Зелёная земля

никуда-то ей не летится,

да зато хорошо бредётся

куда придётся -

по лугам, по долам,

по несрочным делам.

Ах, всего у неё в избытке,

на невидимую нанизано нить -

и она собирает незабудки,

чтобы ничего не забыть.

Ходит, значит, с места на место,

ни с каким не роднясь жильём:

крылья вместе сложила – и баста,

и летает в сердце своём.

Всё равно её не жалей:

дескать, бедная странница…

её небо всегда при ней -

что с ней станется!

Синяя Птица

Синяя Птица – то ли из чащи,

то ли из бора -

села и нащебетала счастья

всем без разбора:

этому дом с трубой,

этому ковш с резьбой,

этому Бог с тобой…

И они стали ждать подарков,

и молиться, и падать ниц -

ну что с них возьмёшь, с придурков,

доверяющих щебетам птиц?

И у ног легкокрылой богини

все они, конечно, погибли.

А она проводила их души

в направленьи жизни грядущей -

и дала в дорогу

каждому понемногу:

этому дом с трубой,

этому ковш с резьбой,

этому Бог с тобой.

Жёлтая Птица

Жёлтая Птица по свету носится

забот не зная.

Жёлтая Птица никогда не износится:

она заводная.

Заводят ту птицу ключиком,

замочком, шёлковым платочком,

а также мизинчиком, плечиком

или стеклянным молоточком.

Пророчица и провидица,

хранительница секретов,

она очень быстро заводится -

с двух или трёх оборотов

и предрекает скорый

закат золотого века,

но, стукнув о шпору шпорой

и не дождавшись звука,

она говорит «улетаю»

и – действительно улетая -

кажется золотою,

да не золотая.

Оранжевая Птица

Там, где звенит син-син

во все колокола,

там птица-апельсин,

на дереве росла -

она росла и ничего не говорила,

а тихо-тихо повторяла

прекрасные слова на разных языках -

как на далёких облаках,

но ничего не говорила.

Сказала только, что оранжевый.

Потом добавила с тоскою:

«Как его ни облагораживай…» -

и всё такое.

А после заключила, что конечно,

и разумеется, и абсолютно.

Вот так она молчала нежно

и созревала – молча и безлюдно.

Все слушали её – и то и дело

твердили, что она сивилла,

в то время как она росла и зрела

и ничего не говорила.

Розовая Птица

Розовая Птица с кем-то заболталась -

не спешившим с отзывом.

Розовая Птица с небом заболталась

о своём, розовом,

но в районе ближних предгорий

потеряла розовую нить.

И потом… ей не хватало категорий,

чтобы всё на свете обнять,

да и слов у неё было мало -

особенно зимних и осенних!

Но её всё равно понимало

небо – самый лучший собеседник.

Оно долго смотрело на птицу

изучая её повадки,

а в конце надумало опуститься

и присесть поблизости, на ветке.

Тогда птица смутилась запоздало,

оказавшись с небом наравне,

а оно подумало и сказало:

«Иди ко мне».

Бледно – красная Птица

Бледно-красная Птица

обещала навеки проститься,

но, махая крылом,

оставалась в былом -

и никак не умела проститься.

Она была просто бусинка -

прозрачная на свет,

она была просто песенка,

в которой ни слова нет,

стеклянная такая подвесочка,

подвешенная в пустоте,

Бог знает откуда весточка,

в которой все даты не те.

Но, когда она вдруг улетела,

всё-таки забыв попрощаться,

оставшимся не хватило

той самой толики счастья,

того самого ещё-разика,

без которого не полна серия,

без которого музыка не музыка

и хорошая история не история.

Ярко-красная Птица

Ярко-красная Птица не пела в гнезде,

в зарослях леса.

Она была пожар на воде -

зачем разгорелся?

Закипели все волны, волна за волной,

и, когда не осталось совсем ни одной,

птица вышла на берег, и плакала,

и ходила вокруг да около,

и твердила, что всё сожжено

и что видно речное дно,

и что пусто оно.

И уехала в дальние страны,

за дымы, за туманы,

чтобы там, в дальних странах, забыть навсегда,

как была глубока вода

нашей юности – испарившейся за…

за какие-то полчаса,

испарившейся в небеса,

испарившейся, как слеза.

Пурпурная Птица

Пурпурная Птица ручей стерегла,

ручей стережёт,

Пурпурная Птица – два лёгких крыла,

сигнальный флажок,

а кто уж флажком этим машет

и распоряжения пишет,

мы этого знать не хотим -

и мы здесь вообще не затем.

Мы просто пришли убедиться,

что Пурпурная Птица

на случай беды

стоит на посту у воды…

Но смеётся над нами, над дурачьём,

Пурпурная Птица:

ни с каким, даже самым последним ручьём

ничего не случится -

пока кто-то его стережёт,

пока вьётся пурпурный флажок

на трепещущей глади -

Бога ради.

Малиновая Птица

Говорили два юные поклонника,