Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2

— В самом деле? — Чжаньцюн поднял брови. — С каких это пор для контроля над собственными подданными нужна армия? Ваши старосты и чиновники не справляются со своими обязанностями?

— Главе Ши известно, что разбойники — пришлые люди на моих землях.

— Вы ошибаетесь. Главе Ши известно совсем иное.

Глава Коу помедлил, но всё же взял протянутую ему бумагу. Развернул.

— Этих людей опознали их односельчане и соседи по кварталу, — Чжаньцюн сделал глоток из чашки. — Также на допросах они показали, что не только они, но и их товарищи и командиры, за редким исключением — местные уроженцы. Один так даже служил в вашей личной охране, глава Коу. Все они находятся в гаотайской тюрьме, их можно допросить ещё раз. Хотя я сомневаюсь, что в этом есть нужда.

— Вы схватили моих людей? — глава Коу поднял глаза от списка.

— Разбойников.

— Вторгаться в чужие владения и хватать местных жителей — вот уж не думал, что глава Ши опустится до подобного самоуправства! — тут же возмутился глава Гу.

— Вторгаться? Глава Гу, о чём это вы? Все разбойники были схвачены охраной купеческих обозов. Ведь не могу же я отказать умоляющим о защите торговцам, когда они собираются ехать в столь опасное место, и не выделить им отборных людей? Ну а охрана вправе делать с нападающими всё, что ей заблагорассудится, с чем глава Коу уже давно согласился. Не правда ли, глава?

Судя по поджатым губам главы Коу, таковой разговор действительно был.

— И всё же, — не отступал глава Гу, — вы говорите, что этих людей опознали односельчане. Ваши люди устроили дознание, не поставив в известность главу Коу?

— Глава Гу, если бы мои люди поставили в известность главу Коу, что бы они получили, кроме очередной порции лжи?

— Вы обвиняете меня во лжи?

— Вы клялись Небом и добрым именем предков, что ваши подданные в разбое неповинны. Была ли это ложь, или вы просто не удосужились проверить правдивость своих слов — вам виднее.

В комнате повисло короткое молчание. Возможно, глава Коу или глава Гу и нашли бы достойный ответ, но Чжаньцюн не дал им собраться с мыслями.

— Этот глава ждёт возмещения ущерба от всех набегов так называемых разбойников. Точную сумму вам передадут позднее. Срок — до конца следующего месяца. Иначе нам придётся самим прийти в гости к главе Коу и взять то, что нам причитается.

— Надеюсь, глава Ши понимает, что этот Гу не в праве оставить своего союзника без помощи в трудный час, — отреагировал глава Гу.

— Разумеется, глава Гу вправе делать всё, что ему угодно. И если он пожелает помочь своему союзнику покрыть долг, этот глава тем более не возражает.

— Глава, вы действительно готовы к войне? — спросил Ли Ломин, когда встреча закончилась и они возвращались от гостевых домиков к своим.

— Да, готов, — Чжаньцюн, чуть прищурившись, посмотрел на небо. — Красивый сегодня закат, не правда ли?

— Красивый, — согласился Линьсюань. — Интересно, когда глава Гу говорил о горцах и набегах из-за Цзяна, он прибеднялся, или…

— Или. А потому я не думаю, что он действительно решится на полномасштабные военные действия. Помогать Коу — да, будет, но едва ли перебросит для этого целую армию.

— Гу сильны, — заметил Ломин. — Они могут себе позволить собрать большие силы и не оголяя границы.

— Но и мы не слабы. Нет, прямого столкновения я не боюсь. Если же мы спустим открытый грабёж, ущерб может оказаться куда больше. Сегодня страдают купцы и пограничные селения, завтра они совершат рейд вглубь наших владений, а послезавтра остальные наши соседи, убедившись в нашей слабости, набросятся на нас, как стая псов. И Мэи — в первых рядах.

