Возвышение падших

— Не давайте ей такую власть. Неужели вы не видите, что она с ней сделала? Никакой Эсен больше нет…

— Ты смеешь оспаривать мои решения и действия? Возвращайся в свои покои. Собирай-ка вещи. В скорейшем порядке ты отправишься к своей семье.

Фатьма Султан, исподлобья смотря на негодующего султана, поклонилась и вышла.

Дворец Хюррем Султан.

Побыв в хамаме перед сном, Хюррем Султан в лёгком халате с длинными мокрыми волосами возвращалась в свои покои, у дверей которых и столкнулась со Саасхан-калфой.

— Послание, султанша.

Хюррем Султан, взяв послание из протянутой руки калфы, вошла в свои покои и, оставшись наедине с собой, волнительно прочла одинокую строчку, полную пугающего значения.

“Султанша,

Я нашёл выход. Утром вам о нём станет известно.

Альказ”.

Обеспокоенная Хюррем Султан проворочалась без сна всю ночь, а на утро, сидя на краю ложа, терпела расчёсывание своих волос. Служанка осторожно проводила гребнем по длинным тёмным волосам своей госпожи, когда в опочивальню вошла бледная и встревоженная Саасхан-калфа.

— Султанша.

— Проходи, Саасхан.

Саасхан-калфа будто хотела что-то сказать, но не решалась. Хюррем Султан, заметив это, непонимающе нахмурилась.

— Что-то случилось?

— Вам нужно кое-что узнать, султанша.

Выгнав служанку, Хюррем Султан обеспокоенно приблизилась к своей калфе и пронзительно заглянула в её испуганные глаза.

— Что?

— Только что обнаружили Ферхата-пашу в его личных покоях… мёртвым.

========== Глава 25. Известие ==========

Спустя несколько дней…

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

Этой ночью, едва её голова коснулась шёлковых подушек, Эсен Султан снилось нечто странное. Беспокойно ворочаясь во сне, она видела что-то вроде воспоминания, хотя ничего подобного в её жизни не происходило и она не знала этой темноволосой молодой женщины. Казалось, чужое воспоминание прокралось в её голову, вроде знакомое, а вроде и неизвестное.

Молодая женщина, приснившаяся ей, имела длинные тёмно-каштановые волосы и яркие изумрудно-зелёные глаза. Лицо её с трудом можно было назвать красивым, так как его черты были тяжеловаты и грубы. Судя по комнате, в которой она находилась, и её одеянию, она жила в самом Топ Капы и была султаншей.

Её глубокий и гортанный смех звучно отзывался в голове Эсен Султан. После неизвестная женщина, продолжая усмехаться, вдруг оказалась не в покоях Топ Капы, а в каком-то странном месте, похожем на помещение без стен, пола и потолка — бесформенная чёрная пустота. Где-то вдалеке брезжил круглый проём, из которого изливался золотисто-белый свет. Вскоре стало ясно, что они оказались в неком длинном коридоре, а вперед маячил выход.

Женщина, обернувшись через плечо, будто видя Эсен, которая, не ощущая своего тела, двигалась за ней в сторону светящегося выхода из коридора, снова засмеялась, показав свои жемчужно-белые зубы. Эсен с непониманием осознала, что женщина не смеялась, а издевательски насмехалась над ней.

— Когда дойдёшь до конца, то поймёшь, что выхода нет, — глубоким голосом произнесла она, видимо, говоря о том самом светящемся выходе, который маячил вдалеке.

— Что? — услышала Эсен Султан свой недоумённый голос. Странно, но она ощущала себя не материальной, а словно каким-то бесформенным существом, состоящим только из её мыслей и голоса.

— Станешь пленницей золотых цепей и уз, — не обращая внимания на её вопрос, продолжала говорить женщина. Её изумрудно-зелёные глаза притягивали внимание. — Едва это случится, то одно за другим всё потеряешь.

