Классическая проза

Затем, немного погодя, мы обгоняем этап. [5] Звеня кандалами, идут по дороге 30–40 арестантов, по сторонам их солдаты с ружьями, а позади – две подводы. Один арестант похож на армянского священника, другого, высокого, с орлиным носом и с большим лбом, я как будто видел где-то в аптеке за прилавком, у третьего – бледное, истощенное и серьезное лицо, как у монаха-постника. Не успеваешь оглядеть всех. Арестанты и солдаты выбились из сил: дорога плоха, нет мочи идти… До деревни, где они будут ночевать,…

– Но, сэр, если лекаря сейчас нет на месте, его помощник справится с моей ногой не хуже – если не лучше. Я бы охотнее увиделся с его помощником, вот именно, я предпочел бы иметь дело с ним. Могу поручиться, что любой из этих молодцов приведет его сюда через три минуты. Мне нет нужды спрашивать, тот ли это дом, – он поглядел в сторону коттеджа, – поскольку, кроме вашего дома, мы не видели здесь ни одного другого, в котором мог бы жить джентльмен. Мистер Хейвуд посмотрел на него с…

— Как можете вы, мистер Беннет, так оскорблять собственных детей? Вам доставляет удовольствие донимать меня. Никакого сострадания к моим несчастным нервам! — Вы ошибаетесь, дорогая моя. Я питаю самое искреннее уважение к вашим нервам. Мы с ними старые приятели. Вот уже двадцать лет я только о них и слышу. В мистере Беннете настолько причудливо сочетались живой ум, саркастический нрав, сдержанность и самообладание, что за двадцать три года их совместной жизни жена так и не научилась…

Она не издала ни звука, она не могла вымолвить ни слова, она выскочила на дорогу, она упала, она лишилась чувств. Кучер остановил лошадей и, смутно соображая, что ребенок, вероятно, выпал из рук кормилицы на дорогу, не стал ожидать приказания своей оцепеневшей от ужаса хозяйки, а постарался как можно скорее повернуть карету назад. Разочарованные лошади не выказывали особого усердия. Бедняга кучер сломал даже свой кнут, но дело от этого вперед не продвинулось. Старуха, полагая, что может бежать, вышла…

Тут он говорит что-то уж совсем дурацкое: — Кто это она? Кошкина мать? — Как это, хозяин? — спрашиваю я. — Слушай, кафр, когда ты говоришь о европейской даме, не смей говорить «она». Понял? — Да, баас. — Правда, понял? — Да, да, баас. Тогда он перегибается через стол и как хватит меня линейкой по голове. Я вскрикнул. Чтобы он подумал, будто мне больно: этим европейцам не понять, что у черного человека голова крепкая, как у Самсона. Вот если дать пониже,…

Биография писателя тоже складывалась парадоксально. Отпрыск по прямой линии почтенного семейства австралийских землевладельцев (его прадед купил ранчо в 1826 году), он умудрился появиться на свет (28.05.1912) во время кратковременного пребывания родителей в Лондоне. Среднее образование завершил в английской привилегированной школе-интернате для мальчиков, в Англии же закончил престижный Кембриджский университет. Объездил Европу и США. Годы войны провел в разведывательной службе Королевских военно-воздушных…

ДВОРА БАРОН (1887–1956), представленная здесь рассказом «Развод», была едва ли не первой женщиной, которая стала писать на иврите. Дочь раввина из Минской губернии, она прекрасно знала местечковый быт, но сочетала его описания с мистическим восприятием действительности и пророческим провиденьем грядущих событий. В 1911 году она переселяется в Палестину, но в 1915 году турецкие власти высылают ее, как российскую подданную, в Александрию. После окончания войны и передачи Палестины под британское управление…

Далеко впереди я слышу голос Дени: «Гав! Гав!» Я отвечаю, шурша тростником. Кругом нет других звуков. Море отступило — отлив, оно поднимется не раньше полудня. Мы стараемся идти как можно быстрее, чтобы добраться до оставленных им луж, где прячутся креветки и мелкие осьминожки. Я вижу перед собой, среди тростников, груду черных базальтовых камней. Я люблю вскарабкаться на нее и оглядывать зеленые просторы плантаций, наш дом, оставшийся сейчас далеко позади, еле различимый среди нагромождения деревьев, —…

II Невдалеке от городка, на лесной опушке, был погост с малою часовенкой. Церкви при кладбище не было: куда ещё! Будет что в кремле бревенчатый пятиглавый храм всем на диво вздымался… О новой церкви святолесцы ещё не думали. Покойники побогаче да поважней в городу отпевались, бедные – в часовенке при погосте. А большая часть жителей в обрядах христианских и вовсе нужды не видала; кто просто умерших земле предавал, кто втихомолку курганы над ними вскапывал, тризны языческие по-прежнему правил.…

В собрании Княжевича (1822 г.) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И. М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе. При этом сличении и выборе не раз нападали на меня робость и сомнение. Что ни говорите, а в браковке этой произвола…

