Версты
Шрифт:
— Въ три. Я:
— Это по старому пли по новому времени?
Часы по приказание болыпевиковъ переведены въ 0ерпев4 на 2 часа впередъ.
— Конечно по новому. Теперь все по новому. (Помолчавъ:) I — Старое теперь все въ могиле.
Да. Радуйся русская литература. И ржаная мука уже 350 руб-пудъ.
Бедные мрутъ. Богатые едва пмъютъ силу держаться. '.,
Почему на самомъ д'Ьл'Б евреямъ нельзя устраивать погромовъ?
Въ революцш нашей въ высшей степени «неясенъ» еврей. Какъ онъ во всемъ не ясенъ, п запутался во всей европейской цивилиза-цш. Но до Европы — оставимъ. Намъ важны мы. Посмотрите, какъ ' они трясутся надъ револющей. Не умно, злобовредно, но — трясутся. А в'Ьдь это и ихь «гешефтамъ» не объщаетъ ничего- Даже объща-еть плохо. Почему же опи трясутся?
В. РОЗАНОВ
Да, речь его противъ Михаила Александровича — нагла. Но ведь евреи и всегда наглы. Въ Европе, собственно, они не умт>югь говорить европейскимъ языкомъ, т. е. льстивымъ, вкрадчивымъ и лукавымъ, во всякомъ случае — вежливымъ, а оруть, какъ въ Азш, ибо и суть азхаты, груб1аны и дерзки. Это — гогочупце пророки, какъ я опред'Ьлплъ когда-то. Они обо всякой куриц*, т. е. въ торге, пророчествутъ. «Ефа за ефу», — «отчего ефу не выверяешьэ, «отчего в г Ьсы не верны» (Исахя, — или который-то разъ попалось). Но... быть «Стекловымъ»*). Но это — не обманъ. Только отодвинутый «кончикомъ носка сапога», онъ разъярился, какъ «Нахамкпсъ» и на Михаила Александровича, и — дальше...И возпенавпд'Блъ. всю эту -старую «черствую Русь».
Евреи... Ихъ связь съ геволющей я ненавижу, но эта связи съ другой стороны, ?— и хороша; ибо пзъ-за связи и даже изъ-э| поглощешя евреями почти всей революцш — она и слиняетъ, окончится погромами и вообще окончится нич'Ьмъ: слишкомъ явно, что «не служить же русскому солдату и мужику евреямъ»... Я хочу указать ту простую вещь, что если магнаты еврейства можетъ быть и думаютъ «въ ц'Ьломъ руководить потомъ Россхей». то есть бедный жидки, которые и соотечествеиникамъ не уступятъ русскаго мужика (идеализированна™) и ремесленника и вообще (тоже идеализй-рованнаго) сироту.. Евреи сентиментальны, глуповаты и преувелп-чиватъ. РусскШ «мужичекъ-простачекъ» злобнее, грубее... Главное — гораздо грубее- «Съ евреями у насъ д/бло вовсе не разобрано». Еврей есть первый по культур* человт>къ во всей ЕевронЬ, которая груба, плоска и въ «человечестве» далее сощализма не понимаегъ. Еврей же зналъ вздохи 1ова, песенки Руфи, и1;снь Деворры и сестры Моисея:
— О, фараонъ, ты ввергнулся въ море. И кони твои потонулк. И вотъ ты — ничто.
Евреи — самый утонченный народъ въ Европе. Только по 'глупости и наивности они пристали къ плоскому дну революцш, когда ихъ место — совсъмъ на другомъ месте, у подножгя державъ (такъ въдь и поступаютъ и чтутъ старые наетояшде евреи, въ блз-городномъ: «мы — рабы Твои», у всего настояще Великаго. «Ве-лнчитъ душа моя Господа» — это всегда у евреевъ, и всегда -?-въ отношенш къ великому и благородному нсторш)- О, я върю, п Нахамкисъ приложился сюда. Но — сорвалось. Сорвалось не -» «величк», и онъ ушелъ, мстительно какъ еврей, — ушелъ «въ богему». «Револющя такъ револющя. «Вали все». Это жпдъ и жидокъ-и его нетерпеливость.
Я выбираю жидка. Сколько насмешекь. А онъ все цымбадигъ. Насмешекъ, анекдотовъ: а онъ смотритъ русскому въ глаза и поегь ему песни (на жаргоне) Заднепровья, Хохломанш, Подолш, Волыни, Кавказа, и, можетъ быть, еще Сирш и Палестины и Вавилона
*) Найденное, поел* взлома революцюннаго, его прошеше на Высочайшее Имя, о позволенш перем-Ънить свою еврейскую фами.пю на русскую.
АПОКАЛИПСИС НАШЕГО ВРЕМЕНИ
и Китая (я слышалъ. есть китайцы - евреи, и отпуекаютъ себв косы!!!). Еврей вездв и онъ «странствующШ жидъ», Но не думайте; не для «гешефта»: но (наша Лвтоппсь) — «Богъ отнялъ у насъ землю за грвхп нашн н съ твхъ поръ мы странствуемъ».
