Детская проза

Нежданно-негаданно Люда Влассовская обретает не только названного отца, но и названную сестру — маленькую Нину. Эта девочка — дочь Бэллы и Израэла. Помните молоденькую тетку княжны Джавахи — красавицу Бэллу? Помните, как отплясывала на ее свадьбе Нина? Так вот, когда у Бэллы и Израэла родилась дочь, ее назвали Ниной в честь незабываемой общей любимицы. Увы, словно злой рок продолжал преследовать родню князя Георгия! Молодые, красивые, счастливые родители маленькой Нины, Бэлла и Израэл, погибли…

Сотни тысяч юных читателей во всех концах нашей страны и за рубежом уже не раз имели возможность убедиться, что это действительно интересные, добрые, умные и в то же время нередко веселые книги. Если же говорить об особенностях творчества Раннапа, то его в первую очередь отличает глубокое и тонкое знание школьной жизни. Впрочем, это и не удивительно, ибо он в буквальном смысле слова не только вырос, но и родился в школе. То была старая деревянная Пойнуская начальная школа, в которой работали…

– Тебе хорошо, – сказал Алимджан. – Как хочешь, так и живёшь. А мне!.. – А тебе что? – спросил Юсуф. – И тебе хорошо. Вот ишаку плохо, на нём мешки возят, дрова возят и мало ли чего. А тебе что? – А меня мучат всё время, вот что, – ответил Алимджан. – Что хочешь делать – нельзя. Чего не хочешь – надо. Только и знают: «Надо!», «Нельзя!». Из дома выглянула бабушка Юсуфа. На голове у неё был жёлтый платок, а из-под платка тянулись две косы. – Юсуф-джан, надо подмести двор, – сказала она. – А…

Красная, как пион, Надя машинально одергивает на себе пелеринку и отправляется в приемный зал, куда, в сущности, ее совсем не тянет. — Опять тетя Таша с ее укорами, нотациями и жалобами. Опять советы-наветы «Студня», опять неприятности… Терпеть не может этих приемных дней она — Надя. Хорошо еще, если отец не пришел, а то, Бог весть, чем бы все это кончилось. И зачем только эти приемные дни существуют! То ли бы дело сидеть над книгою, не отрываясь целый день. О! что за прелесть дала ей вчера эта…

Вася Веселкин Когда снег весной сбежал в реку (мы живем на Москве-реке), на темную горячую землю везде в селе вышли белые куры. – Вставай, Жулька! – приказал я. И она подошла ко мне, моя любимая молодая собака, белый сеттер в частых черных пятнышках. Я пристегнул карабинчиком к ошейнику длинный поводок, намотанный на катушку, и начал Жульку учить охоте (натаскивать) сначала по курам. Учение это состоит в том, чтобы собака стояла и смотрела на кур, но не пыталась бы курицу схватить.…

Лань приходила редко, он мог по пальцам пересчитать эти видения. Она появилась одна после того, как он защитил мальчишку со Слизерина. Этого слизеринца вообще никто не любил, и все его задирали, а вот ему вдруг захотелось защитить. Это было лишь однажды — он сам потом не понимал, зачем. Но лань всю ночь лежала на склоне при свете луны и улыбалась ему. Потом она долго не появлялась. Зато она была с неизменным трио в ночь после первого несмелого и неумелого поцелуя с девчонкой, и, конечно, пришла,…

И Зина опять смеется так, как могут смеяться только русалки на озере в воздушную лунную ночь. Ее кавалер закипает негодованием. Он говорит взволнованно и тихо, так тихо, что Зина одна только может услышать его: — Зина!.. Злая, жестокая! И вам не стыдно? Мало того, что измучила, еще дразнит. — Довольно!., довольно! Я — не любительница сильных ощущений и боюсь пробуждения ревности больше всего! — притворно-испуганно восклицает она. И опять пьянящий смех русалки. На красивом лице Анатолия появляется…

Мрачная погода и душераздирающий пейзаж, которые я очень люблю, потому что они полностью соответствуют непроглядному характеру преступлений, давили на нас в тот день буквально со всех сторон… С помощью полууголовника с добрым прозвищем Племянник Григорий Глеб хотел замуровать до утра весь литературный кружок и себя самого в подземном склепе. Там было все, что мне так нравится: темнота, сырость, запах плесени и даже скелет с биркой, подаренный, как выяснилось, Гл. Бородаеву поклонниками его писательско-детективного…

Да, причина конфликтов всегда была одна и та же. Но характер их менялся в зависимости от моего возраста и от времени года. Каждое лето, например, папа говорил, что меня нужно отправить за город с детским садом (когда я была совсем маленькой) или в пионерский лагерь (когда стала постарше). Мама хваталась за голову: — Ну да, она всегда была ему безразлична! Ему неизвестно, что там, где собирается больше трех детей сразу, возможны эпидемии. Мама, когда сердилась на папу, говорила о нем в третьем лице,…

Книга читается как увлекательная фантастика, хотя описанные в ней события, в общем-то, самые обыденные. На Земле, на далеком лесном аэродроме начинается дорога к звездам главного героя повести — бесшабашного, веселого летчика Сани Сергеева. Он проходит трудный, подчас опасный путь, прежде чем становится кандидатом в отряд космонавтов. Трудности закаляют молодого офицера, формируют его характер. В конфликтах, в острых столкновениях, в процессе трудовой деятельности из недавнего мальчишки вырастает…

