Эпическая поэзия

Исраэль Шамир Переводы, в отличие от оригиналов, устаревают. Ведь они не классика, а прочтение классики. Каждому поколению — свои прически, своя длина юбок и свои переводы. Но, хотя давно ушли в прошлое букли и кринолины, на "Одиссее" время в России забуксовало. Со времен Василия Андреевича Жуковского, старшего современника Пушкина, этот эпос по большому счету не переводили заново — за несколькими исключениями, не повлиявшими на представление о поэме. Сказалась некая тоталитарность…

Голос воды, много больше того Прелесть ее и ее красота, Свет ее ясный, ее чистота. Жила среди чар она так вдалеке, Эльфийская сила держала в руке Дориата лесного просторы, пути; Тропинку туда невозможно найти, Никто не посмел бы незваным бродить И чуткие листья в ветвях шевелить. К Северу страха лежала страна И Дунгортеб называлась она, Тенью вершины вздымаются прочь; За ней простиралась Смертельная Ночь, Таур-ну-Фуина чаща темна, Там солнце померкло, туманна луна.…

Стихотворения поэтов XVIII–XIX веков о военной доблести русского народа «Только доблесть бессмертно живет…» [1] Хвала возвышенным певцам! Их песни — жизнь победам, И внуки, внемля их струнам, В слезах дивятся дедам… В. Жуковский 1 Статья печатается в сокращении. Истинная поэзия всегда была голосом народа, выражала его чувства, мысли и чаяния, оплакивала утраты и воспевала победы. Поэты воодушевлялись славными…

Теперь, почти сорок лет спустя после начала работы над переводом поэмы, «Мармион» наконец-то выходит, и этот перевод я посвящаю памяти его первого редактора Татьяны Григорьевны Гнедич. Василий Бетаки. Франция, Медон ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ Едва ли можно ожидать, что автор, которого публика почтила похвалой, не попытается снова злоупотребить ее великодушием. Однако следует полагать, что автора «Мармиона» не может не беспокоить успех его произведения, так как он сознает, что…

Молвой злоустой: кто бы ни был он Или она - Господь им будь опора - Юдоль земную да покинут скоро! А также помолитесь и за тех, Кто одарен взаимною любовью: Даруй им, Боже, силы для утех На радость дамам, не во вред здоровью; А сам я буду, чуждый суесловью, Влюбленных страсти и напасти петь, Пуститься их стезей не смея впредь, Но сострадая сердцем и душою, Деля по-братски бремя их невзгод. Внемлите же и следуйте за мною: О доблестном Троиле речь пойдет, Я опишу судьбы…

помчится и к Богу — о милом узнать. А та — сирота — у кого распытает, и кто ей расскажет, и кто о том знает, где милый: поит ли коня на Дунае? Собрался да в темном лесу ночевать? А может, с другой он, другую ласкает, ее ж, чернобровую, стал забывать? Когда бы ей птицею стать быстрокрылой, весь мир облетела б, а друга б нашла; Коль жив он — любила б, а ту задушила б, коль умер — в могилу б с ним рядом легла Не так любит сердце, чтоб с кем-то делиться, не так оно хочет,…

старик с бандурою в руках, седой казак. «И так и сяк... И нужно бы, да неохота... А все же нужно. Хоть два года пускай по свету он порыщет и сам судьбу свою поищет, как я искал ее... Ярина! А где Степан?» — «А вон под тыном, как в землю вкопан, нем и глух!» «А мне и невдомек... Эй, друг, иди сюда! Идите оба! Как вам такая дробь на пробу?» И грянул по струнам. Он играет, а Ярина со Степаном в пару. Он играет, подбавляет каблуками жару: «Кабы мне такого бы горя:…

Чуть убаюканный рекой: «Как плавны северные реки И как задумчив их покой. Казалось бы, совсем недавно                             6 Ползли холодной лавой льды. Темнея, таяли исправно В глуби чернеющей воды. Светлели реки так неспешно,                             7 Неся настой весенних вод, Что по стремнинам тьмы кромешней Кружили полуталый лёд. Несло по рекам глухомани                                8 Тот запах свежести снегов,…

Раб На наш век хватит – доживем, как начали, сойдем под землю, долгими пресытившись годами. Я так верю. Боги помочь мне. Тиресий Вас пол-Аида тех, кто долю прокляли, надеявшись легко дожить до старости. Смотреть спокойно, если тьма грядущая, сменяется другою тьмой, – вот наша жизнь. Раб Стоит алтарь святой над вечной правдою, мы молимся, а значит, боги слушают, дым наших жертв угоден богу высшему – не тронет, охранит, оставит жИвыми. Мы толковали знаки, мы приметами…

Парасольку й годинник, замок і засув, І весь одяг, включаючи тогу. Він старанно зібрав й спакував те майно В сорок дві іменні куті скрині, Та про це не сказав, і лишилось воно На причалі лежати й донині. Що він одяг забув – півбіди, далебі, Бо на нім – сім халатів із вати, А от справжня біда, уявіть-но собі: Він забув, як його, в дідька, звати. Відкликався на «Дик!» чи на будь-який крик, На «Гори воно все!», «Рви перуку!», Або «Я тобі дам!», а чи «Як тебе там?»,…

