Детская проза

— Ах, нет, нет! Оставьте ее, пожалуйста. В ней столько красивого замысла, столько значения! — молила я. И шляпу оставили, к восторгу моих одноклассниц. — Скорее! Скорее! Хохлушка, открывай, открывай! — слышатся нетерпеливые возгласы. — Дети мои, не делайте из почтенного дортуара толкучего рынка, с позволения сказать, — роняет Сима Эльская, покрывая своим звучным контральто все остальные голоса. — "Кочерга" на горизонте! — появляясь на пороге, выкрикивает Катя Макарова. — Спасайся…

— Ухожу из вашего цирка! И не уговаривайте меня остаться! С меня хватит! Вы еще узнаете, кто здесь главный. Да без фокусника вашему цирку грош цена! Ну конечно же, это Анастас Родионович, легок на помине, и, как всегда, чем-то недоволен. На представлении фокусник выступал самым последним, и его называли гвоздем программы, хотя на гвоздь он был совсем непохож. Он был очень обидчивым и чуть что грозился уйти из цирка. Ему казалось, что все только и думают, как досадить ему и причинить неприятности.…

До чего же противно все время слушать одно и то же. Все время приходится выныривать из гущи ненужных и необязательных слов. Почему бы маме хоть иногда не назвать меня доченькой или Катенькой, как раньше? Она разучилась. Я для нее только Катерина. Когда дети маленькие, с ними без конца сюсюкают, а как вырастут – так никому не нужны. Эти взрослые заводят себе живую игрушку, а как только она перестает быть маленькой и пушистой, сразу начинают нудеть про свет в ванной или еще про что-нибудь такое же…

И юноша тоже заспешил, она видела – шпарил в кроссовках прямо по лужам, чтобы не тратить время на обход. Если бы достоинство чуть-чуть помолчало, а еще лучше – просто заткнулось, она без стыда бросилась бы бежать. До любимой скамейки – к несчастью, единственной во всей аллее – оставалось не больше десяти шагов. Сегодня девушка была настроена серьезно и уступать скамейку рыжему проходимцу, как случилось на пошлой неделе, не собиралась. «Размечтался! – сердилась она. – На этот раз я буду первой!…

Сразу много новых игр с Алёшей напридумывали! Бабушка целыми днями хлопочет во дворе и в огороде. И Алёша ходит везде — всё смотрит. В доме остались зимнее пальтишко, валенки, шапка и рукавички. Бабушка положила их в сундук — пусть отдыхают. А в сарае отдыхают санки и лыжи — сильно уморились за зиму! РУЧЕЙКИ Весна пришла! То всё зима была, а ночью, когда Алёша спал, пришла насовсем весна. Снег размок, из него вылезли наружу разные интересные вещи: кости, натасканные воронами…

Жизнь Св. Сергия — помимо религиозного значения Преподобного — представляет богатый пример необыкновенного трудолюбия, кротости, готовности работать для ближних и ради пользы ближних. Она полна интересных и, в то же время, поучительных фактов, способных облагораживающе действовать на юные сердца, вызывать их добрые чувства, развивать в них любовь к людям, уважение к труду. В предлагаемой повести жизнь великого праведника рассказана на основании летописей и сказаний, которые в теченье столетий переходили…

– Все работает, – сказала я. – Ах, как хорошо, детка! – обрадовалась бабушка. – А я уж испугалась, хотела тебя просить позвать кого-нибудь из твоих ухажеров. Я сердито взглянула на нее: – Ба, ты опять! – А что же здесь плохого? – Она пожала плечами с совершенно невинным выражением на лице. – Это же хорошо, когда у девушки твоего возраста много поклонников. Спорить с ней бесполезно. Я вздохнула и, чмокнув ее в щеку, вышла. Сегодня, край, надо закончить реферат по истории, да еще английский...…

И вот в одно прекрасное зимнее утречко, в то самое, когда не сводишь раздраженного взгляда со своих недавно купленных сапог, утопающих в грязи, снегу и еще фиг знает в чем, я вышагивала в школу и совершенно случайно наткнулась на сияющую Натку. Кинув взгляд на ее сапоги, я с неудовольствием отметила, что они были совершенно чистые и не промокшие, любовь ее, что ли, окрыляет?! Я спросила о причине ее чересчур самодовольного выражения лица. – Да я сегодня с Сережей встречаюсь вечером, – сообщила…

Май протискивалась к ней через толпу. Ее глаза за толстыми линзами очков сияли. Пальто было распахнуто. - О, Штеффи! Как я рада! Май крепко обняла ее и, конечно, сразу почувствовала неладное: Штеффи была чем-то встревожена. Слова были лишними. Хватило взгляда - и Май все поняла, и Штеффи знала, что Май поняла. Напряжение отпустило. Радость окружающих передалась Штеффи. - Пойдем! - сказала она Май. - Давай с ними! Держась за руки, подруги побежали по дороге. Один грузовик замедлил ход, несколько…

Выслушав поднадоевшие за месяц Любины стенания насчет города, его размеров, его замшелых магазинов и неутешительных особенностей центрального водоснабжения, папа спросил: – Ну, так чем все-таки школа провинилась? – Дурацкая, – буркнула Люба. – Я таких школ вообще не видела! И наша, двадцать пятая, и восемнадцатая, где Катька училась, и эта… как ее… та, что напротив «Промтоваров», – все были школы как школы! А эта… – Просто она старая, – сказал папа. – И разве это не здорово? Я был там, мне…

