Зелёная земля

Только день гораздо чаще

ночи адовой почище:

подкрадётся и – как влепит не спросясь промеж ушей!

Нам бы всем понять однажды:

так соврать, как врут надежды,

мало кто соврёт на свете, хоть его озолоти, —

не успеешь оглянуться -

перепрыгнута граница,

но за нею снова ужас: тот же, что и перед ней.

Думал: после этой ночи

всё окажется иначе,

да откуда же «иначе» взяться, строго говоря,

если шаг идёт за шагом?

А что кажется зигзагом -

состоит на самом деле из коротеньких прямых.

Берегись пустой котомки:

не бывает «раз – ив дамки»,

запасись водой и хлебом, улицу переходя!

Кто ж поручится, разиня,

что на самой середине

ты случайно не забудешь, кто ты и куда идёшь?

Долог путь твой, человече, —

лишь в конце его, маяча,

некое подобье цели возникает, но оно,

некое подобье цели,

там пока ещё не в силе -

и, качнувшись одиноко, расплывается опять.

Жизнь, она ведь кто? – Улитка!

Так на что Вам Ваша плётка?

Сколько ни хлестай улитку, а улитка тут как тут -

неподвижна, точно мантра:

ни на четверть миллиметра

не сместилась за полсуток, а всегда была в пути…

слава Богу, хоть не пятясь!

Так что Вы не торопитесь

поперёд другого в пекло, ибо пекла хватит всем

и сгореть мы все успеем -

значит, не берите с боем

новый день: того не стоит ни один из новых дней.

Я вот тут припас осколок -

и сейчас на Ваших скулах

напишу осколком этим парочку бессмертных строк.

Только, чур, не суетиться:

муки ведь не сократятся,

оттого что Вы всё время вырываетесь из рук!

И с весёленьким оскалом

он повёл своим осколком

по скуле – сначала левой, к подбородку устремясь…

Я зажмурился, но это

не понравилось эстету,

и, плеснувши спирт на вату, он протёр мои глаза.

Приступ одиннадцатый

– Вы какой-то прямо страус! —

крякнул он, с глазами справясь.
–

Чуть завидите опасность – сразу голову в песок…

А опасность терпелива -

и, не говоря ни слова,

сядет рядом на пригорке и охотно подождёт.

Голову придётся вынуть -

не в песке же ей увянуть!

Захотите отдышаться, а опасность тут как тут:

Вас-то я и поджидала,

принимаемся за дело, —

и… как примется за дело, как возьмёт Вас за грудки!

Значит, так, мой драгоценный,

пропитайтесь этой сценой

и потом не говорите, что я не предупреждал:

может всякое случиться,

ни за что нельзя ручаться -

страусиные повадки не приводят нас к добру.

Не отсрочивайте казни,

то есть не чините козни

времени: оно не любит ждать или плестись в хвосте

за событий чередою -

так что даже чародею

не удастся увернуться от тяжёлых жерновов.

Всё всегда идёт по плану -

я без плана и не плюну…

есть священный распорядок, расписание часов:

раз настало время, субчик,

Вам отплясывать галопчик,

то отплясывать галопчик лучше сразу и начать!

Вот… так, стало быть, давайте

поскачите по кровати -

это очень освежает, уж поверьте старику,

мы – тем более – не вправе

допустить застоя крови,

ибо, помните, в движеньи – кто там? – мельник жизнь ведёт!

Так что мы сейчас попляшем -

чем, должно быть, и утешим

наш недуг: спросите предков, предки в этом знают толк, —

бросьте Ваше полотенце

и отдайтесь ритму танца

ритуального – так в прошлом болям ставили предел.

Это, потерявши память,

только после стали думать,

будто танец есть искусство… дудки, дудки, господа!

Танцем заклинали духов,

чтоб, поохав и поахав,

дух – положим, дух недужный – убирался с глаз долой.