Вспаханное поле

помалу она забылась, погрузившись в воспоминания о не¬

возвратном прошлом, когда Басан был с нею.

Возле корраля, огороженного частоколом, на солнце¬

пеке сидели четыре туземца под надзором часового. Непо¬

далеку несколько солдат тащили плуг к участку, отведен¬

ному Вильялобосом под ферму . Ремихио, стоявший на ча¬

сах и злобно сверливший глазами предводителя индейцев,

перевел взгляд на товарищей. Индейцы сохраняли полное

безразличие, как будто все, что происходило вокруг, их

не касалось. Только предводитель время от времени уст¬

ремлял жадный взгляд на простор равнины, но, как толь¬

ко замечал, что за ним наблюдает часовой, опускал глаза

и снова принимал тот суровый и безучастный вид, кото¬

рый так бесил Ремихио.

Один солдат из тех, что тащили плуг, приблизился к

29

загону, держа наготове лассо. Ремихио, догадываясь, что

он собирается делать, крикнул:

— Зааркань пегого!

Солдат сразу оценил стати породистого жеребца, выде¬

лявшегося из всех лошадей, и бросил лассо, но скакун, от¬

прянув, расстроил намерение одного и обманул ожидания

другого.

— Эх ты, растяпа! Будто никогда лошадей не видел!—

разразился Ремихио, которого так и подмывало бросить

карабин и вырвать аркан у товарища.

Тот, задетый его словами, снова изготовился бросить

лассо. На этот раз он лучше примерился и не промахнул¬

ся. Жеребец встал на дыбы и уперся задними ногами в

землю, пытаясь потащить за собой солдата или порвать

лассо. Но у солдата были железные руки.

— Хороший бросок!—одобрил Ремихио.

Вспомнив приказ полковника, который шутить не лю¬

бил, он вернулся на свое место и тут увидел, что главарь

индейцев пришел в возбуждение: ерзает на земле, то и

дело поглядывает на загон, где его скакун яростно ржал,

противясь натяжению лассо, которое душило его, сдавли¬

вая шею.

— Только поднимись, я тебя огрею прикладом,—про¬

бормотал Ремихио, сжимая карабин.

В воротах корраля показался жеребец, храпевший и

прядавший ушами. Завидев раздолье пампы, он встал на

дыбы, снова пытаясь разорвать аркан из сыромятных рем¬

ней. Но солдат ждал этого и; вдавив каблуки в землю,

устоял на ногах и удержал лассо. Полузадушенный за¬

тяжной петлей, жеребец остановился. Потом, словно по-

чуя хозяина, протяжно заржал. Предводитель индейцев

вздрогнул и впился взглядом в коня, но, заметив, что ча¬

совой следит за ним, опустил глаза и придал своему лицу

безразличное выражение.

Появление скакуна вызвало у солдат шумное оживле¬

ние. Люди умелые, они мигом впрягли животное в плуг.

Ремихио, стоя на своем посту, по достоинству оценил сно¬

ровку товарищей. Впрочем, он и без того знал, что лоша¬

ди не поможет весь ее норов, раз она попала в руки этих

солдат, которые пришли в армию опытными гаучо. Вот

один из них уже взялся за рукоятки плуга, а остальные,

отбежав в сторону, начали орать:

— Пошел!.. Но-о-о-о, дья-а-а-й'вол!.. Не ба-а-а-луй!

30

Жеребец, не привыкший к упряжке, встал на дыбы.

Солдаты, не переставая кричать, принялись нещадно хлес¬

тать его чресседельниками, недоуздками, словом, чем по¬

пало, по спине, по ногам, по голове.

Животное, осатанев от побоев, заметалось из стороны

в сторону, брыкаясь и норовя укусить. Вдруг Ремихио, с

интересом следивший за этой сценой, услышал гортанный

крик, и мимо него, сжав кулаки, промчался по направле¬

нию к плугу главарь индейцев.

— Держите индейца!.. Держите прохвоста!..—заорал

он.

Индеец бежал с неистовым воем, будто в припадке бе¬

зумия хотел расшвырять тех, кто хлестал его скакуна. Но

не успел он добежать до плуга, как раздался выстрел. Ин¬

деец, настигнутый пулей, остановился, судорожно потряс

руками, выпрямился и, казалось, стал выше ростом, слов¬

но оттого, что жадно, всей грудью вобрал в себя воздух.

Потом обмяк и рухнул наземь. Между тем жеребец, испу¬

ганный выстрелом, рванулся вперед, таща за собой плуг.

Солдат, державший рукоятки плуга, нажал на них и вон¬

зил лемех глубоко в землю, словно нанес ей рану, обна¬

жив ее черное девственное нутро. Остальные продолжали

нещадно хлестать лошадь, чтобы она не останавливалась.

— Дья-а-а-а-а-а-а-вол!..

И вот в этой пустыне впервые с сотворения мира про¬

легла борозда; неровная и извилистая, она протянулась

до флажка, обозначавшего противоположный край поля.

Лескано побежал на выстрел и еще издали увидел сол¬

дат, окруживших тело индейца. Ремихио доложил сержан¬

ту, начальнику караула, почему он открыл огонь. Тот про¬

ворчал:

— Индейцем больше, индейцем меньше, это не важно.

Но угораздило же тебя уложить именно этого!.. Ну и

рассердится полковник, когда узнает!

Врач с первого взгляда понял, что в его услугах уже

нет надобности, но из профессиональной добросовестности

все же наклонился над индейцем. Тот лежал ничком, впив¬

шись в землю скрюченными пальцами Лескано перевернул

его на спину и осмотрел отверстие в груди, пробитой пу¬

лей на вылете. Земля под ним была в сгустках крови.

— Унесите его!.. Мне здесь нечего делать... — сказал

Лескано.

31

Пока солдаты поднимали убитого, он с восхищением

смотрел на его могучее, прекрасно сложенное тело, каза¬

лось созданное для вольной и суровой жизни на пустын¬

ных просторах пампы. Подобное чувство исключало обыч¬