Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Кальдерон горько улыбнулся.
– Я понимаю очень хорошо, – ответил он, – и поздравляю вас, моя дорогая Мария. Для шестнадцатилетней девушки вы отлично умеете рассчитывать.
– Это вас возмущает?
Поэт встал, не отвечая, взял свою шляпу и снова направился к двери.
Кальдерона снова, остановила его, сказав:
– Так вы меня больше не любите? Потому что я открыла вам, что настоящее для меня еще не все, что я также думаю о будущем, вы гнушаетесь мною? Вы не хотите, чтобы я была вашей женой… Как любовницу вы не можете меня обеспечить, – а я хочу золота, – оно мне нужно! Я ужасаюсь бедности!.. И вы находите
Кальдерон продолжал молчать.
– А! Берегись, Педро! – с угрозой произнесла молодая девушка. – Я люблю тебя, это правда, но презрение убивает любовь!.. Если ты выйдешь сегодня отсюда, не сказав: «всегда твой», я никогда не буду твоею.
Бедный поэт не размышлял более. Обернувшись к Кальдероне, с бледным лицом, по которому катилась слезы, он пробормотал:
– Ах! ты хорошо знаешь, демон! что я всегда буду твой, чтобы ты ни делала, и чего бы ни желала!..
– В добрый час! – воскликнула она, торжествуя; и бросившись к нему на шею она дала ему третий, на этот раз настоящий поцелуй. – На… Вот тебе, чтобы придать смелости для ожидания.
Кальдерон ушел. Кальдерона, вздохнув глубже, чем то могут высказать буквы, позвала свою камеристку.
Ты вбежала радостная.
– Ах, синьорина!
– Что?
– Король в театре! Он вошел в свою ложу. Он будет смотреть вашу игру.
Актриса покачала головой.
– Меня и других, – сказала она. – Балтазара и Бака тоже играют в «Жизнь есть сон».
– О! Но Вана стара, а Балтазара дурна… А вы молоды и хороши…
– О льстивая!..
– Скажите, сеньорина, если бы король влюбился в вас!..
– Поди! ты с ума сошла!.. одень меня!
То была правда. Так, как он обещал по утру Морето, Филипп IV явился в этот вечер в театр del Principe, удостовериться действительно ли Кальдерона была достойна того, чтобы заставить его забыть герцогиню Альбукерк.
И всего страннее, что в тот же вечер, по той же причине и с той же целью, как и король, герцог Медина-дела-Торес также был в театре del Principe.
Как и король Медина в первый раз видел Кальдерону; как и король он нашел ее прелестной.
И еще раз также как и король, по окончании спектакля, осведомившись о месте, где жила молодая актриса, герцог решил, что, не мешкая, он отправится к ней, чтобы формулировать свои любовные предложения.
Не тогда как Медина направился по самой краткой дороге к жилищу Кальдероны, Филипп, руководимый Оливарецом, избрал самую длинную.
И когда, около полуночи, его величество постучал в дверь актрисы, герцог Медина уже с полчаса был у нее.
На что же Медина употребил эти полчаса? Мы сейчас объясним, начав рассказ несколько раньше.
Когда Кальдерона играла, Кальдерон имел обыкновение ожидать ее у театрального входа, чтобы проводить домой.
Но в этот вечер, в одно и то же время и счастливый и несчастный вследствие откровенного разговора, более даже несчастный, чем счастливый, поэт удалился: после этого разговора, он убежал как сумасшедший, хотя со всех сторон кричали ему: «Король в театре…»
Но однако, уходя, Кальдерон просил одну из подруг артистки, Барбару Коранель, исполнить на этот раз его роль, роль проводника,
и Кальдерона без спора приняла это изменение.Прежде всего, она была уверена, что Кальдерон будет на нее некоторое время зол за ее откровенность. Потом, как артистка, она была слишком восхищена этим вечером, чтоб позволить господствовать над ней, как над любовницей, вследствие дурного расположения духа.
По предсказанию Инесы, король во время всего спектакля, казалось, имел глаза и уши только для нее…
А если это предсказание сбудется до конца! Если король? Почему нет… Но монастырь, в который она должна будет заключиться, после того, как король перестанет ее любить! Э! пусть он только ее полюбит! Она чувствовала в себе силу удержать его в своих руках, так что монастырь представится еще не скоро.
То была, как вы видите, девушка с характером. Но она была воспитана в таких прекрасных правилах ее приемной матерью, Марией де Кордова, которая уже около месяца жила в Севилье, удерживаемая своими семейными делами. Кальдерона оставалась одна со своею горничной в самом скромном обиталище, в нижнем этаже одного из домов улицы св. Иеронима.
Прошло минут двенадцать, как она вернулась домой, куда ее привела старая Барбара Коранель. Она занималась в своей спальне ночным туалетом, тогда как в соседней комнате камеристка готовила ужин.
– Если вам угодно, сеньорита, – закричала Инеса, – все готово!
– Вот и я! – ответила Кальдерона.
И она уселась за стол напротив своей камеристки. О! она не была горда! Chorizo [24] , кисть винограда и по две или по три фиги каждой… хлеб и вода для обеих – вот и все….
После подобного ужина, по крайней мере, не рискуют увидать дурной сон.
Кальдерона уничтожала свою порцию, Инесса – свою, когда постучались в дверь, выходившую на улицу.
24
Тонкие колбаски типа «охотничьей» (Прим. ред.).
– Стой! – прошептала служанка и добавила громко: – Кто там?
– Герцог Медина дела Торес, – отвечал голос за дверью.
– Герцог Медина дела Торес! – тихо повторила со вздохом Кальдерона. Однако, она встала и подошла к двери…
– Что вам угодно, сеньор?
– Говорить с Кальдероной… говорить с вами, потому что я узнал ваш голос.
– Но я вас не знаю… Я никогда вас не видала…
– Отоприте: вы увидите и узнаете меня.
Мария глазами советовалась с Инесой, в тоже время внутренне советуясь сама с собой. Герцог не король… но это почти то же блюдо… Во всяком случае можно посмотреть!
Инеса движением головы сказала ей: «Отоприте!» В одно время с нею, Кальдерона сказала самой себе: «отпереть!»
Она отперла.
И ее первым впечатлением при виде посетителя, было вовсе не сожаление, – напротив! Герцог был молод и красив; моложе всех вельмож двора Филиппа IV. Двадцати трех лет, он обладал стройной талией, благородными и нежными чертами лица.
Он поклонился актрисе и поцеловал у нее руку.
– И при том, – сказал он голосом, в котором слышался самый легкий оттенок надменности, – и притом, сеньорита, разве слишком поздно теперь; когда вы меня знаете, уделить мне несколько минут вашего внимания?