When the Mirror Cracks

Вспомнив о том, что Альфред попросил его этим утром остаться за самого главного, Тодд отправился за лекарствами и чем-нибудь, что будет хотя бы немного напоминать завтрак, очень надеясь, что Дик не проснется до его возвращения. Хотелось все-таки лично увидеть реакцию на результаты своих трудов.

Когда Джейсон принес завтрак и таблетки, Грейсон уже сидел в кровати, сонно потирая глаза. Сдерживая смех невероятным усилием, Тодд прошествовал мимо, устраивая поднос на тумбочку. Чутье подсказывало, что если сейчас смотреть на брата, можно испортить все.

– И тебе доброе утро, – пробурчал Дик, немного недовольный молчанием младшего.

Впрочем, его недовольство могло быть еще и из-за того, что он не имел никакой возможности нормально потянуться, чтобы размять мышцы. Хотя Альфред и снял несколько повязок, на месте которых теперь краснели тонкие шрамы, большая часть ран все еще была далека от полного заживления.

– Доброе, доброе, – отозвался Джейсон, по-прежнему не оборачиваясь. – Давай умываться и завтракать. Я итак тебя пожалел и будить не стал. А лекарства надо пить по графику, иначе Альфи на меня обидится.

– Опустим то, что меня из-за сбоев в графике будет адски колбасить, да? – хмыкнул Грейсон, не особо охотно поднимаясь.

– Умывайся иди! – почти прорычал Тодд, которому не терпелось увидеть выражение лица брата. Да и потом, он что, зря старался?

Бросив на младшего братика почти обиженный взгляд, Дик отправился в ванную. Джейсон застыл в предвкушении.

– Знаешь, Джей, ты вообще-то криворукий, – почти тут же высовывая голову из-за двери, серьезным тоном поведал Грейсон. – И косички у тебя криво получаются.

То, что с его волосами что-то не так, он понял сразу же, как только проснулся. И решил не упускать возможность немного обломать шутнику веселье.

– Эй, я вообще-то старался! – обиде Тодда не было предела. Он угробил на эти две косички почти час, а братцу, видите ли, «криво». – Сам в следующий раз себя заплетать будешь!

– Еще чего! Будешь тренироваться, пока аккуратные не получатся! – фыркнул Дик. И, не выдержав, рассмеялся.

– Тебе определенно лучше с каждым часом, – пробормотал Джейсон, удивленно хлопая глазами.

Брат смеялся. Брат стал еще немного светлее. Брат сделал еще один шаг к тому, чтобы вернуть себя.

– О, ты бы себя видел! – Грейсон зашелся новой волной смеха.

– Я вижу тебя, бородатого кретина с двумя косичками, – не остался в долгу Тодд.

– Кривыми косичками, – важно подняв палец вверх уточнил Дик. – И кто из нас кретин, еще проверить надо.

– Ты умылся, Черная Борода?

– Иду, иду. Что за вредный брат мне достался? – притворно возмутился Грейсон, вновь скрываясь за дверью.

– Ты сам выгнал Тима. Теперь терпи, – нравоучительно произнес Джейсон, начиная раскладывать по тарелкам то, что вроде бы должно было быть кашей.

Спустя полчаса после завтрака и приема лекарств стало понятно, что Тодд в чем-то напортачил с инструкциями Альфреда. Он как раз разбирался с игровой приставкой, практически выклянченной у Брюса, когда сверху на него, не щадя своих ран, навалился Дик.

– Грейсон, ты чего? – удивленно пробурчал Джейсон, пытаясь извернуться, чтобы перехватить полезшего обниматься брата.

– Я тебя люблю, – поведал Дик, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь.

– Чего?

– Братик. Люблю тебя, – повторил Грейсон, блаженно улыбаясь.

– Птичка, не пугай меня, – Тодд смог схватить его за плечи и усадить напротив себя. – Что с тобой?

– И Тима тоже люблю, – не унимался Дик, блуждая взглядом по комнате и слегка покачиваясь. – И этого… как его? Мелкую вредную козявку!

– Дэмиена? – на автомате подсказал Джейсон, понимая, что не так с братом.

– Да! Точно. Дэмиена, – словно устав сидеть, Грейсон попытался привалиться лбом к младшему, но без его помощи точно бы промахнулся. – Я скучал.

– О Господи! Вот же торчок несчастный! – воскликнул Тодд, пытаясь вспомнить, что именно из того, что сказал Альфред, он перепутал.

– Не бросай меня, – не слушая, Дик снова полез обниматься к братику. – Не отдавай меня им.

– Спокойно, Дикки, все хорошо. Я тебя не брошу, – терпеливо проговорил Джейсон, пытаясь угадать, с какой попытки Грейсон сможет обхватить его руками.

– Не бросай. Почему все уплывает?

– Потому что ты под кайфом, – вздохнул Тодд.

Поднять глупо хихикающего брата оказалось несложно. Гораздо тяжелее было довести его до кровати. Ноги не слушались Дика, подкашивались, и Джейсону уже стало казаться, что придется тащить его на руках. Но каким-то чудом они все же дошли до постели, и Грейсон даже попытался самостоятельно улечься. Разумеется, без помощи Тодда в таком состоянии у него ничего бы не вышло.

– Побудь со мной, братик, – тихо попросил Дик, у которого все же получилось зафиксировать взгляд на Джейсоне. К несчастью самого Джейсона.

– Черт. Дикки! Прекрати, – пытаясь защититься, проговорил Тодд. – Не смей! Не надо смотреть на меня так. Только не так.

– Как? – хохотнул Грейсон, снова отводя глаза.

– Потом расскажу, когда соображать будешь, – вяло отмахнулся Джейсон. – Ладно, потом все настрою. Поваляюсь с тобой.

Он осторожно прилег рядом с Диком, так, чтобы видеть его лицо. И смог только подхватить брата, когда тот снова полез обниматься.

– Ты хороший, – громким шепотом поведал Грейсон, все-таки заключая младшего в объятия. – Добрый.

– Угу, – только и смог выдать Тодд, не решившись спорить.

Только что начавшему отходить от слишком тяжелого месяца Дику лучше не знать о том, какие мысли сидели в голове у «доброго» Джейсона.

– Он мне врал, – закрыв глаза, пробормотал брат. – Он все врал. Я не верил.

– И правильно делал, – согласился Джейсон.

Дик поднял на него глаза и, с некоторым трудом, привстал на руках, чтобы попытаться чмокнуть младшего брата. Смирившись с участью единственного объекта для вымещения внезапно нахлынувшей на Грейсона волны любвеобильности, Тодд только вздохнул и сам подставил щеку, надеясь, что хорошее настроение старшего сохранится и после того, как он придет в себя.