— Кстати, о Мэях, — Ломин был хмур. — Глава, меня тревожат новости из степей. Разведчики доносят, что в нашу сторону движется большая орда. Наших послов они не приняли, хорошо хоть отпустили живыми. Боюсь, Мэям удалось с ними договориться.

— Что ж, значит, будет работа пограничным гарнизонам и северной армии. Мы тоже не последних людей выскребаем. Что до Мэев, то завтра глава Инь выставит свои притязания на город Яншугоу. Мы их поддержим — а вот Гу едва ли решатся выступить против. Пусть они и союзны Мэям, воевать на три фронта им будет затруднительно.

— Нам тоже, — заметил Линьсюань.

— Степняки пока ещё не напали. Доу Сюй обдумывает один план — я ведь не только из опасения перед возможными осложнениями его отослал. Но пока об этом говорить рано.

На том оставалось только раскланяться и, пожелав друг другу спокойной ночи, разойтись. Что они и сделали.

Большое собрание, шумное, пышное и утомительное, катилось к концу. Позади осталась грандиозная ночная охота, в которой приняли участие сотни заклинателей — и как принявшие их леса за Линшанем не лопнули? К счастью, Линьсюань с остальными не зря старались, и добычи хватило всем; а кому не хватило, могли винить в этом лишь собственную нерасторопность. Если состязания учеников остались междусобойчиком для своих, то из выезда на охоту устроили пышное зрелище, порадовав как жителей Гаотая, так и приезжих. Вот кто действительно мог лопнуть в эти дни, так это город. Пусть простые смертные никак не участвовали в делах заклинателей, но наплыв приезжих давал возможность заработать, а также просто поглазеть на сильных мира сего, чем жители окрестностей и воспользовались сполна. Все гостиницы Гаотая были переполнены, в частных домах сдавались не только чердаки и сеновалы, но и подвалы с сараями, а ниже по течению реки вырос целый палаточный лагерь.

Сама же охота запомнилась Линьсюаню больше всего тем, что после неё ему впервые в жизни пришлось сойтись в поединке с кем-то живым, кроме Доу Сюя. Это было уже вечером, почти ночью, когда для уставших, но довольных охотников поставили шатры, разожгли костры, и все готовились завершить долгий день весёлым пиром на лесной поляне. Тогда-то и привязался к Линьсюаню тот юноша из клана Жуай, начавший расспрашивать, почему столь прославленный заклинатель проявлял так мало активности на охоте — может, не нашёл достойной себя добычи? А может, мастеру Хэну больше нравятся забавы иного рода? Линьсюань далеко не сразу понял, куда он клонит, а потому последовавший вызов застал его врасплох.

Позже, когда он рассказал о происшедшем Чжаньцюну, тот заметил, что юнец просто хотел сделать себе имя, потому и выбрал для этой цели тёмную лошадку. Поединков и прошлый Линьсюань избегал, не то из снобизма, не то из боязни проиграть, а нынешний и вовсе никогда не участвовал, так что у его противника наверняка была надежда на достаточно лёгкую победу. И в то же время мастер Хэн был в достаточной мере знаменит, чтобы отблеск его славы лёг даже на проигравшего противника: юн, дескать, годами молодой мастер Жуай, но не побоялся вызвать опытного заклинателя и хоть не победил, но держался достойно.

Линьсюань же обо всём этом не думал и согласился скорее от неожиданности, да ещё потому, что самому стало любопытно — а действительно, как он будет себя чувствовать в бою не с валяющим его как котёнка Доу Сюем, а с мечником сопоставимого уровня? Тем более, что «юнец» был младше него лет на семь, вряд ли больше. Новость о предстоящем поединке облетела весь лагерь как пожар, и все, кроме самых ленивых, пришли посмотреть. Вот тогда Линьсюань пожалел о своей поспешности, но отступать было поздно. Им освободили ровную площадку, и господа бессмертные заклинатели обступили её как частокол, да не в один ряд, с любопытством, достойным последних простолюдинов.