— О чём вы?

— Когда солнце погаснет и родится заново…

— Что это значит? — отчаянно вскрикнула во сне Эсен Султан.

— Сын, вскормленный кровью и ядом…

На этих словах сон оборвался, и женщина, издевательски рассмеявшись, будто испарилась вместе с чёрным коридором и светящимся проёмом вдалеке. Распахнув глаза, Эсен Султан осознала, что тяжело дышит, а на лбу проступил холодный пот.

Утро следующего дня.

Дворец санджак-бея в Манисе. Гарем.

Весть о том, что шехзаде Сулейман уже подъезжает к Манисе, переполошила весь дворец. Когда же, наконец, он, усталый и повзрослевший, вступил в свой гарем, то облегчённо улыбнулся. За порослью рыжей бороды это было почти незаметно.

Его синие глаза коснулись матери, сверкающей в привычной роскоши одеяния и своей красоте. Она, позабыв все свои обиды, лучезарно ему улыбалась. Подойдя к ней, шехзаде Сулейман взял её руку и поцеловал.

— Валиде.

— Добро пожаловать, мой лев! — выдохнула Гюльхан Султан, порывисто обнимая своего сына и задерживая его в своих объятиях. — Наконец-то, ты вернулся…

— Как вы? — мягко отстранившись, спросил шехзаде Сулейман. — Надеюсь, в добром здравии?

— Всё хорошо.

Шехзаде Сулейман, кивнув, перевёл взгляд своих синих глаз к младшей сестре, Зеррин Султан. Та, волнительно улыбаясь, также, как и мать, заключила его в свои объятия.

— Зеррин.

— Мы очень ждали твоего возвращения, Сулейман.

Поцеловав повзрослевшую и ставшую такой похожей на мать Зеррин Султан, шехзаде Сулейман подошёл к улыбающейся Айсан Султан. Он тосковал по этим серо-зелёным глазам и копне чёрных волос, обрамляющих её красивое лицо. На руках она держала рыжеволосого и синеглазого мальчика.

Айсан Султан, удерживая сына одной рукой, второй взяла руку шехзаде Сулеймана и поцеловала её.

— Шехзаде. Наконец-то, вы здесь.

Шехзаде Сулейман ей улыбнулся, а после взглянул на своего сына и трепетно взял его на руки, хотя тот не желал отрываться от матери.

— Уже такой большой… — выдохнул он, с тоской рассматривая мальчика. Он пропустил не только рождение своего первого ребёнка, но и целые годы его жизни. — Ну здравствуй, Орхан.

Шехзаде Орхан, слегка испуганно и растерянно вглядываясь в лицо незнакомого ему мужчины, прикоснулся маленькой ладонью к лицу шехзаде Сулеймана, и тот тепло рассмеялся. Айсан Султан с нежной и довольной улыбкой наблюдала за ними.

Трогательный момент испортила Гюльхан Султан, и Айсан Султан одарила её взглядом со сдержанным негодованием.

— Ты, верно, устал с долгого пути, мой лев. Твои покои уже готовы. Ступай.

Шехзаде Сулейман, который, видимо, действительно утомился, неохотно передал сына в руки Айсан Султан, после поправил свой синий кафтан и покинул гарем.

Гюльхан Султан, обернувшись на Джихан-калфу, как-то многозначительно кивнула ей.

— Этим вечером повелеваю устроить празднество в гареме. Джихан-калфа, займись подготовками.

Ухмыльнувшись, Гюльхан Султан взглянула на Хельгу-хатун, которая отчего-то лучилась радостью, а после на напрягшуюся Айсан Султан. Та, к счастью, не была глупой, и сообразила, что к чему, из-за чего возгорелась негодованием. Держа на руках шехзаде Орхана, она развернулась, дабы не видеть счастья на лице Хельги-хатун, и ушла. Если Гюльхан Султан решила взяться за старое, то и она ответит тем же.