Восход теней

Хотя теперь Альба все же чувствовала себя виноватой. Сколько Лидисс уже не появлялась в Мистерисе? С полмесяца, наверное, может, больше, а Альба даже ни разу не подумала справиться о том, где она вообще пропадает.

Подъемник остановился, тут же подбежал Керро.

– Альба. – Хранитель ступеней поклонился, открыв перед ней дверцу клети. – Чем обязан?

– Здравствуй, – улыбнулась она. – Да вот, вниз хочу прогуляться.

– Одна? – удивился Керро.

– А почему бы и нет?

– Ну… это… как бы не положено.

– Что? – Альба вздернула бровь.

– Ну, не положено, чтобы такая дама в одиночку ходила, – выкрутился Керро. – Возьми вон хоть с собой Тэрна и Клайса. – Он махнул рукой в сторону двух молодых магов, мнущихся у сторожки Керро. – Они тоже вниз собираются, пусть сопроводят.

Под взглядом Альбы парни вытянулись в струнку и изобразили на лицах предельную сосредоточенность.

– Ладно, пусть идут, – решила Альба. – А то я, признаться честно, очень давно не была в людских землях, не потеряться бы.

– Вот и славно. Парни, – окликнул Керро, – я вам выбил честь сопровождать госпожу Альбу. О благодарности сочтемся потом.

– Керро, ты неисправим, – рассмеялась она.

Тэрн и Клайс приблизились и одновременно поклонились.

– Это честь, госпожа, – расшаркался темноволосый.

Кажется, это был Тэрн.

– Ладно, пойдемте. Я тороплюсь.

Альба коснулась самоцветов, устанавливая связь с медальоном Лидисс, и открыла тропу.

Она уже и забыла, когда в последний раз ходила туманной тропой дальше, чем до Небесной лестницы, хотя для других открывала их регулярно. Жемчужное мерцание разлилось вокруг, и она вдруг ощутила себя совсем юной, первый раз идущей в Черногорье по открытой гианами невиданной дороге.

Туман рассеялся, и Альба со спутниками оказались посреди леса. В густых кронах шелестел ветер, где-то неподалеку несла свои воды река.

– Альба! – Лидисс, непривычно растрепанная и бледная, бросилась ей навстречу, но замерла на полпути. – Прости, – очень тихо пролепетала она, так, что до Альбы не сразу дошел смысл сказанного.

Миг – и ей в затылок ударилось что-то тяжелое. Мир погас под рыдания Лидисс и разговор тех, кого Альба уже не видела.

– Браслеты! На нее!

– А с этими двумя что?

– Глотки перережь. Мне нужна только баба.

Интерлюдия II. Семена сомнений

Арктус ликовал.

Его сомнения не были глупостью – эфоры что-то скрывали! Иначе зачем бы забирали сферы? Он знал, чувствовал: что-то не так! И теперь получил тому явное подтверждение. Теперь он… А что, собственно, теперь? Радость начала стремительно рассеиваться.

Он знает, что эфоры изъяли часть знаний из библиотеки. Это странно, но… Что с того? По большому счету сам по себе этот факт ничего не значит. Он важен для Арктуса – потому что он перестал доверять эфорам и желает утвердиться в собственной правоте. А будет ли он также важен для остальных Смотрителей?

Арктус подумал об Иридис, безмятежности срединных башенок, пустой библиотеке, и ответ пришел сам: нет, не будет. Едва ли кто-то из Смотрителей придаст этому факту хоть какое-то значение. Он и сам бы не придал. Раньше. Арктус вдруг осознал занимательную вещь: он не мог медитировать, потому что лишился внутреннего покоя, и вместе с тем именно благодаря этому стал видеть вещи, которых раньше просто не замечал. Перестав созерцать, он прозрел. Только вот вряд ли кто-то из его собратьев пожелает пойти таким же путем. Прозрение рождает печаль.

Арктус не до конца понимал, почему для него внезапно стало так важно, чтобы другие Смотрители разделили его мысли, но осознание недостижимости этого жгло изнутри. И еще сильнее жгло любопытство: что за знания заключены в сферах, которые забрали эфоры? Арктусу казалось, что вместе с этими сферами он найдет ответы на все вопросы.

Он спросил у библиотеки, где может находиться ее пропавшая часть. Белые шары промолчали, а собственный разум уверенно подкинул уже известный ему ответ: башня эфоров. Если эфоры не уничтожили сферы, то они держат их у себя в башне. А чутье, правда, непонятно откуда взявшееся, прямо-таки кричало: сферы целы. Оставалось только придумать, как войти в башню без сопровождения белоглазых. И сейчас это виделось невозможным.

Если бы только можно было с кем-то поговорить, посоветоваться. Арктус мысленно перебрал своих собратьев, но придумать, кому можно довериться, так и не смог. С Иридис он уже один раз поделился, так она сразу понеслась к эфорам. И, вероятнее всего, остальные Смотрители поступят так же. Воспоминания о казни Мятежника еще слишком свежи. Рисковать нельзя.

Арктусу подумалось, что, должно быть, примерно так чувствовали себя Аэтернитас и Максимус в Этре: действовать – самоубийственно, бездействовать – совершенно невозможно. Мысль сначала придала уверенности: вроде как Арктус такой не один, а следом отняла ее с избытком: именно, что один – Максимус и Аэтернитас сгинули в Великой Бездне, и Арктус движется в том же направлении. Сейчас он немного завидовал Иридис – пройти бы так же мимо, не задумываться, не вовлекаться. Почему она может, а он нет?

Что-то щелкнуло. Арктус зацепился за мысль об Иридис, и раздумья о собственной незавидной судьбе отошли в сторону. Иридис… Он рассказал ей о своих сомнениях – она тут же донесла эфорам. Донесет ли она им снова? Разумеется. Можно не сомневаться – обязательно донесет. И это прекрасно.

«Надо просто дать ей то, с чем она точно побежит к эфорам!» – обрадовался Арктус вспыхнувшей идее.

Эфоры почти не покидают башню. Но в Этру за Максимусом и Аэтернитас они отправились почти полным составом, в Городе-меж-Мирами остался только Великий эфор. Какова вероятность, что в схожей ситуации они поступят так же? Более чем велика. Конечно, неизвестны пределы возможностей Великого, но пробраться в башню, если там будет только он, явно легче, чем при всем Совете.

План казался неплохим. В том, что Иридис ему поверит и будет действовать предсказуемо, Арктус не сомневался. Поверят ли эфоры – вопрос. Но, с другой стороны, риска почти нет – Арктус шагнет в башню, только если эфоры покинут Город. В ином случае он просто туда не пойдет, вернется в Город как ни в чем не бывало и будет думать над новым планом.

Оставалось только найти какой-нибудь умирающий мир в как можно большем удалении от Радужной Туманности. А потом идти к Иридис.

* * *

Смотрители не запирались – кому в Городе-меж-Мирами может прийти в голову нарушить чье-то Созерцание? Поэтому Арктус просто вошел в созерцательную башенку и с порога объявил:

– Иридис, мне нужно с тобой поговорить.

Изнутри башенку наполнял мягкий желтоватый свет. Сама ее хозяйка парила под потолком, сбросив тело.

– Поговорить? – сияющий вихрь опустился перед Арктусом. – Я, вообще-то, созерцаю!

– Вижу. Но я не могу ждать.

Иридис овеществила себя, приняв вид женщины, на этот раз очень худой и темноволосой. Она снова выбрала другую внешность.