право в Питерград! При самия цар. Кай се, кучи син, кай се, кучи син, смутник и бунтар!» По Тверска-Ямска с звънци и под впряг тичал дор три дни писарят недраг. На четвъртия, в обедния зной, в царския палат се домъкнал той. Появил се Петър на висок чардак. На стрелеца той със кривак дал знак. «Я кажи, стрелец, кой те тук довя? Или с тайна вест идеш от Москва?» «Ни съм от…

смотрит вниз он из окна, где, гремя под берегами, Янтры пенится волна; на селян, что жнут и косят, на ликующий народ... и мечты его уносят вдаль, под южный небосвод, В край, где над Марицы лоном о победе так мечтал! Где он трон свой и корону в жаркой битве потерял. И картина ликованья вражьих войск пред ним встает, и стесняется дыханье, и сильней тоска гнетет. Слышит узник рев ужасный, Крик куманских злых стрелков, стоны рыцарей несчастных — вопли…

Ты со златом прибор поставь перед ним И с углями прибор поставь перед ним. Коли мал Давид, еще несмышлен, Красный угль он возьмет, злата он не возьмет”. И со златом прибор и с углями прибор Был поставлен тогда пред Давидом на стол, Руку поднял Давид, хотел золото взять, Руку ангел отвел, положил на огонь. Палец к углю прижал и палец обжег, Палец в рот положил и язык обжег, Как язык он обжег, мало - он онемел. И его стали звать - заика-Давид. 4 Мысрамэлик не стал Давида держать,…

иль горе вам будет. Скоро разорвут оковы скованные люди. Суд настанет, грозной речью грянут Днепр и горы! Детей ваших кровь польется в далекое море сотней рек. Вам ниоткуда помощи не будет: брат от брата отречется, сын про мать забудет; и дым тучею закроет солнце перед вами, и прокляты вы будете своими сынами! Умойтеся! Образ Божий грязью не поганьте, дурь в голову детям вашим вбивать перестаньте, что они — паны по крови: мужицкое око им заглянет прямо…

И грибы — тому резон: Без проблем таскаю сотни В этот «бархатный» сезон. Ягоды ж,- другое дело:                                 8 Интерес тут по нулю. И ленив, и неумел я, - Потому, что не люблю. Не люблю я сбор «дотошный»,                            9 То есть, аж до тошноты,- Еле полниться лукошко. Вот с грибами — я на «ты». Я по ягоды со скипом                                   10 Собираюсь поутру, Да вареники…

о том, что когда-то свободным был он и чтил лишь Болгарии вольный закон... Пусть каждый болгарин прочтет и запомнит, что греки в страну ворвались вероломно, что в битвах за волю наш дух не погас, — за это враги ненавидят так нас!... Пусть древнюю помнит болгарин столицу и славных сограждан делами гордится!... Наш край просвещенную славу стяжал: славянскому миру он азбуку дал. Пусть имя «болгарин» теперь не с презреньем везде произносят, а с должным почтеньем. Пусть знают…

Вяжет детям форму, пляшет в неглиже. Ваня стал с годами мудр не по годам: В центре Комсомольской выстроил вигвам, Окружил дерюгой столбик INFO-SOS И собрал, ворюга, рельсовый колосс. Капсулы привозят каждый день людей. Старый кит низводит их до лебедей. Дальше эскалатор их увозит к свету, Лебеди – в лягушек, а лягушки – в Лету... 27.11.13 в 2:53 Трафик Ночь придушит трафик как всегда… В городе сон. А в реке бегущая вода Колышет дом.. На мостах…

бездомный, уже по-иному одет. Без сна и покоя, под именем новым и с сердцем на подвиг и муки готовым. Он нес и сознанье и свет для борьбы — и в рабской стране прозревали рабы. И кратки и просты слова его были и в людях надежды, мечты пробудили. О бунте он им говорил, о борьбе, как празднике светлом, — о новой судьбе, которой пока еще срок неизвестен. Испытывал, кто благороден, кто честен, кто выйдет на подвиг, кто подвигу - рад, и тот, кто внимал ему, был ему брат. Глядел…

Замело и без натуги Не откроешь настежь дверь. Мой отец в фуфайке ватной,                             10 Еле выйдя за порог, Нарезает снег лопатой, Словно праздничный пирог. Вот, бульдозер ледоколом                               11 Снег ломает, будто лёд. Не пошёл сегодня в школу Детский, радостный народ. Окрепчал мороз под сорок.                              12 Что тут скажешь? Повезло. И летят салазки с горок Ветрам северным назло! Глыбы снежные с обочин…

Бледный и усталый, молча он идет, иногда лишь властно вымолвит: «Вперед!» Он ведет отряд свой далеко-далёко, а на лбу морщины пролегли глубоко, в голове героя пестрых мыслей рой, ясных планов проблеск, свет и мрак порой. Нет, не меркнет память подвигов и пыток, память всех несчастий и надежд разбитых, — сколько жертв напрасных и погибших сил, лютый натиск вражий все испепелил! Бунт прошел, пронесся гневным вихрем странным, промелькнул коротким сильным ураганом! Так…