— Сыночек миленький! Я прошу тебя, не иди добровольцем в Афганистан, пожалей меня! — просила меня мама провожая на службу. Шла весна 1980 года, и меня призвали в армию. Сейчас став отцом, я ее тревогу и страх прекрасно понимаю, но тогда… Тогда в 1980 году Советские войска уже вошли в Афганистан, а по стране гадюками поползли слухи об эшелонах с цинковыми гробами. Тогда в 1980 году 56 Отдельная Десантно-штурмовая бригада уже полным котелком хлебала солдатское горюшко в Кундузе. Тогда весной…

— Вы плачете? — Плачу, — кивнула женщина, смахивая мизинчиками слезинки. — По дочке… Дочка, как ты… В Германию ее, на каторгу… — Угнали, — покраснев, догадалась девочка. От стыда покраснев, что вот она ест, а у женщины такое горе… Отодвинула миску с картошкой и встала. Но женщина была начеку. Усадила снова и заставила все доесть. Убирая за девочкой, сказала: — Когда только отольется им, супостатам?.. — Скоро! Вот увидите, скоро! — вырвалось вдруг…

Давыдова, правда, тоже иногда мечтала о чём-то более приземлённом. Например, больше всего на свете она хотела окончить школу, поступить в университет на факультет иностранных языков, окончить и его и объездить весь мир. Но в её системе мира это было сущей мелочью по сравнению с мечтами о драконах, инопланетянах и вампирах. – Рыцарь с драконом, говоришь? Главное, чтобы, когда это случится, я оказалась рядом, – Лиза поставила на стол две кружки: свою, яркую, в цветочек, и Ленкину, простую чёрную,…

— Ну ладно. Ври дальше. — Вот я иду, никого не трогаю. Вдруг навстречу автобус. Я его не заметил, наступил ногой — рраз! — и раздавил в лепёшку. — Ха-ха-ха! Вот это враки! — А вот и не враки! — Как же ты мог раздавить автобус? — Так он же совсем маленький был, игрушечный. Его мальчишка на верёвочке тащил. — Ну, это не удивительно, — сказал Стасик. — А я раз на Луну летал. — Эва, куда махнул! — засмеялся Мишутка. — Не…

Увидев новое, желтое солнце, Стас успокоился. – Хо-ошоо… – Буш орать, получишь по мозгам, – предупредил Салим. – Не по-учишь! – упрямо нахмурился Стас. Но особой уверенности в его голосе не было. На всякий случай он проводил старшего брата подозрительным взглядом. Брат вернулся к своему столу, сел, включил свет – за окошком темнело. Открыл тетрадку, склонился. Стас понял, что по мозгам он не получит, во всяком случае на этот раз – точно не получит, – и опять взялся за кисточку. И был вечер.…

Вот и сейчас – после прекрасно проведенной тренировки – она стояла возле выхода из школы и ждала Данилу. Они обычно всегда, если договаривались идти гулять, переодевшись после занятий, встречались здесь. Сегодня они с Данилой вроде и договорились, но, видимо, как-то неопределенно, так что он опаздывал. Даша стояла уже минут десять. Выбегали другие ребята из танцевальной студии или те, кто ходил в другие кружки и у них тоже окончились занятия, а Данилки все не было. И никто его не видел. «Может, он…

- Чудак, - мягко усмехнулась девочка, - шторм уже третьи сутки. А теперь не сегодня-завтра затихнет... Но Димку это не тронуло. Он длинно зевнул и дернул сестру за руку: - Посиди со мной, ладно? Пока не засну. А то вдруг опять гроханет... - Пошли уж, горе мое ... *** Ждать пришлось недолго. Пятилетний Димка заснул почти мгновенно, едва утвердив голову на подушке. Высвобождая из крепко сомкнутых пальчиков слегка онемевшую руку, Лена прислушалась к монотонно бьющему в окна…

За калиткой За калиткой стоял малыш и плакал. А рядом с ним стояла бабушка. Малыш повторял: — Я хочу черпалку! — Нету черпалки, — отвечала бабушка. — Давай черпалку! — орал малыш. — Что это за черпалка такая? — спросил я. Малыш посмотрел на меня и сказал: — Давай черпалку! — Неужели ты не видишь, Мишенька, что у него нет черпалки? — сказала бабушка. Он опять посмотрел на меня. Я показал ему руки — вот, мол, нет у меня черпалки.…

Ах, если бы вы могли его видеть до войны! Сколько в нем росло одной сирени! Всюду: в палисадниках, скверах, просто на улицах… Город буквально утопал в сирени. А сколько было в этом городе вишен, слив, яблонь и груш! Мы, пацаны, ходили воровать яблоки не куда-то на окраину, а в самый что ни есть центр города — сад при горисполкоме, в сад милиции (бывший «Семейный»), в сад Дзержинского… Общественных садов было много. Яблоня росла даже во дворе нашего непутевого дома. Родился я на улице Фридриха…

А сенбернар был хорош! Сядет в сторонке от других собак — огромный, с угловатой большущей головой — и думает. Наверняка о чём-нибудь замечательном, своём, сенбернарском. Все остальные собаки просто с ума сходят от зависти и злости — хрипят, лают, рвутся с поводков к сенбернару. И поджарые овчарки, и мордастые бульдоги, и лайки — пушистый хвост колечком, и совсем крошечные собачки, похожие на клубок шерсти. У Витьки от страха сердце замирает. Но тут сенбернар ме-е-едленно поворачивает лохматую голову,…