Восход теней

– А на чем основывается такая уверенность в словах этой магички, можно спросить? – не преминул влезть Тамарис.

– Она слишком простая, чтобы лукавить. Да и зачем?

– Например, чтобы ты не отрезала ей пальцы или язык, или что ты там обычно делаешь?

– Ты слишком юн, Тамарис, чтобы знать, что этим частям тела можно найти куда более приятное применение, – съязвила Калиба.

Тамарис побагровел.

– Так, хватит, – осадил Антос. – Как ты, кстати, заставила ее говорить? Я хочу слышать правду, Калиба.

– Ее я даже пальцем не тронула, ведь помню твой наказ, магистр Антос. Просто она – любовница Гедеона. Она согласилась выдать мне информацию в обмен на его жизнь.

– В письме ты говорила, что вы с Борсом не нашли оправданий тому, что он покинул Гарден. Также ты сообщала, что он виновен в смерти Борса и оставил умирать тебя. Даже одного из этих обстоятельств достаточно, чтобы привести в действие приговор красных чернил. А тут торг за его жизнь. Что-то поменялось?

– Нет. – Калиба широко улыбнулась. – Но она-то об этом не знает.

– Узнаю свою дочь. – Антос откинулся в кресле.

Калиба еле удержалась от того, чтобы захлопать в ладоши. Дочь! Значит, одобряет.

– А когда она поймет, что ты ее обманула, что ты тогда будешь делать? – Тамарис, кажется, готов был выпрыгнуть из собственной кожи.

– Ну поймет – и что? К Небесным ей теперь дорога закрыта. А одна она опасности не представляет – больно слаба, я проверяла.

– Ладно, разбирайся с ней сама, – отмахнулся Антос. – Но я бы посоветовал устроить так, чтобы с ней расправились свои же. Чтобы не знали, кому и что она разболтала, но удостоверились, что она – предатель. Придумай что-нибудь, – он покрутил в воздухе кистью, – но ее кровь лучше на себя не бери. Неизвестно, где потом выплывет.

– Благодарю за совет, – кивнула Калиба. – Но это еще не все.

Брови Антоса поднялись.

– Что же еще?

– Я не думаю, что правители Мистериса будут сильно переживать о судьбе Лидисс. У них есть проблема почувствительнее.

Глаза Антоса превратились в узкие щелочки.

– Та-а-ак…

– Их баба в темнице под замком.

– ЧТО?! – Магистр прямо-таки выпрыгнул из кресла. – Ты сдурела?!

– Почему? – растерялась Калиба.

– Твоя магичка сказала, что за нее они глотки перегрызут! Ты хочешь увидеть здесь толпу разъяренных Небесных?

«Ох, отец, я же не твой недоумок-сын! – едва не вырвалось у Калибы. – Мог бы догадаться, что я все предусмотрела!» Но вслух она только спокойно пояснила:

– Никакой толпы не будет. По крайней мере, пока. Я выманила ее хитростью, через Лидисс, едва ли ее мгновенно хватились. Она была одна, – тут Калиба сочла благоразумным приврать, – медальоны – и ее, и Лидисс – я уничтожила. От места, где она вышла со своей колдовской тропы, мы далеко, а вокруг – куча народа. Они будут очень долго ее искать. А мы пока придумаем, что делать с таким сокровищем.

– Каким сокровищем, дура? – Щека Антоса дернулась. – Это вулкан, на который мы уселись! Я запрещал тебе трогать даже рядовых жителей Мистериса, а ты взяла и похитила одну из Троих?! Как тебе это только в голову взбрело? Наша миссия – узнавать, выведывать, а не лезть сломя голову в пекло.

Калиба закашлялась под его уничтожающим взглядом. Нет, понятно, что затея не без риска. Как же иначе? Сам всегда говорил, что надо действовать, а не мяться, а теперь слюной брызжет. А Ройса годами травить не опасно было? И где теперь Ройс, а где он?

– Да ты только подумай, как легко я смогла добраться до нее! – Взбешенного отца Калиба откровенно побаивалась, но отступать было некуда. – Они просто люди. Они ничего не стоят без этой своей заемной Силы…

– Какая разница: своя или заемная, если она у них просто есть. – Магистр на несколько мгновений закрыл лицо ладонью, после продолжил: – С этой своей заемной Силой они поднимают горы в воздух! Подумай, что они сделают с теми, кто позволил себе такую выходку!

– Ничего не сделают, пока она у нас. Ничего! Не рискнут. Надо только перепрятать ее понадежнее и можно требовать с Мистериса все, что угодно. С такой заложницей ты сможешь получить все, что пожелаешь – с Мистериса или с Совета князей, как решишь!

Антос нервно потер лоб.

– Скажи, что ты хотя бы с ней ничего не сделала.

– Ничего. – Калиба примирительно выставила руки вперед. – Только надела на нее браслеты и привезла сюда.

– И браслеты раздобыла, – отец покачал головой. – Я хочу видеть ее, – уже спокойнее заявил он после паузы.

Слова Калибы, видимо, возымели на него некоторый эффект.

– Да, покажи нам ее, – снова вылез до этого трусливо помалкивавший Тамарис.

– Пойдемте, – пожала плечами Калиба.

«Рано радуешься, дурень! – зло подумала она. – Сейчас отец остынет, все взвесит, поймет, какой козырь я ему преподнесла, и оценит мои старания! А ты как был ничтожеством, так и останешься».

Они спустились в подвалы замка. Путь к затейливой темнице, отведенной для Альбы, лежал через узилища попроще. В одну из таких клетушек Калиба определила Гедеона.

Незадачливый интриган валялся поверх кучи соломы, служившей ему лежанкой, и выглядел так, будто бы уже никогда не встанет, но на присутствие магистра Антоса он среагировал с энтузиазмом: вскочил, бросился на решетку и заголосил:

– Магистр! – Он согнулся в приступе кашля. – Магистр Антос! Выслушайте! Я не предавал вас! Я действовал в интересах Ордена. Всегда!

Антос замедлил шаг и обернулся, чем заставил Калибу занервничать. Не хватало еще, чтобы он тут начал слушать рассказы Гедеона о том, что это была его идея окрутить Лидисс. Конечно, ее слова для отца весомее, но зачем лишние сомнения, когда он и так на взводе? И как она только могла забыть, что у нее здесь этот хмырь? Но волнения оказались напрасны.

– Хоть бы один предатель когда признался, что предал, – выплюнул Антос и двинулся дальше.

– Отец, но почему бы его не выслушать? – снова отличился Тамарис.

– Серьезно считаешь, что это то, чем я должен сейчас заниматься? – со злой иронией спросил магистр. – И вообще этот выкормыш Ройса мне никогда не нравился. Иногда нужно позволять себе быть пристрастным. Я так понимаю, мы пришли, – обратился он к Калибе, указывая на охранника, стоящего у тяжелой двери.

– Так и есть, – кивнула Калиба.

– Твое лицо она, конечно же, видела?

– М-м-м, – замялась Калиба, – да.