Жестокеры

– Я подожду тебя внизу.

– Не нужно, – крикнула я в ответ, но дверь за ним уже захлопнулась.

***

«Прослушивание» заняло около часа. Нас приняли всех и, дав нам расписание ближайших занятий, отправили по домам.

Вприпрыжку неслась я вниз по лестнице.

«Меня приняли! – радостно колотилось сердце. – Приняли!»

Уже не такая испуганная и забитая, какой сюда пришла, а наоборот воодушевленная, словно за моей спиной вдруг выросли и расправились крылья, я подходила к гардеробу. То неприятное происшествие с группой гогочущих музыкантов стерлось из моей памяти.

– Ну, как все прошло?

Я вздрогнула. Дим стоял, облокотившись о стойку, и дерзко смотрел на меня. И тут он широко улыбнулся – какой-то умопомрачительной, ослепительной улыбкой (своей фирменной, как потом оказалось). Зря он это сделал. Я почувствовала, как дрожат и подкашиваются мои ноги. Я снова не могла отвести от него взгляд. Я, должно быть, выглядела как дура, но ничего не могла с собой поделать.

– Нормально. Меня приняли.

– Ну, я и не сомневался.

Он продолжал вот так же нагло на меня смотреть и лучезарно улыбаться. Я не знала, куда деться под его настойчивым взглядом, и с ужасом почувствовала, что опять краснею.

– Мне пора идти, – сказала я, отчаянно пытаясь попасть рукой в рукав своей старенькой зеленой куртки. Дим помог мне, задержав на мгновение ладони на моих плечах. Я почувствовала тепло его рук даже сквозь толстую синтепоновую подкладку. Я повернулась к нему. Дим прищурил глаза, отчего в них снова зажглись те лукавые озорные огоньки.

– Чего ты на меня так смотришь?

– Мы с тобой обязательно еще увидимся. И очень скоро.

Этого – чтобы мы снова увиделись – я захотела больше всего на свете, но вслух спросила:

– Ты всегда такой самоуверенный?

Он ничего не ответил, а только улыбнулся. На подкашивающихся ногах я пошла к выходу. У двери я все же не выдержала и оглянулась. Дим стоял и смотрел мне вслед, продолжая дерзко и загадочно улыбаться.

Пока я ехала домой, я думала о том, как нетипично он себя повел: не поддержал сальных шуточек, не присоединился к ним и тем более не стал их источником. Наоборот, он… он защитил меня… Он был первым за всю мою жизнь, кто вот так заступился за меня. От этой мысли приятное волнительное тепло возникло в груди и быстро распространилось по всему телу. Автобус проезжал мимо заброшенного стадиона. Я мечтательно прислонилась виском к стеклу.

«А какие у него ресницы… Просто сумасводящие».

***

Весна в том счастливом году наступила точно по календарю – 1 марта – и быстро разыгралась в полную силу. За неделю растаял весь старый, грязный, давно всем надоевший снег, а новый больше не выпал, и солнце за считанные часы дочиста высушило асфальт. Надолго установилась теплая ясная погода. Земля быстро покрылась свежей зеленой травкой, и уже к концу месяца проклюнулись первые одуванчики.

В один из таких дней мы с матерью вывешивали во дворе выстиранное белье. Словно вдруг почувствовав что-то, я резко обернулась. Передо мной стоял Дим, а рядом с ним какая-то хрупкая белокурая женщина, удивительно похожая на него чертами лица. Эти двое возникли словно из-под земли. Неуверенно улыбаясь, женщина подошла ближе и обратилась к матери:

– Здравствуйте! Извините, что мы к вам вот так… Мне нужно сшить костюм для работы, и вот мой сын нашел вас. Вы же берете заказы, я не ошиблась?

Мать не сразу ответила – тоже опешила от неожиданности. Но она действительно занималась пошивом и принимала иногда частные заказы, поэтому вопрос этой женщины ее не удивил. Между ними завязался разговор. Дим с победным видом приближался ко мне.

«Ты?… Откуда?»

Ну как он мог до такого додуматься? Прийти сюда! С матерью! Ну что за человек! Стоя передо мной, Дим продолжал смотреть мне в глаза и улыбаться, уже несколько смущенно и виновато, но все еще достаточно победоносно, что выводило меня из себя. Я готовилась сказать что-нибудь дерзкое, чтобы осадить его, и уже открыла было рот. Но в тот самый момент мне вспомнились его слова: «Мы с тобой обязательно еще увидимся. И очень скоро». Я вдруг обреченно осознала: «От такого – захочешь убежать, да не убежишь!» Я почувствовала, что задыхаюсь – так сильно колотилось сердце. От смущения и полного смятения чувств я беспомощно отвернулась.