1 Утро 09.00. Настроение — в петлю. Да еще ночью сквозь щели прорвался комар. Он был един, но дал прикурить. И снилась какая-то кладбищенская чертовщина. Решил смыть кошмар и вонючий пот душем, хотя водные процедуры терпеть не могу с рождения. Но не успел. Звонок. Звонок? Кто это? Никого не может быть. Померещилось. Звонок. Телефон выключен. Картинка — пейзаж, зимний, дорога к даче Пастернака в Переделкине — косо висит… Беру стул, лезу поправлять картину. Опасное дело, когда…

ПРЕДИСЛОВИЕ Моя философия — это представление человека как существа героического, для которого мораль пая цель жизни — собственное счастье, самая благородная деятельность — творчество, а единственный абсолют — разум. Айн Рэнд Айн Рэнд (1905–1982) родилась в Санкт-Петербурге и получила образование при советской власти, с теорией и практикой которой, однако, примириться не смогла. В 1926 году она оказывается в Соединенных Штатах, где избирает литературное поприще. Вскоре ее романы становятся…

— Я не настолько глупа, — в свою очередь, прервала его г-жа Марион, — чтобы жаждать присутствия чиновников на собрании, которое намерено провести в палату еще одного представителя оппозиции... Впрочем, Антонен Гулар, друг детства и школьный товарищ Симона, будет очень рад, если Симон пройдет в депутаты, ведь... — Подождите, сестрица, позвольте и нам, грешным, делать свое дело. А где же Симон? — Он одевается, — отвечала г-жа Марион. — Хорошо, что он воздержался от завтрака. С его нервами... Хотя…

I. КАК ЖИЛА МАТЬ Однажды зимою, около двух часов ночи, графиня Жанна д'Эрувиль почувствовала сильнейшие боли и тогда, несмотря на свою неопытность, догадалась, что у нее близятся роды; повинуясь инстинкту, который заставляет больного ворочаться с боку на бок в надежде, что ему станет легче, она приподнялась, — то ли затем, чтобы прислушаться к таким новым для нее невиданным мукам, то ли обдумать свое положение. Она испытывала жестокий страх, но не столько перед опасностями первых родов, которые…

— Ты не видел Дюклершу? — спросил Миноре. — Вы про господина Дезире? — перебил хозяина кучер. — Да вы небось нас слыхали, наши кнуты вон как свищут, мы так и думали, что вы нас на дороге поджидаете. — Почему дилижанс опаздывает на целых четыре часа? — Между Эссоном и Понтьерри с заднего колеса соскочил обод. Но все, слава Богу, обошлось: на подъеме Кабироль заметил поломку. В эту минуту почтмейстера окликнула женщина лет тридцати шести, одетая очень нарядно, — дело происходило в воскресенье,…

Мотало их, конечно, здорово: они казались себе пешками в скандально известной игре, а по-житейски в вечном неустройстве, всё время на колёсах — то переезжают жить в коттедж за городом, то снимают комнату в Кенсингтоне, то две комнаты в Хемстеде, то поселяются в огромной гостиной в Блумсбери {7} . У одной знакомой моих знакомых пустует дом — не хотите ли снять, Фредерик? Так запросто, словно он богач, сильный мира сего, вправе делать всё, что захочет, — то же самое предлагали ей, Джулии,…

ПРИБЛИЖЕНИЯ (Париж, 1934) Лазарю Кельберину «То, что около слез. То, что около слов…» То, что около слез. То, что около слов. То, что между любовью и страхом конца. То, что всеми с таким равнодушьем гонимо, И что прячется в смутной правдивости снов, Исчезает в знакомом овале лица, И мелькает во взгляде – намеренно-мимо. Вот об этом… Конечно, нам много дано. Справедливо, что многое спросится с нас. Что же делать, когда умирает оно – В предрассветный,…

Не постыжусь признаться, что принадлежу к тем, кто полагает, будто литература способна открыть перед нами новые перспективы, новые горизонты — философские, религиозные, эстетические и даже социальные. В древнееврейской литературе не проводилось различие между поэтом и пророком. Наша поэзия в прежние времена нередко возводилась в закон, становилась образом жизни. Кое-кто из моих постоянных собеседников в кафе близ редакции «Джуиш Дейли Форвард» называет меня пессимистом и декадентом. Но всегда есть…

На Крохмальной улице жили в основном бедные ремесленники и лавочники, но были и ученые, а также воришки, забулдыги, темные личности. Примерно с четырех лет я стал ходить в хедер. За мной каждое утро приходил помощник учителя, который отводил меня туда. Я брал с собой сидур, потом Пятикнижие и трактат Талмуда. Других книг я не знал. В хедере нас учили молиться, читать священные книги, писать по-еврейски. Младший брат Мойше был еще совсем маленьким, когда мы переехали в Варшаву, сестра Хинда-Эстер…

По случаю смерти брата Изабелла была в черном. Покрой платья, в согласии с последней модой, отличался глубоким вырезом на ее полной груди и еще более глубоким на спине. Внешности весьма обыкновенной, на первый взгляд довольно привлекательная двадцатипятилетняя девушка, не более того. Широкие скулы и низковатый лоб придавали лицу несколько чувственное выражение, а тусклая кожа под слоем пудры казалась неестественно бледной. Вообще, ее лицо оставляло впечатление спокойствия, даже неподвижности, но…