Вкус жизни

Слава, пришедший с работы и уже минут пять слушавший женщин, будто почувствовал мысли жены.

– Ваше мнение, девочки, небесспорно. Я не склонен считать, что так уж у нас все плохо. Мы не на задворках истории. Лиха беда была в самом начале, но худо-бедно мы ее пережили. Что толку ворошить ушедшее? Проблем, конечно, и сейчас выше крыши, но они постепенно решаются. По мановению волшебной палочки все мгновенно меняется только в сказке.

– До перестройки одни трудности были, теперь другие. Раньше колбасы не хватало, а теперь ее бери – не хочу, так денег нет, – уточнила ситуацию на свой манер Инна.

– Надо честно исполнять свой долг, не хандрить, и жизнь постепенно наладится. Я физик, дети мои физики. Мы с Кирой всегда советовали им с достоинством отвечать тем, кто с Запада: «Мы – представители великой страны!» Для нас было главным научить их выбирать между добром и злом и смело смотреть в завтрашний день. И внуки наши с гордостью говорят: «Мы – россияне!»

«Всем трудно, одному ему легко. Ну прямо никакой трагедии в душе!» – еле слышно буркнула Инна, но трогать Славу не стала. Несмотря на внешне предвзятое отношение, было у нее к мужчинам какое-то внутреннее, может быть, даже на генетическом уровне, низкопоклонническое признание их превосходства. Это с женщинами она всегда в контрах.

Аня «затянула» обычную «песню».

– В какие дебри тебя, Аннушка, угораздило забрести! Всё много проще: воровать надо меньше, и все будет в порядке. В Германии строгими законами быстро порядок навели. Не церемонились ни с ворами, ни с бандитами. И у нас до семнадцатого года наказания были более жесткие. А теперь не стихают споры о неоправданности применения строгих мер к преступникам. И кто это подкинул нашим властям порочную идейку, что строгие законы вызывают рост преступности? С чьей подачи у нас разрастается во всех сферах жизни произвол? Запуталась, закопалась я в догадках. Любопытно было бы узнать, кого это мы должны благодарить за разгул коррупции в нашей стране. Откуда ноги растут, кому это выгодно? К сожалению, мифами питаются не только низы, – вздохнула Лиля.

– И что из того, что узнаешь? Мир бандитов, олигархов и чиновников сразу перевернешь?

– Не знаю, кто запустил эту утку, кто упорно отстаивает и даже навязывает нам эту точку зрения. Чей заказ выполняется? – тихо произносит Аня. – Один адвокат – не помню его фамилию – утверждал по телевизору, будто человек так устроен, что его тянет в запретное. А еще – что каждый всегда молотит свою копну, и только за свою шкуру ему страшно. А ведь молодежь слушает и верит. Как после подобных слов можно втолковать детям, что «честь ум рождает, а бесчестие последний теряет», что существуют понятия: порядочность, честность, достоинство, уважение. Они не понимают элементарных вещей или умышленно деформируют личности детей? Страшно поверить в такое.

– На какую тему кипят шекспировские страсти? – весело спросил Слава, подходя к Ане.

Тут Галя подала голос:

– Мне дед рассказывал, что в Германии если с дерева упадет яблоко на дорогу, так даже ребенок не подберет, побоится взять чужое. С детства воспитывают страх перед законом. А у нас вор залезет в садовый домик, попадет в капкан, так хозяина заставят оплатить его лечение. Человек нарушает основную заповедь: «не укради», признанную во всем мире, а наши законы говорят: «Воруй, дружочек, мы защитим тебя». Не того жалеют. Это же лжесострадательность, лжегуманность, извращение основной стержневой добродетели. Никакой логики! Абсурд. Вот и попробуй в такой ситуации образовать нравственное пространство, за границу которого нельзя заходить! Блуждаем в поисках ответа, как сквозь толстое тусклое стекло на все происходящее смотрим… Вот тебе и суды, вот тебе и милиция.

