Эпическая поэзия

покрытых мокрицами стен вековых, истерзаны, гнили, закованы оба, два трупа, что брошены были в два гроба. Века миновали! Тепла и светла, надежды заря в их сердцах не зажгла. О, прокляты будьте, вы, тюрьмы глухие, где гибли, разбившись, сердца молодые, где столько могучих надорвано сил, где столько насилий тиран совершил. Дмитрий был в бездну низвергнут безвинно, и скоро столкнули туда Константина. В те годы борьба справедливая двух будила народный отвагою дух — …

А пойдем-ка, паны братья, с поляками биться!» Уж не три дня, не три ночи бьется наш Трясило. От Лимана до Трубайла поле кровь покрыла. Ослабел тут казачина, духом омрачился. А проклятый Конецпольский вмиг возвеселился; Собрал шляхту воедино и всех угощает. На ту пору свое войско Тарас созывает: «Товарищи атаманы — братья мои, дети! По совести мне скажите — как быть нам на свете? Упилися вражьи ляхи казацкою кровью». «Что ж, пускай они пируют себе на здоровье!…

Чуть убаюканный рекой: «Как плавны северные реки И как задумчив их покой. Казалось бы, совсем недавно                             6 Ползли холодной лавой льды. Темнея, таяли исправно В глуби чернеющей воды. Светлели реки так неспешно,                             7 Неся настой весенних вод, Что по стремнинам тьмы кромешней Кружили полуталый лёд. Несло по рекам глухомани                                8 Тот запах свежести снегов,…

Этой самой, что шаталась, упившися хмелем, по шинкам да по казармам, по монашьим кельям. Она деньги раздобыла да буллу купила — и теперь свята... О Боже! Великая сила! Великая слава! Помилуй людей! Отдохни от гнева в светлых сенях рая! За что погибают? За что ты караешь своих и покорных и добрых детей? За что ты ослепил им очи и вольный разум их сковал оковами кромешной ночи?... Прозрейте, люди, день настал! Глаза…

колыхались трупы, и пыталась мать в призраках казненных сына опознать! Все объяты страхом. Тюрьмы — на пределе, доверху набиты. Юноши висели: в судорогах принял смерть один из них, а другой — желтее стал цветов сухих, — всю страну сдавили ужаса объятья. Брат, боясь доноса, умолкал при брате, сын бледнел от страха, увидав отца, забрела измена в робкие сердца, ненависть и ужас в души вторглись смело, на веревке бремя скорбное висело, и на всех обличьях и во всех глазах …

братья христиане! У турчанки — янычары со своим пашою... Гей, ги! Эй, враги! Свою жизнь береги — мы смелы душою!» Плывут себе, поют они, а ветер крепчает... Впереди их Гамалия дубом управляет. «Гамалия, водяные взыграли просторы!» «Ничего!» И лодки скрылись. Одни волны-горы. Спит, дремлет в гареме в раю Византия, и дремлет Скутари. Босфор же не спит, он, точно безумный, гнет волны крутые, он сон их встревожить желает,…

Народ спал по прежнему сном беспробудным. И как-то Каблешков пришел сюда вдруг, явился — и все взбудоражил вокруг. И дело, и слово упало, как семя, на землю, что жаждала воли все время, везде прогремел тайный зов боевой, страну пробудил этот голос живой. Проснулись, воспрянув, как лес пробужденный, все души живые, мужчины и жены, все — вплоть до былинок в просторах полей, — людские сердца застучали сильней от чувства — умам недоступного косным, и рабское иго вдруг стало…

Молвой злоустой: кто бы ни был он Или она - Господь им будь опора - Юдоль земную да покинут скоро! А также помолитесь и за тех, Кто одарен взаимною любовью: Даруй им, Боже, силы для утех На радость дамам, не во вред здоровью; А сам я буду, чуждый суесловью, Влюбленных страсти и напасти петь, Пуститься их стезей не смея впредь, Но сострадая сердцем и душою, Деля по-братски бремя их невзгод. Внемлите же и следуйте за мною: О доблестном Троиле речь пойдет, Я опишу судьбы…

бледнел он, испуга в груди не тая: пощады не зная, стреляла райя! Уже не молился никто из болгар, а в цель направляли за ударом удар, разбойников гнусных свинцом поливая... Но вдруг зашумела дорога большая, султанские там показались войска, постигли болгары, что гибель близка. Все те, что забились в господню обитель, увидели — к ним приближается мститель, и битва затихла... Развеялся дым, и кто-то промолвил, тревогой томим: «Сражались мы с башибузуками, братья, с…

