Но — «попалъ». Притомъ — кто? Любимейшее дитя Бож'.е, "кото- I рое отъ начала М1ра, отъ создангя м1ра, было любимвйшимь. И ни-когда Богъ отъ него не отвращался, и онъ Бога никогда не забы-валъ.
«Челов'Ькъ подъ шкафомъ». — «Челов'Ькъ въ мор*». И корабль останавливается чтобы вытащить изъ моря. Бросаютъ сЬти, канаты, плавательные кругп. «Вытащенъ». «Спасенъ». И вс* радуются. «Челов'Ькъ спасенъ»." II не сЬтуютъ, что корабль задержался, что «долго ждали». Лишь бы «спасенъ былъ».
По сему «ходъ христнскаго корабля» уже потому представляется страннымъ, что человъкъ въ мор* и никто не оглянется, вещего забыли. Забыли о человшп. О, о. о....
Но «начать отодвигать шкафъ» и значить «начинать опятьвее дЬло сначала». «Не приняли Христа, а Онъ — Богъ нашъ». Какъ можно намъ-то колебаться въ припятш Христа?
Надавила и задавила вся хриспанская истор1я. Столько коммен-тар1евъ. Столько «примт>чанШ». Развъ можно сдвинуть таия библь-отеки? На евреевъ давитъ Императорская Публичная Библиотека,. ВгШсЬ Мизеит. И въ Испаши — Университета въ Саламанк*,
въ Италш «Амвроааиская библштека въ Венещи. Господи, —
вс* эти библштечные шкафы надавили на грудь жидка изъ Шклова. А в-вдь знаете, какъ тяжелы книги.
АПОКАЛИПСИС НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Но человт>къ не умпраетъ, и все отонетъ. Хоть бы умеръ. Цивилизации легче было-бы дышать. А то невозможно дышать. Все стоны, стоны.