Вырождение международного правового порядка? Реабилитация права и политических возможностей
Шрифт:
Прокурор принял заключение комитета, что
«на основе рассмотренной информации, однако, комитет полагает, что ни глубокое расследование в связи с кампанией бомбёжки в целом, ни расследования в связи с конкретными инцидентами не оправданы. Во всех случаях или закон недостаточно ясен или расследование вряд ли приведёт к получению достаточного свидетельства, чтобы доказать обвинения против обвиняемых высшего уровня или против обвиняемых низшего уровня в особенно отвратительных нарушениях».
Это решение прокурора навлекло широкую критику. Например, Ронзитти утверждал, что оно было
«…эквивалентом non liquet [273] . Трудности интерпретации — не есть серьёзное основание для отказа от начала расследования. В гуманитарном праве, как и в любой области права, есть области, которые не достаточно ясны. Однако задача правовой интерпретации и „прояснения“ доверена Трибуналу, который, таким образом,
273
Латинское выражение «non liquet» буквально означает «неясно», то есть факты (и/или закон) недостаточны как базис для решения. Это технический термин, относящийся к вердикту суда присяжных, когда дело должно быть отложено.
274
Ronzitti (2000).
А проф. Бенвенути заявил:
«…Несмотря на рекомендацию комитета, глубокое расследование должно быть начато, поскольку названные им основания недостаточны для исключения возможно произошедших серьёзных нарушений МГП, находящихся в компетенции Трибунала. Если, по мнению комитета, „закон недостаточно ясен“, то именно это должно быть поводом к началу глубокого расследования, что позволило бы МТБЮ прояснить вопрос… Если, по мнению комитета, „расследование вряд ли приведёт к получению достаточного свидетельства обвинения“ (хотя такое мнение не исключает возможности того, что действительно произошли серьёзные нарушения МГП), это было серьёзным основанием для прокурора начать расследование, используя самые широкие полномочия, к которым она (и Трибунал) прибегала в других случаях (такие полномочия не были в распоряжении комитета или не использовались им)» [275] .
275
Benvenuti (2001) pp. 504–505.
Реагируя на решение МТБЮ не расследовать действия НАТО, «Международная амнистия» (МА) отметила признание комитета, что в ответе на выдвинутые против НАТО утверждения о военных преступлениях, она «не смогла обратиться к конкретным инцидентам», в которых её обвиняли. Пять из них перечислены МА в отчёте от 7 июня 2000 г. [276] Отчёт комитета, документирующий причины, по которым уголовное расследование не должно быть проведено в отношении НАТО, также раскрыл, что он «не говорил с вовлечёнными в направление или проведение кампании бомбёжки». И всё же он пришёл к вышеизложенному выводу. «Международная амнистия» указала, что отчёт комитета не объяснил, каких трудностей он ожидал в сборе свидетельств против НАТО или её должностных лиц.
276
См.: http://www.amnesty.org/ailib/intcam/kosovo/.
Наконец, 12 декабря 2001 г. Большая Палата ЕСПЧ нашла неприемлемыми заявления о множестве сербских гражданских жертв (представленные американскими и британскими адвокатами, включая проф. Франсуа Хэмпсона из Эссексского университета) бомбёжки НАТО Белградской телестанции 23 апреля 1999 г. [277] Это явно одностороннее решение, несомненно, весьма удовлетворительное для стран НАТО и способствующее обвинению Слободана Милошевича на его собственном суде в Гааге.
277
Application no. 52207/99 by Vlastimir and Borka BANKOVIC, Zivana STOJANOVIC, Mirjana STOIMENOVSKI, Dragana JOKSIMOVIC and Dragan SUKOVIC against Belgium, the Czech Republic, Denmark, France, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Italy, Luxembourg, the Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Spain, Turkey and the United Kingdom.
Во-вторых, правовой статус Косовы, как прежней части Сербии, как автономии некоего вида или как полностью независимой сущности, остаётся нерешённым. Характер администрации ООН, сначала при Бернаре Кушнере (см. выше) как специальном представителе Генерального секретаря ООН, был источником значительного беспокойства. Военное присутствие ООН, СДК, и гражданская администрация, МООНК, действуют с фактическим иммунитетом против юридического разбирательства в обычных судах. Только учреждение уполномоченного по правам человека в Косове, во главе с бывшим членом Европейской комиссии по правам человека Мареком Антони Новицким, было способно бросить вызов множеству тревожащих явлений.
