Железный лев

Намек прозрачный.

И Лев, нахмурившись, уступил. Рассчитывая как можно скорее закончить обучение, благо, что для этого имелись все возможности.

Поблагодарил комиссию.

Попрощался.

И вышел в некотором смятении за дверь. Прошел в холл…

— Лев Николаевич, — раздался знакомый голос.

— Здравствуйте, Карл Генрихович, — вяло улыбнулся граф. — Какими судьбами?

— Полагаю, что решение о зачислении принято?

— Вполне.

— Поздравляю.

— Благодарю. — ответил Лев, разглядывая спутника этого книготорговца.

— Вот, разрешите вам представить, Виссарион Прокофьевич. Стряпчий.

— Очень приятно, — кивнул Толстой.

— А мне-то как приятно, ваша светлость. Анна Евграфовна столько про вас говорила.

— Ругала?

— О нет! Что вы?! Она в восхищении. Именно по этой причине и оплатила мои услуги. Если я правильно понимаю, вам нужно оформить привилегию на изобретения. Это так?

— Да. Но не на изобретение, а на изобретения, — ответил молодой граф. — Впрочем, я полагаю, место для беседы не самое удачное. Не желаете ли отобедать?

— Так рано? — немного растерялся юрист.

— Еда любое время скрасит. Особенно вкусная. Пусть это будет второй завтрак. — улыбнулся Лев. — Карл Генрихович, не составите нам компанию?

Часть 2

Глава 2

1842, август, 24. Казань

— Скорее! Скорее! — кричала тетушка.

И суетилась.

Да и прочие метались в панике либо в близком к тому состоянии. И было с чего.

Казань горела.

Полыхала просто самым жутким и кошмарным образом.

Жаркая погода, сильный ветер и плотная деревянная застройка творили «чудеса» в который уже раз. Эта формула действовала безотказно…

— Садись в коляску! — крикнул Владимир Иванович племяннику.

— Здесь уже много людей. Я туда сяду. — ответил спокойным тоном Лев, махнув рукой куда-то в сторону.

Дядя кивнул, принимая ответ.

Их коляска тронулась.

Потом вторая.

Третья.

И всюду Лев говорил, что сядет в другую. Люди откровенно боялись жуткого пожара, а потому не сильно упорствовали. Им и в голову не могло прийти, что юноша решит остаться.

Как? Зачем? Почему?

Ведь можно с относительным комфортом добраться до загородного имения и там переждать весь ужас пожара. Молодого графа же это едва ли интересовало. Он увидел в происходящем шанс. Свой шанс…

— Барин, никак нельзя. Полезайте в коляску. Меня же запорют. — убивался последний кучер… так-то слуга, но обстоятельства заставили его сменить на время деятельность.

— А ты оставайся со мной.

— Пожар же! Барин! Сгинем!

— Не боись! Черт не выдаст, свинья не съест, — оскалился Лев. — Кто людям помогать станет-то?

— Да уж найдутся помощники. — хмурился Ефим. — И опытнее, и старше.

— Может и так. Ладно. Ты, как знаешь, а я пойду.

Сказал молодой граф и направился к университету. Прихватив с собой из усадьбы самый подходящий топор. Так-то и он не годился, но на безрыбье, как известно, и рак выглядит неплохой колбасой.

Было страшновато, мягко говоря. Даже ему — человеку, который в прошлой жизни повидал всякое…

Все начиналось относительно обыденно: около десяти часов утра что-то вспыхнуло на Гостином дворе. Какой-то сарайчик во внутреннем периметре. И все бы ничего — затушили. Но вмешался на удивление сильный ветер. До такой степени, что можно было бы подумать про шторм или что-то похожее, да только дождя не наблюдалось. А так-то от его шквалистых порывов аж коляски изрядно качало.

Пожар стал разгораться с удивительной силой и скоростью.

Доходило до того, что местами единым костром полыхало несколько домов к ряду. А вокруг во все стороны отлетели тлеющие головни. И, порой, очень прилично.

По улицам же бегали люди, напоминавшие муравьев оттого, что тащили на своем горбе всякое имущество. Сваливая его там, куда огонь не доставал: на полях и сырых низинах…

— Ты все же пошел со мной, — произнес Лев, услышав поблизости сопение Ефима.

— А куда ж мне деваться-то?

— Мы всегда сами выбираем свой путь, — пожал плечами граф. — Впрочем, неважно.

— Жуть-то какая, — с нескрываемым ужасом в голосе, произнес слуга.

— Огонь-то? Да. Неприятный. Одно хорошо — из-за сильного ветра опасные газы не застаиваются.

Ефим покосился на этого молодого барина, не веря своим ушам.

Вон — идет.

Если не улыбается, то в приподнятом настроении. И его, казалось, совсем не волнует происходящее вокруг. Ну горит и горит…

Несколько раз мимо пробегали люди.

Что-то кричали.

Не все. В основном женщины и дети. Мужчины все попадались какие-то угрюмые.

Проехала коляска.

Еще одна.

Еще.

— Лев! Ты? — окрикнул знакомый голос.

Юноша обернулся на звук и улыбнулся.

— Доброго дня, Сергей Павлович.

— Какого к черту доброго? Ты ума лишился, что ли?!

— Так это пожелание. Дерьмо оно и так найдется. Вон его сколько вокруг.

— Тоже верно. — кивнул губернатор. — Ты чего тут делаешь?

— К университету иду. Может, помощь нужна. Пожар же. Мыслю, что если момент не упущен и студенты могут навалиться, то дома поблизости можно если не разобрать, то завалить. Тогда огню сложнее перекинуться будет.

Шипов нервно дернул щекой.

— Там ад, — махнул он рукой. — Мой дом вот-вот загорится.

— Его спасали?

— Заборы разбирали[1]. Водой обливали.

— Да какая вода? — улыбнулся Лев. — На таком ветре и жаре она испаряется с невероятной скоростью. Тут лить без толку, если без парового насоса, и чтобы потоком сразу из реки. Что там прольют? Слезы. Да и забор не поможет. Дома валить надо.

— Зачем?!

— Когда целый дом горит — пламя высоко поднимается. И его ветер дальше отклонить может. Да и угли разлетаюсь по большему радиусу. Если засеку делать из разобранных или заваленных домов — отрежем огонь. Песком бы их еще просыпать поверх или хотя бы землей. Даже на ладонь — уже дело.