– Милиция и раньше была дрянь, и теперь сволочь. «Волков на помощь собакам не зовут». Насколько мне известно, чиновники и милиционеры непогрешимы только в кино, – зло отозвалась Инна. – В нашем детстве за изнасилование даже совершеннолетней девушки давали пятнадцать лет, а теперь за педофилию наказывают условным сроком. Не любят, не щадят думские депутаты свой народ, а то давно бы порядок в органах навели.

– А милиция чем тебе лично насолила? На «зебре» оштрафовала? – удивленная такой резкостью, спросила Рита. – У тебя же нет собственного автомобиля, чтобы соприкасаться с барражирующими на дорогах «владельцами полосатых жезлов». Да и с твоим присутствием духа хоть в космонавты.

– А… круговая порука у них там, – зло махнула рукой Инна и раздраженно замолчала.

– Может, чем помочь? – встревоженно привстала Алла.

Инна не удостоила ее ответом и только нервно передернула плечами.

Никто из присутствующих не захотел продолжать эту сложную тему.

И только Лера в ответ на какие-то слова Аллы спросила с ехидцей:

– Участковые, как балерины, в сорок лет на пенсию выходят? С какой стати?

– Вредная работа, – жестко хмыкнула Инна.

– Я нашего участкового за тридцать пять лет один раз только видела.

– Радуйся, значит все в вашем доме в порядке.

– …По выслуге он на пенсии. Не сорок, пятьдесят ему.

– А я смотрю, будка в экран телевизора не влезает, румянец во всю щеку – и вдруг пенсионер.

– Теперь шоферит. Больше ничего не умеет.

Галя делится с Эммой.

– …Мой большой жизненный опыт подсказывает – крадет, как правило, кто-то из своего же ближайшего окружения. Помню, тыквы из моего огорода сосед таскал, ягоды и фрукты обрывал сотрудник, который помогал мужу ставить на садовом участке сарайчик. Первую машину у нас угнал и разобрал на запчасти шофер, которому надоело чинить «старушку». Надеялся, что мы новую купим. Ему хотелось «по-тихому» подрабатывать на ней после работы. Как мы позже узнали, Бог слишком жестоко наказал его за непорядочность. Вторую, не очень старую, машину отдал бандюкам на поругание другой шофер, когда его выгнали с работы за нечестное поведение, – горячо перечисляла Галя печальные моменты из не всегда ладной предпринимательской деятельности своего мужа.

– Американцы, наверное, смеются, читая «перлы» нашей юрис-пруденции, – фыркнула Лиля. – А ведь еще Екатерина Великая писала, что законы, не сохраняющие меру в добре, бывают причиной рождения безмерного зла.

– И за качество расследования и судейства ратовала, предупреждая, что лучше оправдать десять виновных, чем обвинить одного невиновного. Умная была правительница. Нашим судьям не помешало бы чаще вспоминать ее заветы, – добавила информации Аня.

– Царицу бы в нашу Думу, цены ей там не было бы, – рассмеялась Жанна.

– О депутатах и юристах не нам судить. Умом не вышли. И профиль другой, – осадила подруг Лера.

– Одно у нас в голове: болезни общества, несправедливое правительство. Еще ни один пессимист не открыл неизвестную землю и не проник в тайну мироздания. Когда одна дверь счастья захлопывается перед нами, всегда приоткрываются другие; но мы часто их не замечаем, уставившись взглядом в тупик или в неохватную даль, – сказала Рита и вышла с Лилей и Аней на лестничную площадку «перекурить», остыть.

Из кухни опять вышел Слава, на ходу вытирая руки о фартук.

– Мне показалось, что вы тут до критики законов добрались? Как говаривал Крылов: «И сапоги тачать пирожник», – улыбнулся он.

Дина

Ситуацию окончательно разрядила Кира. Она достала фото их выпуска. Все женщины вскочили с мест и окружили подругу. На них из дали лет с фотографии смотрели милые девушки и юноши, еще не обожженные жизнью, полные радостных надежд, бесконечно верящие в свои силы. Со всех сторон послышались ахи, охи-вздохи.