II вездв они нееутъ благородную и святую идею «грвха (я плачу), безъ которой нвтъ религш, а человечество было бы разбито (праведнымъ небомъ), если бы огь жидовъ не научилось трепетать и молить о себв за грвхъ. Они. Они. Они. Они утерли сопли пресловутому европейскому человечеству и всунули ему въ руки молптвенникъ: «на, болвапъ, помолись». Дали псалмы. И Чудная Двла — нзъ евреекъ. Что бы мы были, какая дичь въ Европв, ес-лп-бы не евреп. Но они пронесли печальный песни черезъ насъ, смотрвли (всегда грустными глазами) на насъ. II разъ
я па пароход* слышалъ (и плакалъ): «Купи на 15 коп. уксусной кислоты — я выпью и умру. Потому что онъ измвнилъ мне». Шла жидовка лвтъ 14-ти, и 12- лвттй братъ ея игралъ на скрилкв. И жидовка ;_была серьезна... О, серьезна... Я (въ душв) плакалъ. И думалъ: «какъ честно; они вырабатываютъ пятаками за провздъ, когда у насъ бвдные вдутъ фуксами, т. е. какъ нибудь на казенный счетъ, .или подъ лавкою, и вообще — на даровщинку.II вотъ они пвлп, какъ и Деворра, не хуже. Почему хуже? Какъ «На рвкахъ вавйлонскихъ»: — «О, мы разобьемъ двтей твоихъ о камень, дщерь вавилонская». Это — Нахамкисъ. Нахамкпсъ кривить: «Зачвмъ же лишили его права быть Стекловымъ», «благо-роднымъ русскимъ гражданиномъ Стекловымъ», и также сталъ «ругать звврски Михаила Алексанровича», какъ Гудеянки хотели (вВль только хотгьм) «разбивать вавйлонскихъ двтей о камня» (вавилонский жаргопъ).
Это — гнввъ, ярость: но оттого-то они п живутъ и не могутъ и не хотятъ умереть, что — горячи.
И будь, жидъ, горячъ. О, какъ Розановъ — и не засыпай, и не холодвй авчно. Если ты задремлешь — М1ръ умретъ. ТШръ живъ и далее не соненъ, пока еврей «все однимъ глазкомъ смотрнтъ на м!ръ». — «А почемъ нынче овесъ?» — И торгуй, еврей, торгуй,
? — только не обижай русскихъ. О, не обижай, миленькШ. Ты талан-тлпвъ, даже гешалепъ въ торговлв (связь ввковъ, связь съ Финишей). Припусти насъ, сперва припусти къ «Торговлв аптекарскими товарами», къ аптекамъ, научи «синдикатами и вообще вв°дп
? въ свое двло ну хоть пзъ 7 - 8 %. а себв — 100, и русские должны съ этимъ примириться, потому что ввдь не они пзобпвтатели. Подай еврею, подай еврею, — онъ творецъ, сотворилъ. Но поюмъ подай п русскому, Господи: онъ нищъ.
О, довольно этой «нищенской сумы», этого хриейанскагс ни-•?•щенетва, изъ котораго ввдь выглядываютъ завидугаде глазки. Но оставпмъ. II вернемся къ печальнымъ пвенямъ Израиля.
И вотъ онъ играетъ, мальчишка, а дввченка поетъ. Какъ я слу-шплъ эту пвешо безумную на Волгв. II дт.ти мои слушали. И они
? почти плакали. Впечатлительны всв. «Ввдь у васъ былъ Сампсонъ, евреи?» Моргаетъ. — «Помните, Самсонъ и Далила?» — «Какъ
они сражались съ филистимлянами?» — «Сражались, о, о...» «Ну?» — «Теперь одна ст%на плача; Римляне разорили все»..-
И они трясут кулаками по направлешю Рима. «У...У...У...». Но, еврей, утешься: давно прошли лепоны Рима; отъ Рима «того самаго», осталось еще меньше, нежели осталось отъ 1ерусалима; оиъ еще гораздо глубже погребешь. А вы все еще спрашиваете у лвниваго хохла: «А всетакп почемъ же пшено?»
Русское въ странномъ оболыценш утверждали, что они, «и восточный и западный народъ» — соедипяютъ и Европу и Азгю въ себв, не замъчая вовсе того, что екоръе они не западный, п не восточный народъ, ибо что же онп принесли Азш, и какую роль сыграли въ Европ-в? На востокъ онп ободрали и споили Бурятъ, черемисовъ, киргизъ-кайсаковъ, ободрали Армешю и Грозно, запре-тивъ даже (самъ слушалъ обвдню) слушать свою православную объдню по грузински. 0,о,о... Самъ слушалъ, самъ слушалъ в Тиф-лиев. Въ Европъ явились какъ Герценъ и Бакунинъ и «внесли со-щализмъ», котораго «вотъ именно не хватало Европъ»- Между Европой и Аз1ей мы явились именно «межеумками», т. е. именно нигилистами, не понимая ни Европы ни Азш. Только пьянство, муть и грязь внесли. Это, действительно, внесли». Страховъ мнт, гово-рилъ съ печалью и отчасти съ восхищешемъ: «Европейцы, впдя во множеств* у себя русекпхъ ту-ристовъ, поражаются талантливостью русскихъ и утонченнымъ пхъ развратомъ». Вотъ это — такъ. Но принесли ли мы семью? добрыя начала нравовъ? трудоспособность? Ни-ни-ни. Теперь, Господи, какъ страшно сказать... То1да, какъ мы «и не восточный и не западный пародъ», а просто ерунда. — ерунда съ художествомъ, — евреи являются на самомъ двлъ не только первенствуншщмъ народомъ Азш, давшпмъ уже не «кое-что», а •" весь свътъ Азш, весь смыслъ ея, но они гигантскими уеи.пями, неутомимой деятельностью, становятся мало-по-малу и первымъ ] ародомъ Европы. Вотъ! Вотъ! Вотъ! Этого-то и не сказалъ никто о нихъ, т. е. «о соединительной ихъ роли между Востокомъ и Запа-1 домъ, Европою и Аз1ею». И — пусть. О, пусть... Это — да, да, да.