ваш покорнейший, смиреннейший слуга А. Поуп Nolueram, Belinda, tuo violare capillo ; Sed juvat, hoc precibu me tribui e tui . Mart. [3] Песнь I Любовь, подчас внушающую страх, Опаснейшую даже в пустяках, Пою; мне, Муза, Кэрил дал совет Избрать столь незначительный предмет, И не отвергнет Кэрил строк моих, Когда Белиндой вдохновлен мой стих. Неужто кавалер когда-нибудь Отважился на даму посягнуть? Неужто кавалер отвергнут был — Не странно…

Теперь, почти сорок лет спустя после начала работы над переводом поэмы, «Мармион» наконец-то выходит, и этот перевод я посвящаю памяти его первого редактора Татьяны Григорьевны Гнедич. Василий Бетаки. Франция, Медон ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ Едва ли можно ожидать, что автор, которого публика почтила похвалой, не попытается снова злоупотребить ее великодушием. Однако следует полагать, что автора «Мармиона» не может не беспокоить успех его произведения, так как он сознает, что…

без злоба, без вражди и с лекаря грижливо проми, превърза раната му страшна. Но лекарят казa печално: – Жив е йощ, но треската е зла; ще трябва тая нощ над него да се бди със грижи и вниманье. – И аз ще сторя туй! – Как, графиньо, ти? – Да, аз сама! Макар че наш душман е, той страждущ е сега и бог го тук прати. Нима и за Ренe, да беше паднал в плен у враговете, тъй безпомощен, ранен, не би се срещнала германка милостива да облекчи…

– Це, – пояснює Комаха з щирою й непідробленою сумлінністю людини, що звикла ніколи не зважати на аудиторію, – це рінерит з оріньякської стоянки Реб’єр. [6] Дівчина одриває голову від книжки, щоб подивитись, чи він жартує, чи ні. Упевнившись, що він говорить серйозно, і, муслячи п’ятерицю слиною, вона перегортає сторінки далі. 6 Оріньякська стоянка Реб’єр – стоянка давніх людей доби пізнього палеоліту, що отримала назву за розкопками у печері Оріньяк у Франції. Людські постаті…

тука слушай ме добре… - Ставаш заран, уж е ранко, а от тебе пот вали: рев реват хиляда танка! - Как хиляда? Посмали! - Как хиляда? Като стадо идат право срещу нас… - Изведнъж пък чак хиляда… - Хайде, петстотин тогаз! - Пак са много. Сваляй честно! Плашиш ни като жени. - Е, добре де, триста, двеста. Ти един поне срещни… - Срещам. Вестникът бе ясен: танк ли видиш - търсиш трап. Танкът е на вид ужасен, но на практика е сляп. Сляп е, сляп, но в канавката,…

Сон — Лори, ты спишь? Ты слушаешь, Лори? — За бруствер встань! Рискуешь головой! Фашисты в двух шагах! Не говори! — Лори, мне снился сон какой!... Постой... как начинался... слушай друг: война окончена... Разгромлен враг. Поля, заводы стали наши вдруг. Лори, ведь будет так? Я на заводе и работе рад. Завод как будто прежний, только в нем машины, словно золото, блестят, и трудимся с душою, с огоньком. Ты бригадир, Лори,— упорен, строг: «Сегодня в смену…

Вот кровавый бой затихнул, мрак сгущается кругом; там, в окопе, рядом с сербом пал болгарин за бугром. Погубил один другого — был свинцом штыку ответ. Гаснут силы; скоро оба, знать, покинут белый свет. «Братец, — серб сказал устало, — можешь ли меня узнать?» — «Йово, я... Вот это встреча... хороша!.. Бог свел опять. Жалко мне тебя, беднягу: ведь оставил малышей». — «Брат, спасибо... ум мутится... Ну, напомни — кто ты, чей? Прежде где с тобой встречались?»…

Всегда и во всем она своевольна. Посмеешь ли ты поступить самовольно? У наших соседей от нас на восток Живет Цин Ло-фу – их примерная дочь. Никто красотой с ней сравниться не мог. Тебе в сватовстве я решила помочь. А эту жену поскорее прогнать Из нашего дома велит тебе мать». С глубоким поклоном ей сын отвечал: « Я падаю ниц, но осмелюсь сказать, Что если жену вы хотите прогнать, Я в жизни своей не женюсь на другой!» Едва то услышала мать и, рукой Ударив по креслу, сказала…

кой ще тръгне да те търси теб под тези небеса? По-добре е да се свърши всичко тук. И начаса. - Смърт, хитруваш. И ме дебнеш. Друго аз съм начертал. Смърт, не ме цени на дребно, аз не съм се наживял! - Да останеш, да живееш - кал, умора, съсипни… И кажи тогава де е смисълът на твойте дни? Няма да те убеждавам, ти самичък разсъди. - За какво да разсъждавам? На война войник бъди! - А какво ще свариш в къщи? Празен дом, жена сама… - Веднъж с фрица…