Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

Он забыл на четырнадцать лет в Бастилии герцога Ангулемского, последнего Валуа и Бассомпьера, старинного друга его отца, Генриха IV.

Ни в чем подобном Филиппа IV упрекнуть нельзя.

Правда, то был король-ленивец; но разве публицист не сказал: «из всех королей, которыми должны особенно дорожить народы, ленивцы заслуживают предпочтения; если они не имеют смелости делать добро, они также не берут на себя труда делать зло».

Но пора заняться Кальдероной.

Как пролог к истории любви короля к комедиантке, мы вам расскажем о любви того же короля к знатной даме.

Крайности сходятся.

Это было в 1627 году. Рожденному в 1605, наследнику трона после отца в 1621, Филиппу IV в 1627 году было двадцать два года. И в перечне его любовниц было уже столько же имен, сколько ему было лет.

Однако Филипп был женат на Елисавете Французской, дочери Генриха IV и сестре Людовика XIII. Что однако не помешало последнему, в лице его министра Ришелье, объявить себя смертельным врагом Филиппа.

Но хотя и женатый, Филипп вел себя так, как будто был холост, и у него было на этот случай достаточно логическое извинение: в двадцать два года он уже считал двенадцать лет супружеской жизни, то есть не собственно супружеской, потому что, женившись одиннадцати лет на Елисавете Французской, которой было семь, – будущий король совершил только политический брак. Только через семь лет было дозволено ему рассматривать жену с менее грандиозной точки зрения, но за то, без сомнения, с более приятной.

Как бы то ни было, и даже сокращая восемью годами должное сношение, все таки Филипп давно уже, очень давно узнал свою жену. Вот почему, продолжая сохранять к ней дружбу, он не имел к ней ни малейшей любви. Вот почему, вместо того, чтоб заниматься ею, он занимался другими.

Другой в 1627 году, в сентябре, была герцогиня Альбукерк, жена Эдуарда Альбукерк-Коэло. Маркиза-де-Босто, графа Фернанбука в Бразилии, кавалера ордена Христа в Португалии и камер-юнкера короля. Последнее звание он получил четыре месяца назад… Он выказал весьма посредственную радость при известии о своем новом назначении.

Но король был так ловок…

А Оливарец был таким смышленым советником!..

Ибо Оливарец не ограничивался тем, что держал бразды правления, вместе с тем он прислуживал Филиппу IV в его любовных похождениях. Он отправлял вдруг несколько должностей.

И средство, изобретенное Оливарецом, средство, которым воспользовался Филипп, чтоб сблизиться с герцогиней Альбукерк, которую ревнивый муж старался удалить от двора, – было очень остроумно.

Однажды, вечером, в Эскуриале, когда он был в расположении играть в hombre, король вдруг вспомнил, что он оставил неоконченным на своем бюро, в кабинете, необыкновенно важное письмо. Партия была дорогая; его величество участвовал в ней на большую сумму!.. Но письмо!.. письмо было необходимо кончить.

Долг прежде удовольствия.

– Герцог, сказал он Альбукерку, который участвовал в партии, – прошу вас, поиграйте за меня… Я вернусь через несколько минут.

Герцог поклонился и взял карты.

Между тем, король, войдя в свой кабинет, быстро накинул на себя плащ и в сопровождении своего верного Оливареца отправился из дворца по потаенной лестнице и достиг отеля, где он был уверен, что найдет прекрасную Элеонору, герцогиню Альбукерк, – одну.

Но на вежливого хитреца всегда найдется недоверчивость мужа. Через час ожидания, рассудив, как странно, что его величество, который был пристрастен к игре, покинул ее ради корреспонденции, герцог Альбукерк пришел к уверенности, что был обманут.

И так как это убеждение вызвало на лице его холодный пот, то воспользовавшись выражением нравственного беспокойства, выразившимся расстройством физическим, которое было заметно каждому, он сказал игрокам:

– Извините меня, сеньоры, но я принужден удалиться; я дурно себя чувствую; у меня колики и дрожь во всем теле… Когда король вернется, вы будете так добры, что скажете ему…

– Как же!.. ступайте же! ступайте, герцог!..

Король был с герцогиней в будуаре, когда Оливарец, стороживший на улице, взошел уведомить любовников, что он видел герцога, приближающаяся к отелю.

Что делать? Оливарец только на несколько секунд предупредил герцога Альбукерка! Бежать невозможно!..

Герцогиня чуть не упала в обморок от ужаса. Сам Филипп не был спокоен. Бывают такие положения, которыми стесняются даже короли.

– Подождите! подождите! говорил Оливарец. – Не все еще потеряно. Быть может, какая-нибудь случайная причина, а не подозрение приводит сюда герцога Альбукерк!.. Нам нужно спрятаться. Когда он простится с герцогиней, то отправится в свои апартаменты, а мы, – мы свободно удалимся.

– Спрятаться… Но где!.. – пробормотала прекрасная Элеонора.

– Разве рядом нет какой-нибудь комнаты?… Ба! да вот же!..

Оливарец дотронулся до двери в глубине будуара.

– О! – возразила герцогиня, краснея, не смотря на свою бледность, – моя уборная!.. Я недавно приняла там ванну… Королю там будет ужасно дурно.

На лестнице послышались шаги герцога.

– Ба! – воскликнул Оливарец: – a la guerre соmmе а la guerre!.. [23]

Он отворил дверь уборной, втолкнул туда короля, который имел надобность в этой помощи, и исчез с ним в сумраке уборной.

23

На войне как на войне (франц.)

В ту же минуту, герцог, с палкой в руке ворвался как бомба в будуар.

– О, Боже! герцог, вы меня испугали! – воскликнула герцогиня, привскочив на своем кресле.

Альбукерк на минуту остался неподвижен, удивленный тем, что нашел жену свою одну. Уж не ошибся ли он? Король, быть может, не оставлял Эскуриала?…

Бух… В уборной повалился стул.

Герцогиня изо всех сил кашлянула… Поздно!.. Герцог узнал. Короля не было в Эскуриале: он был в уборной.

– А! я испугал вас, сеньора! – в свою очередь и во время возразил герцог. – Но вместо того, чтоб испугаться моего прихода, вы должны бы порадоваться.

– Порадоваться?… Почему?…

– Потому что я избавляю вас от большой опасности.

– От большой опасности?… от какой?…

– Сюда проник вор, быть может убийца, под железом которого вы должны бы были погибнуть…

– Вор?… убийца?…

– Да!.. но к сожалению слуги мои бодрствовали; они предупредили меня, и этот презренный падет под моими ударами… Он там, в этом кабинете… Он не выйдет оттуда живой…

Произнеся эти слова, Альбукерк бросился к уборной. Герцогиня хотела его удержать, но было поздно! Герцог уже находился в секретном приюте, где, махая направо и налево своей тростью, он кричал:

– А! разбойник! ты не ожидал быть открытым! Вот тебе, грабитель!.. вот тебе, злодей!.. А! ты хотел убить мою жену!..

– Остановитесь, герцог! – вскричал Оливарец, бросаясь к Альбукерку, трость которого он с трудом мог удержать. – Остановитесь, или вы дадите отчет в оскорблении величества!.. Здесь нет воров; здесь король и его первый министр Гаспар де Гусман, граф-герцог Оливарец!..

Гаспар де Гусман, граф-герцог Оливарес. Портрет работы Диего Веласкеса