Зажигалка вечности

В ответ на стенах появилось больше рун. Десятки простых символов, каждый из которых нёс в себе базовое понятие. Аид узнал руны дыхания, движения, покоя, роста. Они были алфавитом — не буквенным, а концептуальным.

— Ты хочешь, чтобы я выучил основы, — сказал он. — Прежде чем переходить к сложному, нужно освоить простое.

Это было унизительно для мага его уровня. За века до заточения он оперировал заклинаниями, способными изменять реальность, создавать и разрушать миры. А теперь ему предлагали изучать магическую грамоту, как первокурснику академии.

Но он больше не был тем магом. И, возможно, это было к лучшему.

— Хорошо, — сказал Аид, снова садясь на пол. — Начнём с начала. Покажи мне, как правильно читать твои руны.

Зажигалка ответила новой волной символов. Но на этот раз они появлялись медленно, по одному, давая ему время изучить каждый. И впервые за долгое время Аид почувствовал себя учеником, а не учителем.

Это ощущение было странно приятным.

Он потратил часы — или то, что казалось часами в безвременье зажигалки — на изучение базовых рун. Некоторые поддавались пониманию легко, другие оставались загадочными. Но постепенно он начал чувствовать ритм, внутреннюю логику системы.

Руническая магия зажигалки была не инструментом для достижения целей — она была языком. Способом общения с самой сутью реальности.

— Ты не используешь руны, — прошептал он, когда понимание наконец пришло к нему. — Ты говоришь на них. Это живой язык.

Стены вокруг него засветились теплее, и Аид понял, что сделал первый правильный шаг на долгом пути обучения.

***

Неделю — или то, что он считал неделей — Аид изучал чужие руны. Теперь пришло время создать свою собственную.

Он знал теорию. Руна должна была быть не просто нарисована, а вложена. Создатель должен был вложить в неё часть себя — энергию, эмоцию, намерение. В обычной магии для этого использовали различные материалы: золото, серебро, толчёные драгоценные камни.

Здесь у него был только один материал — он сам.

Аид посмотрел на свою ладонь. Кожа была бледной, почти прозрачной после веков пребывания в зажигалке. Вены просвечивали синими нитями под поверхностью.

— Кровь как чернила, — пробормотал он. — Что может быть более личным?

Он прикусил губу, размышляя. В своём прошлом он использовал кровь для магии не раз — это был мощный проводник энергии. Но тогда это была кровь других. Использование собственной крови считалось крайней мерой, признаком отчаяния или безумия.

Сейчас это было единственным вариантом.

Аид провёл ногтем по ладони, оставляя тонкую красную линию. Боли почти не было — его тело давно привыкло к дискомфорту. Капля крови выступила на поверхности кожи, тёмно-красная в мерцающем свете зажигалки.

Он подошёл к стене и осторожно коснулся её пальцем. Огонь принял его руку, обвил её тёплыми языками пламени. Аид почувствовал покалывание — зажигалка пробовала его кровь на вкус, изучала её состав, её энергетическую подпись.

Затем он начал рисовать.

Руну начала — самую простую из тех, что показывала ему зажигалка. Три изогнутые линии, образующие подобие спирали. Его кровь оставляла следы на огненной поверхности, не испаряясь и не сгорая. Вместо этого она впитывалась в пламя, становилась его частью.

Аид чувствовал, как что-то уходит из него вместе с кровью. Не только физическая энергия — нечто более глубокое. Часть его намерений, его воли, его сущности переходила в руну.

Когда он закончил, символ засветился собственным светом. Не красным, как его кровь, а мягким золотистым. Руна жила. Она дышала в унисон с биением его сердца, пульсировала в ритме его мыслей.

— Получилось, — выдохнул он.

Но в следующую секунду что-то пошло не так. Руна начала дымиться, её свет стал неровным. Аид почувствовал жжение в груди — связь между ним и символом причиняла боль.

— Что... что происходит?

Руна тускнела, борясь за существование. Аид понял, что она умирает. И понял почему.

Он нарисовал её правильно, но вложил в неё неправильные эмоции. В глубине души он всё ещё думал о руне как об инструменте для достижения цели. А зажигалка принимала только искренность.

— Нет, — прошептал он, прижимая ладонь к стене рядом с угасающей руной. — Прости. Я не так думал.

Но было поздно. Руна исчезла, оставив после себя только слабое пятно на стене. Аид почувствовал пустоту в груди — потерю части себя, которую вложил в неё.

Зажигалка не была жестокой. Она просто была честной. Она принимала только то, что было дано от чистого сердца.

— Ещё раз, — сказал Аид, делая новый надрез на ладони. — На этот раз правильно.

На этот раз он не думал о руне как об инструменте. Он думал о ней как о подарке — подарке зажигалке, которая была его учителем и, возможно, единственным другом в этом заточении.

Новая руна получилась ярче первой. И она не исчезла.

***

Дни превратились в недели, недели — в месяцы. Время в зажигалке текло по-особому, но Аид перестал его считать. Его мир сузился до изучения рун, создания новых символов, постижения тайн магии, которая работала по принципам, кардинально отличным от всего, что он знал раньше.

И он терпел неудачу за неудачей.

— Проклятье! — выругался он, глядя на очередную руну, которая рассыпалась в искры через несколько секунд после создания.

Это была попытка нарисовать символ движения — на первый взгляд, простой. Три волнистые линии, перетекающие одна в другую. Но каждый раз, когда он заканчивал её, руна разваливалась.

На стенах вокруг него красовались десятки успешных символов — руны покоя, дыхания, роста, понимания. Все простые, все базовые. Но стоило ему попытаться создать что-то более сложное или практически полезное, как магия отказывалась работать.

— В чём дело? — спросил он у зажигалки. — Что я делаю не так?