Наши матери разговаривали перед домом. Мы наблюдали за ними, стоя несколько поодаль.

– Я же сказал, что так будет.

Я повернула голову и посмотрела в его зеленые глаза, дерзкие и одновременно ласковые.

– Как ты меня нашел?

– Я просто спрашивал у людей, где в этом городе живет самая красивая девушка на свете, и они все указали на твой дом.

– Я серьезно.

Дим посмотрел мне в глаза и без тени улыбки сказал:

– Я тоже.

Я в смущении отвернулась. Он постоянно меня смущал – всем, что говорил и делал! Тем, как смотрел на меня. Носком своего кроссовка я начала ковырять камушки в земле, делая вид, что это очень серьезное занятие.

– Долго повод придумывал?

– Да не очень.

Дим стоял совсем рядом – я ощущала исходящее от него тепло. Его близость сильно волновала меня, и я изо всех сил старалась, чтобы он этого не заметил. Мысленно пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, я прислушивалась к разговору наших матерей. Внезапно Дим взял меня за руку. И вот что невероятно: еще до того, как Он это сделал, я знала, что вот сейчас Он возьмет меня за руку, и Он взял! Я не стала ее выдергивать. Вместо этого, к своему удивлению, я начала поглаживать пальцами Его кисть. Можно было не опасаться, что нас увидят наши матери: увлеченные разговором, они не обращали на нас никакого внимания. К тому же я стояла немного впереди Дима, загораживая Его собой. Наших рук не было видно. Наши переплетенные пальцы продолжали поглаживать друг друга. Прикосновения его руки к моей руке… Я не знаю, какими словами выразить, что я чувствовала в тот момент. Это шло от Него и одновременно из глубины меня самой… Что-то во мне… нет, не просто что-то во мне, а я сама, я ВСЯ, откликнулась на Его прикосновения. И я знала, что Он в этот момент чувствовал то же, что и я. Мы оба закрыли глаза и не произносили ни слова, боясь спугнуть волшебство этого момента. Казалось, что мир замер, и время прекратило свой ход, и все исчезло – остались только мы двое. Ветер развевал наши светлые волосы.

Внезапно мать обернулась и с тревогой посмотрела на нас. Я резко выдернула руку и сунула ее в карман. Нащупав там мелочь, я крикнула:

– Мам, я схожу в магазин?

Она задумчиво кивнула.

Мы вдвоем шли через двор, украдкой поглядывая друг на друга. То, что Дим высок и красив и у него умопомрачительно прекрасные глаза – огромные и зеленые – это я разглядела сразу, еще в Доме Молодежи. Сейчас, бросая на него быстрые взгляды, я отметила, что у него загорелое лицо и довольно темные густые брови – необычный контраст со светлыми волосами. Я с досадой заметила, что на Дима глазею не я одна. Все оборачивались на него, пока мы шли с ним через дворы до магазина.

– Зачем ты пришел к нам вот так? Если уж ты выяснил, где я живу, почему просто не подкараулил меня возле дома?

Я все же задала ему не дававший мне покоя вопрос.

– Мне было интересно увидеть тебя в спокойной привычной обстановке, – ответил Дим. – Когда ты такая, какая есть, а не ощетинившийся ежик.

Я молчала несколько минут, размышляя над его словами.

– Ощетинившийся ежик – это не мой сознательный выбор. Просто когда окружающая среда…

– Понимаю. Ну, теперь у тебя есть я. Чтобы охранять тебя от этой среды.

Я остановилась и уставилась на него. Дим улыбался мне в ответ, как я уже поняла, в своей обычной манере – нахально и обаятельно, так, чтобы прямо в сердце. Я хотела ответить что-нибудь дерзкое, но снова смутилась и не знала, что сказать.

– Сколько тебе лет?

Удивительно, но оказалось, что ему тоже всего четырнадцать, как должно было через месяц с небольшим исполниться и мне. Благодаря своей спокойной уверенности и какой-то внутренней силе Дим казался старше.

– Завтра, в пять, в парке, – сказал он мне на прощание.