Железный лев

— Отрадно и бесполезно.

— Отчего же?

— В лейб-гвардии служба дорога и ныне бесполезна.

— Что дорога, соглашусь. Но почему же бесполезная?

— Их берегут. Отчего они, даже участвуя в кампании, мало задействованы. Вы, дядюшка, по удаче служили во время борьбы с Францией. Там всем занятие нашлось. А я, если поступлю в лейб-гвардии Гусарский полк, часто ли буду сталкиваться с противником? Это риск. Это опасность. Но так без них нету и успеха. А какой смысл идти на службу воинскую, ежели не ради утоления тщеславия? Просто бумажки перекладывать можно и в других местах.

— А как же защита Отечества? — оскалился дядя, которого немало порадовали слова племянника.

— А в чем она заключается при такой службе? Это ведь зовется номер отбывать. Да и быстрой карьеры там не сделать. А высиживать звания у меня нет ни малейшего желания.

— Однако же отказываться от этого предложения не стоит. — предельно серьезно произнес Владимир Иванович. — Даже войдя в какой-нибудь лейб-гвардейский полк подпоручиком, вы, молодой человек, сможете сразу же перевестись в ту же армейскую пехоту сразу поручиком. С этим орденом и перстнем же, если постараться и подготовиться можно и большего добиться…

[1] В оригинальной истории в 1843 году полная премия не вручалась, так как не кому. Половинная (2500 ?) вручалась девятерым.

Часть 2

Глава 7

1843, август, 3. Казань

Лев медленно шел перед строем молодых казаков.

Разглядывая их, и лихорадочно думал, что с ними делать дальше.

Рядом тихо двигался Прохор — тот самый казак, который проверял его боевые качества летом прошлого года.

— Хорошо. — наконец, произнес юноша. — Поступим так. Каждый из вас выходит из строя. Представляется. Кратко рассказывает о себе. Потом вахмистр дополняет. Вопросы? Вопросов нет. Первый пошел, — указал молодой граф на ближайшего казака.

Шло собрание ДОСААФ.

Смотр новобранцев.

Благо, что ему удалось собрать какое-никакое, а ядро организации из трех десятков молодых дворян. В основном мелкопоместных или вообще безземельных. Им «светила» только служба. Причем, вероятно, в местах каких-нибудь глухих и удаленных от цивилизации. Вот родители их и направили в «кружок буйного графа». Потому как умение «бить морды» там, в будущей жизни, могло ой как пригодиться.

Одна беда — к ТАКИМ тренировкам этих ребят, конечно, жизнь не готовила.

Они выли.

Натурально выли.

Сбежать же родители бы не позволяли.

Впрочем, и сам Лев не бездельничал, прикладывая максимум усилий к тому, чтобы этот «творческий коллектив» не номер отбывал, а втягивался. Выдумывал всякое. Из-за чего задний двор особняка представлял собой уже полноценный спортивно-оздоровительный комплекс. А к зиме поближе должны были ввести в строй кирпичный ангар чуть в стороне — просторный такой, с высокими потолками. Там Лев планировал проводить занятия в ненастье. И туда же поместить «качалку» и прочее.

Ну а что?

Почему нет?

Скамьи для пресса, канаты, кольца, шведские стенки, козлы, груши для наработки ударов, оснастка всякая для работы со штангой да гирями и многое, многое иное… даже столик для армрестлинга. Иными словами — полноценный центр для комплексного укрепления и развития тела настоящих… хм… шахматистов, как он шутил. Обычным образом они, конечно, выиграть партию вряд ли смогут, но вот сломать доску об голову оппонента — вполне. И фигур ему всюду напихать. Что тоже неплохо.

А где-то фоном Лев Николаевич пытался договориться с губернатором о создании стрельбища и полноценной полосы препятствий. Соблазняя его отработкой приемов вроде «штурма редута». И после недавнего награждения «лед тронулся». Губернатор уступил просьбам юноши и в конце августа ждал его к себе на совещание, чтобы определиться с землей под это все и источниками финансирования. Для чего требовался проект.

Хороший.

Полноценный.

Продуманный.

Чтобы его было не стыдно показать кому-то наверх для оправдания расходов…

И тут появился Прохор.

Без предупреждения просто заявился в гости. С гостинцами и толпой молодых казаков, отобранных для обучения в ДОСААФ. Толстой, конечно, удивился и даже в чем-то растерял. Но после заверения, что каждого бойца, пока он тренируется, станет содержать станица, успокоился…

Первый паренек доложился и заговорил вахмистр. А на Льва Николаевича накатили воспоминания годовалой давности. Прохор тогда вышел впереди губернатора. Представился. И предложил сойтись «на кулачках», прямо сославшись на то, что сие есть просьба Шипова.

Толстой уклонятся и юлить не стал.

Проверка, стало быть.

Чего от нее бегать? Тем более что это отличная возможность произвести впечатление на губернатора. Для молодого ДОСААФ все ж таки пиар выглядел совсем не лишний. Даже такой…

Так вот — казак.

Для Льва Николаевича он выглядел тогда темной лошадкой. Но особой тревоги он не вызывал.

Тут вот в чем дело.

В бою, ну хорошо, в поединке важно не владеть самым большим арсеналом приемов. Нет. Важно те, что имелись, держать в состоянии, близком к рефлексам. Да, чем шире доступный арсенал приемов, тем лучше. Но только таких, которые доведены до автоматизма. Разумеется, от тактики и умения строить правильный узор боя тоже многое зависит. Но без этих «боевых рефлексов» ничего хорошего не получится, если только случайно.

Как этот уровень достигается?

Очень просто.

Отработкой приемов и регулярные спарринги с товарищами. Ибо только в контактном поединке становится ясно — правильно ты освоил прием или нет и насколько уместно его используешь. Все ж таки активно сопротивляющийся противник не то же самое, что и расслабленный товарищ на отработке.

А потом повторить.

Много тысяч раз повторить.

Чтобы действия стали настолько же естественными, как и дыхание.

Здесь же, в этом историческом ландшафте, подобным не занимались, да и не заморачивались. Во всяком случае, касательно рукопашного боя. Казалось бы — прописные истины, но…

Впрочем, распад и упадок подобного толка наблюдался не только в рукопашном бое. Совсем нет. Если прусская пехота Фридриха Великого могла со своими Потсдамскими мушкетами выдавать по шесть, а то и семь выстрелов в минуту. То сейчас все та же прусская пехота стреляла заметно реже.

А все потому, что выучка упала.

В России в этом плане дела обстояли ничуть не лучше. Лесков ведь свое произведение «Левша» писал ведь как раз об этих временах. Россия почивала на лаврах после победы над Наполеоном. И у ее военно-политического руководства кружилась голова от чувства собственной… хм… обалденности. Со всеми вытекающими последствиями. И это, не считая иных проблем…