Время гона
Шрифт:
Временами она поглядывала на Айка, поневоле любуясь его гордым профилем, статной сильной фигурой, уверенным взглядом тёмных глаз. Она видела, что женщины нет-нет, да и заинтересованно поглядывали на него. Соне это не нравилось, но он, казалось, не замечал их взглядов. Она знала, что ей не стоит ревновать, он не видит никого, кроме неё, но всё равно было неприятно.
Дома они скоренько искупали полусонных близнецов, и Айк унёс их в кроватки. Соня уступила ему, настоявшему на том, что дети будут спать в своей комнате. Он купил радионяню и установил прибор на тумбочке между кроватками,
Уже в ночной рубашке, сидя на постели, Соня грустно рассказала, какой неудачей закончилось её посещение фирмы по производству туалетной бумаги. Айк осторожно сказал: — я не понимаю, зачем тебе это всё? Разве нам не хватает денег? Почему тебе обязательно нужно работать?
— Плохо, что не понимаешь, — она отвернулась от него, — Я не хочу превращаться в клушу, занятую только детьми, грязной посудой и стиркой. Я прямо чувствую, что деградирую! Я хороший специалист, Айк, но ещё чуть-чуть, и я буду отставать от современной жизни, забуду даже то, что знала!
— Ну почему сразу клуша? Тебе необязательно сидеть день-деньской дома. Пойди куда-нибудь… Я могу приезжать домой пораньше и мы вместе можем сходить… в кино, например, или на концерт. У нас часто приезжают даже и московские артисты…
— Айк, я хочу работать. Мне интересно общаться с людьми, занятыми со мной одним делом. Интересно учиться новому в своей профессии. Да что тебе говорить! Ты не слышишь меня, Айк!
— Могу предложить тебе место в нашей фирме.
— И что я там буду делать — у мужа под крылом?
Он довольно засмеялся: — разве это плохо — быть под крылом у мужа? Что хочешь, то и будешь делать. Хочешь — работай в бухгалтерии. У меня там сейчас двое бухгалтеров, ты будешь третьей. Или назначу тебя референтом — станешь ошибки проверять в нашей с Серым писанине, бумажки в папки подшивать.
— Чай — кофе вам носить, — продолжила Соня.
Он через силу хохотнул: — у нас для этого есть Вера Григорьевна! Она не обижается, когда я её прошу чай — кофе принести. А ты будешь сама себе хозяйка. Это же удобно, мне кажется: приходить на работу, когда сочтёшь нужным, уйти пораньше… А, Сонь?
— И это ты считаешь работой?? Айк, меня возненавидят все твои сотрудники! Работа — не развлечение для капризной барышни! На работе нужно работать, а не делать вид, что работаешь!
— А дети? Ты ищешь няню, или нет? Независимо оттого, будешь ты работать или сидеть дома, я бы хотел нанять няню, хотя бы на полдня!
— Аллочка согласилась сидеть с девчонками, если я найду работу! — торжествующе сказала Соня.
Он передёрнул плечами, скривился: — она беременная!
— Ну и что? Рожать ей ещё нескоро, чувствует она себя хорошо, так что мы попробуем! — Он недовольно нахмурился, зевнул:
— спать хочу, давай, будем ложиться.
Этой ночью между ними не было той щемящей нежности, безраздельного обладания друг другом, когда, как казалось Соне, они становились единым целым: одним желанием, одним дыханием, одной мыслью. Отчуждение едва ощутимым холодком пролегло между ними.
На следующее утро Айк перед работой завёз детей к Аллочке, а Соня поехала по оставшимся двум адресам, где приглашали на работу бухгалтера. История повторилась точь-в-точь, как в первой фирме. Руководители даже не поговорили с ней, а лишь посмотрели паспорт и диплом и отказали.
Соня совсем упала духом. Сидя у Аллочки в кухне, они обсудили ситуацию.— Слышь, Сонь, а ты попробуй не бухгалтером устроиться, а так кем-нибудь. Ну, секретарём, в регистратуру в поликлинике, может, ещё куда…
— Наверно надо попробовать, — они взяли газету, которую Соня таскала в сумочке, и поискали подходящие вакансии. — А ещё можно встать на учёт в агентство по трудоустройству, — сказала она задумчиво.
Они выбрали около десятка предложений: менеджеры, риэлтеры, секретари-референты, дежурный администратор, страховой агент.
Пообедав вместе с подругой, Соня отправилась по объявлениям из газеты. Очень скоро она убедилась, что никому не нужна. Чуть живая от усталости, она вернулась к Аллочке и самым постыдным образом расплакалась у неё в ванной. Та молчала, хмурилась, что-то обдумывая. Приехавший со службы Олег увёз Соню вместе с детьми домой. Она попросила его позвонить Айку, сообщить, что она и близнецы уже дома.
Вернувшегося к семье Олега Аллочка встретила матерными выражениями: — я думаю, ваш… вожак, этот…приказал всей бизнес-братии не принимать Соньку на работу! Иначе почему она везде отказ встречает??
Олег тяжело вздохнул, преодолевая её сопротивление, поцеловал: — ничего не знаю, Аллочка, правда. Не лезь к ним, они сами между собой разберутся.
Жена не отставала: — ну ведь правда же? Он вполне мог так сделать, скотина?
— Мог, конечно, — неохотно согласился Олег. — Он вообще не терпит, когда ему возражают, особенно если он считает, что прав.
— Вот же влипла Сонька, а? И что теперь делать? Может, ты ему морду набьёшь?
— Я не смогу, — усмехнулся Олег, — он намного меня сильнее.
Упорства Соне было не занимать. Несмотря на недоумение и обиду, она настойчиво продолжала свои поиски. Небольшой Междуреченск она объехала и обошла вдоль и поперёк, предлагая свои бухгалтерские услуги даже мелким предпринимателям, торгующим на городском рынке китайским ширпотребом. На неё удивлённо, порой презрительно, смотрели, пожимали плечами и…отказывали.
Спустя несколько дней, посоветовавшись с Аллочкой, Соня решила поискать работу в магазинах. Ей казалось, что работа продавца уж никак не сложнее бухгалтерии, и при желании, она вполне в состоянии её освоить.
Айк ни о чём не спрашивал, а Соня не рассказывала. Их отношения стали натянутыми. Он постоянно хмурился, совсем не улыбался и сразу после ужина уходил к дочерям, весь вечер ползая с ними по ковру в волчьем обличии или читал им книжки, а иногда уводил их гулять, благо погода стояла солнечная, снег усиленно таял, и кое-где в саду уже показались первые весенние цветы — сиреневые, белые и жёлтые крокусы.
Обход магазинов Соня начала с ближайших к дому и совершенно не удивилась, когда ей отказали. Заведующие цедили сквозь зубы, что продавцы им нужны, но с опытом работы, а учить новичка им нет необходимости.
Круг поисков расширялся, но везде она встречала отказ. Аллочка тревожно поглядывала на неё и пыталась утешить, как могла, временами нерешительно предлагая плюнуть на эту затею и наслаждаться спокойной жизнью с детьми и любящим мужем. Но теперь, спустя три недели, гордость не позволяла Соне отступить: — мне кажется, это прямо какой-то заговор против меня, — она со злостью усмехнулась, — ты только посмотри, Алла, во всём этом паршивом городишке для меня не нашлось никакой работы! Может, мне попробовать в дворники наняться?