– Оля, не опоздай в школу! Пора. Обязательно застегни куртку, не модничай. Зонт не забудь. И лимон съешь – витамин С, сама знаешь. Это мама. Заботится об Олином здоровье – всё так же, как в прошлом году, как и все пятнадцать лет подряд, со времён появления Оли на свет. Конечно, Оля не забудет. Оля любит свою маму, так что зачем её огорчать? С этой мыслью девочка выловила из чашки дольку лимона, аккуратно выкусила кисло-сладкую мякоть из полукруга кожуры. Ух! Прошибло до самых мозгов! Оля…

— Я себе отлично всё представляю, — заявил я. Но папа опять покачал головой. Я рассказал толстой фрау Лиссенковой, которая уже лет двадцать убирает у нас в аптеке и в квартире, что мне больше всего на свете хочется иметь собаку, а папа не разрешает. На это она заметила: — Я поговорю с твоим отцом. Может, мне удастся его убедить. Это был бы мой прощальный подарок тебе. На следующей неделе я ухожу на пенсию, так что с моей работой у вас покончено. Она и в самом деле поговорила…

Вероятно, от такого клопа и нельзя ожидать ничего другого. Карли считает, что Шустрик наверняка воспринимает домашние ссоры совершенно нормально, потому что ничего другого он просто не знает. Когда он появился на свет, в отношениях наших родителей уже начался долговременный кризис. Бабушка сказала мне однажды, что Шустрик — результат интенсивных попыток мамы и папы примириться друг с другом. Хотя, может быть, я и вправду преувеличиваю, — и то, что вытворяют мои родители, совершенно нормально.…

– Так это же для общего блага, а не для того, чтобы себя отмазать! – Считаешь, что есть разница? – Считаю, что есть! – Так! Довольно! – прервала наконец перепалку одноклассников Раиса Ивановна. – Займемся-ка лучше русским языком. Если ты, Кудрявцев, в отличие от Савченко сделал домашнее задание, то будь так любезен, составь на доске схемы двух первых предложений из упражнения. – Легко! – согласился Федор и, вытащив из учебника тетрадку, пошел к доске. – А мне что, все-таки вкатили «пару»? –…

– Тьфу ты! – сказала она. – А можно, бабуся, дополнительный вопросик? Скажи ты мне, моя драгоценная, а должен ли интеллигентный человек быть наблюдательным? Вместо ответа она внимательно огляделась. А по стенам красовались плакаты: УМЕНЬШИМ РУГАЕМОСТЬ, УВЕЛИЧИМ УЛЫБАЕМОСТЬ! ДОЛОЙ КОТЛЕТОПОДГОРАЕМОСТЬ! ПОДНИМЕМ ПОДМЕТАЕМОСТЬ НА НЕБЫВАЛУЮ ВЫСОТУ! – Это еще на какую высоту? – спросила бабушка. – Может, нам потолки подметать? – Зачем потолки? Вон на полках…

Да и сам царь-папа Выслав-Берендей-Василий Андронович на здоровье не жаловался. Он за обедом половину быка съедал. А всё почему? Потому, что у них в саду на одной яблоне яблоки росли оздоровительные. От этих целебных яблок к царской семье здоровье и шло. А сад, надо сказать, у царя был замечательный. И всякие деревья там росли дорогие с плодами и без плодов. И лимоны там росли, и ананасы заморские, и птицы порхали яркие. Говорят, что где-то в дальнем углу сада было растение в деревянной кадушке,…

А между тем «плесень» начала хозяйничать и на полках книжного шкафа. Она ловко карабкалась вверх по стеллажу и стекала на нижние полки, довольно чавкая и становясь все ярче и все зеленее. И при этом с аппетитом поглощала книги – одну за другой, одну за другой, оставляя от них лишь жалкие кусочки обглоданных переплетов. Но вот что удивительно – «плесень» ела не все подряд, а проявляла непонятную избирательность: сжирала исключительно хорошие, добрые и полезные книги, а всякую ерунду в безвкусных…

Дорогие ребята! Известный писатель ГДР Герхард Хольц-Баумерт, большой друг советских ребят, хорошо знакомый им благодаря Альфонсу Циттербаке, герою книги «Злоключения озорника», на этот раз рассказывает о двух школьниках — Гуннаре и Терезе. На самом деле каждый из них как бы рассказывает сам о себе, о том, как он едет к морю, едет автостопом. Что это такое? Очень просто: выходишь на шоссе, поднимаешь руку, останавливается машина, ты садишься и едешь. Правда, бывает и не совсем так, но об этом…

14. Неожиданный гость 15. Полет озоплана 16. Башмаки-дезертиры 17. Нападение шоколадных солдатиков 18. Девятый остается за хозяина 19. Возвращение турникета 20. Побег Дженни 21. Девятый ищет Дженни 22. Нападение на Изумрудный Город 23. ОЗмический луч 24. Совещание у Профессора Кувыркуна 25. Великие выборы 26. Бунт Дженни 27. Как мне хорошо! Лаймен Фрэнк Баум КОРОЛЕВА ЗИКСИ…

Ветер свирепо воет. Но мы стоим и не улетаем. Мы даже смеёмся над ветром. Но Расмус не сдаётся. Он поднимается из волн и упрямо твердит: — Я быстрее вас! Я быстрее вас! — Это правда, — соглашаюсь я, хотя чувствую, что признать это мне очень и очень неприятно. Но дядя Амброзиус приложил ко рту палец: «Тсс!» — и кричит ветру: — Расмус, старый проказник! Я готов поспорить, что мы быстрей тебя! Если ты победишь, я три дня не буду есть жареной картошки. — Зачем ты…