Так, в апреле 2001 г. он был вынужден бросить вызов несовместимости с признанными международными стандартами степени наделения иммунитетом СДК и МООНК в их институциональной правоспособности [278] . В июне 2001 г. он нашёл, что «…лишения свободы на основании» «административных указов или административной инструкции любого другого вида, декрета или решения», принятого специальным представителем, «не соответствуют признанным международным стандартам» [279] .
Он нашёл, что любое такое лишение свободы и отсутствие судебного контроля над лишениями свободы на основании административных указов нарушило ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.278
Special Report no. 1 of 26 April 2001 "On the compatibility with recognised international standards of UNMIK Regulation No. 2000/47 on the Status, Privileges and Immunities of KFOR and UNMIK and Their Personnel in Kosovo (18 August 2000) and on the Implementation of the above Regulation" at http://www.ombudspersonkosovo.org/doc/spec%20reps/spec%20rep1_summary.htm.
279
Special Report no. 3 of 29 June 2001, ‘On the Conformity of Deprivations of Liberty under “Executive Orders” with Recognised International Standards’. http://www.ombudspersonkosovo.org/repository/docs/E4010629a.pdf.
Выборы 17 ноября 2001 г. и избрание Неджада Даци председателем Собрания Косовы в рамках конституционной системы временного самоуправления возбудили надежду, что в будущем может быть обеспечено господство права. Но когда в марте 2001 г. возник вопрос о вхождении в Федеративную республику Югославия, ФРЮ, уполномоченный по правам человека написал, что текущий статус Косовы как международного протектората вне юрисдикции ФРЮ «помещает Косову совершенно вне рамок какого-либо международного контроля за правами человека или судебных механизмов, где она и останется в обозримом будущем» [280] .
280
Letter from Marek Antoni Nowicki to Bruno Haller, Secretary General of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe, 11 March 2002; on http://www.ombudspersonkosovo.org/reports_other.htm.
Итак, как и в случае войны против Ирака, война против Сербии вела к длительному отрицанию — самой Организацией Объединённых Наций — фундаментальных прав человека. Таким образом, не просто брошен вызов законности Совета безопасности, но честь и репутация самой Организации Объединённых Наций подрываются её собственными действиями.
Война против Афганистана — отвержение
Одной из наиболее экстраординарных реакций на последствия 11 сентября была статья Джейми Шиа, информационного директора НАТО и представителя НАТО в течение войны против Сербии, «НАТО — соблюдение этики в политике международной безопасности» (NATO — Upholding Ethics in International Security Policy) [281] . Этика, согласно Шиа, есть содержание ст. 5 Вашингтонского договора, на которую сослался альянс 12 сентября. «Принятие такой совместной судьбы лежит в самой основе этики в политике международной безопасности, поскольку делает гораздо более трудным оправдать уклонение или нейтралитет перед лицом новых, международных террористических угроз» [282] . Он не упоминает о международном праве или какой-либо взаимосвязи между этикой, законом и правами.
281
Shea (2002).
282
Shea (2002) p. 76.
У нас, однако, есть все основания спросить, почему США и Великобритания не обращались к явной компетенции Совета безопасности, который один должен быть способен решать вопросы давления, санкций или применения силы. Такая ситуация во всех деталях повторилась в случае Ирака в 2003 г.
Примечательно что две Резолюции Совета безопасности, 1368 от 12 сентября 2001 г. и 1373 от 28 сентября 2001 г., подтверждая содержащееся в Уставе право на самооборону, не уполномочивали никакого применения силы, бомбёжки или какого-либо иного — если только не принять аргументы Байерса, изложенные ниже. Действительно, Резолюция 1373 относилась, главным образом, к предотвращению финансирования терроризма. В заявлении от 8 октября 2001 г. Кофи Аннан, Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций, сказал:
«Сразу после нападения на Соединённые Штаты 11 сентября Совет безопасности выразил решимость всемерно бороться против угроз международному миру и безопасности, вызванных террористическими актами. Совет также подтвердил неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону в соответствии с Уставом Организации Объединённых Наций. Заинтересованные государства организовали свои текущие военные действия в Афганистане в этом контексте».
Также 8 октября Президент Совета безопасности ООН Ричард Райан (Ирландия) выпустил заявление для прессы после встречи, созванной по требованию США и Великобритании, чтобы сообщить членам Совета безопасности о военных действиях. Согласно этому заявлению, постоянные представители США и Великобритании разъяснили, что «начатые 7 октября военные действия были предприняты в порядке самообороны и направлены против террористов и тех, кто их укрывает», и подчеркнули, что были приложены все усилия, чтобы избежать жертв среди гражданского населения. Кажется, члены Совета «оценили» представленное США и Великобританией изложение, но были глубоко обеспокоены гуманитарной ситуацией в Афганистане.