Жало белого города
Шрифт:
33. Путник
9 августа, вторник
«Это всего лишь сексуальный крючок, ошибочное решение, летняя жара, промах в работе. Только это, и больше ничего. Сегодня же отправлюсь к ней в кабинет и скажу, что никогда больше, никогда больше. Пусть возвращается к родному, тихому мужу без имени, к неведомому сеньору Х», – говорил я себе, проснувшись, как обычно, на рассвете.
Я не переставая думал об одном и том же. Обманывая – себя, притворяясь, что мне все равно, что меня нисколько не беспокоит тот факт, что она спит с другим, принимает
Я не желаю снова стать невидимым, неслышным, нематериальным, чтобы однажды украдкой забраться в ее постель, заниматься любовью, пока она не устанет, не сделается покорной, не уснет рядом со мной, а я потом вернусь в пустой дом.
Потому что теперь у меня новый статус.
Чертов любовник, имеющий право лишь изредка к ней прикасаться. Но не имеющий права ни на ленивые воскресные завтраки в постели, ни на ужины с друзьями, ни на объятия на последнем сеансе в кинотеатре на улице Сан-Пруденсио.
Я знаю, что не стоило этого делать, что это глупость, но я отправил ей сообщение.
«Ты сегодня бегаешь?»
«Да».
«А где?»
«Какая разница. Скажи, где встречаемся».
«В саду позади дворца Унсуэты: кованые ворота сбоку открыты», – написал я и, увидев смайлик с поднятым большим пальцем, кинулся в душ, оделся и поспешно сбежал вниз по лестнице.
Когда я прибыл в условленное место, Альба меня уже ждала: тень со сложенными на груди руками, стоящая возле изгороди, окаймляющей поместье. Было заметно, что она не в лучшем расположении духа.
– Чего ты хочешь? Еще одного торопливого соития? – спросила она, едва я приблизился.
– Это не было торопливым соитием.
– Да ну? А как ты назовешь наше свидание, когда ты заставил меня любоваться городским пейзажем из твоего подъезда, а потом не позволил мне даже подняться и принять душ? Я не собиралась спать с тобой, Унаи. Это не было просьбой о взаимности.
– Не собиралась спать со мной? – яростно воскликнул я. – Раз так, спасибо, что мне хоть что-то перепало, я очень польщен. Скажи, а ты позволишь подняться к тебе домой?
Она побледнела, не зная, что ответить.
– Ну же, Альба. Вперед, давай потрахаемся у тебя в подъезде, который я, кстати, понятия не имею, где находится, а затем ты пригласишь меня к себе, договорились? Лягу в постель с тобой и твоим мужем. Разве он не ждал тебя вчера для утреннего траха?
– Думаешь, что я спала с ним вчера, хотя внутри у меня была твоя сперма? Да ты ничего не понимаешь, Кракен. И ничего не знаешь обо мне и моем браке.
– Не называй меня Кракеном, черт подери. Я устал от имен и прозвищ.
– Ах так? Тогда перестань вести себя как безмозглый моллюск.
– Не тебе меня судить. Это ты замужем. Не играй со мной, Альба. Либо ты со мной, либо нет, я не хочу быть твоим любовником. Это… это унизительно. Я этого не хочу.
– Тогда перестань смотреть на меня так, как смотришь в кабинете! – крикнула она.
– И как же я на тебя, интересно, смотрю?
– Так, что я потом ни о чем другом не могу думать, – гневно прошептала она. – Ни о чем другом.
В ее голосе я уловил нотки бессилия и немного смягчился.
– Я тоже, Альба. – Я вздохнул. – Я тоже не могу ни о чем думать, когда ты на меня смотришь. Не надо нам в это ввязываться, мы не дети. Вокруг люди, я не хочу, чтобы кто-то
пострадал.Чтобы кто-то пострадал…
Какая ирония звучала в моих словах, особенно если б я заранее знал, что будет дальше со всеми, кто имеет отношение к этой истории…
Чтобы кто-то пострадал.
– Я хотел попросить у тебя прощения, – сказал я наконец. – И сказать, что я с радостью готов пригласить тебя к себе.
– Мы опоздаем на работу, – ответила Альба, посмотрев на наручные часики.
– Знаю, все это звучит дико, но… только спать, договорились? Я никогда никого не водил в эту квартиру. Я перебрался туда после того, как овдовел, больше двух лет назад. Хочу, чтобы ты легла со мной в кровать и мы вместе поспали, хотя бы полчаса. Вот чего я действительно хочу, Альба. Ты для меня не трах, понимаешь?
– А ты понимаешь, как я рискую?
– Намного больше, чем я.
Альба помолчала, привалившись к стволу дерева.
– Идем, а то скоро рассветет, – сказала она наконец.
И мы снова побежали к моему дому, но в этот раз поднялись на третий этаж, и я даже не поцеловал ее и не взял за руку. Даже не раздел. В спальне я отвернулся и подождал, пока она разденется, а затем разделся сам. Когда понял, что она легла, тоже нырнул под простыню и обнял ее сзади. И мы уснули, тесно прижавшись друг к другу, пока будильник в моем телефоне не сообщил, что золотые минуты истекают.
Альба тихо оделась. По молчаливому согласию мы оба притворялись, что я все еще сплю. Одевшись, опустилась на колени на пол рядом с кроватью, повернула к себе мою голову и молча обняла. Затем заплела косу и ушла. Я задумчиво смотрел на вмятину в простыне, там, где только что лежало ее тело.
Уже очень давно я не видел возле себя этой вмятины.
Помню, в тот черный день я шел на работу с чувством облегчения: праздники заканчивались. Если преступник согласовывал свои зверства с важными датами виторианского календаря, после праздников Белой Богородицы ему пришлось бы ждать до осени, возможно, до «Фестиваля», который отмечался в первую неделю сентября, или до дня Богородицы Эстибалис [50] , 12-го числа того же месяца.
Всего на день дольше. Усиленное наблюдение за улицами, затем поиски Энеко Руиса де Гауны.
50
Богородица Эстибалис считается святой покровительницей провинции Алава. Церковь XII века, где хранится деревянная статуя Богородицы Эстибалис и младенца Христа, датируется XII веком. Богородица Эстибалис так почитаема в провинции Алава, что праздники в ее честь устраиваются дважды в год: ярмарка 1 мая и праздник 12 сентября.
Нельзя сказать, что у нас с Эстибалис все было в порядке. Никто из нас толком не умел притворяться. Любоваться в течение всего рабочего дня физиономиями друг друга, на которых изображались упреки и недовольство, было слишком тяжелым испытанием для нашей дружбы.
На звонки Энеко не отвечал, однако Эсти категорически отказывалась подать заявление о его исчезновении. Во-первых, он исчез по своей воле – возможно, спрятался где-нибудь в деревне или в пещере. Во-вторых, потому, что моя напарница не хотела пугать его лишний раз, чтобы тем самым он обнаружил свое местопребывание.