Научная фантастика

Комментарий доктора Бернштейна: - Ее спасение в ее похмелье. Неудачники всегда принимают истинный облик. Будете уходить - пните ее. Она напрашивается. Жирардо много путешествовал, но никогда не забирался далеко от дома. - Точно говорят, что вся Галактика поместится у меня в голове. Чем дальше едешь, тем меньше видишь. Был я на Акмене-IV - вылитая Аризона. Сардис-VI калька с Квебека, а Омеона-VI - двойник Земли Мэри Бэрд. - А на что похожа Конечная? - Если бы я не знал, где я, - отвечает…

Она уложила платье в сумку и забросила ее за плечо. – Ты проводишь меня в Город? Они находились в предместье, в районе Пустующих Зданий. Иногда Скэг приходил сюда – когда хотелось подумать и побыть в одиночестве. Здесь вздымались к небу острые шпили башен – правда, некоторые полностью обвалились, а другие обветрились и потеряли внешнюю отделку, но Ремонтным Машинам до этого не было дела. – Куда тебя провести? – Туда, где находится Знающая Машина. – Откуда тебе известно о Знающей Машине? – удивился…

В изумлении я разглядывал найденные сокровища, недоумевая, зачем все это в путешествии, которое должно продлиться менее суток. Вскоре я понял, в чем дело, но это не доставило мне особого удовольствия. Создатели машины позаботились о том, чтобы я ни в чем не испытывал недостатка, если их творение застрянет где-то в будущем. Все-таки полет экспериментальный. Ученые не были твердо уверены, будет ли их машина работать согласно расчетам, и постарались облегчить жизнь бедняге-испытателю, если произойдет…

Ничего не скажешь, дотошный садовник – наша Хелин. – Как ты назвала свое растение? – спросила у нее как-то моя супруга. – Капризкой. – Почему именно капризкой? – Да потому, что посадила я ее, повинуясь минутному капризу. Гляди, как оно быстро растет. Капризка, действительно, росла как на дрожжах. Высаженный Хелин черенок был всего лишь с руку длиной. За ночь черенок пустил корни. Через три дня на нем появились ветви. Еще через неделю он уже рос на глазах. Куст-монстр. Напасть, выглядящая…

– Информация, – сказал Геннадий, – это энтропия со знаком минус. – Чего-чего? – не понял Вадим. – Это не я, это Норберт Винер. – Бросьте, мужики, – вмешался Ленька. – Это несерьезный разговор. Послушайте вот лучше: И вечный бой. Покой нам только снится… – Да мы же это в школе учили, – засмеялся Геннадий. – В десятом классе, если не ошибаюсь. – Нет, дорогой, – спокойно возразил Ленька, – такого вы в школе не учили. И он упрямо повторил, теперь уже с продолжением: И вечный бой. Покой…

– Ах ты… – Тише, корешок. Расколюсь тебе. Только не надо милицию. Не пожалеешь, зуб даю. – Две минуты тебе. – Как бы это поточнее выразить. Ну в общем, этот твой чертов агрегат… Вандал кинулся под ноги Лаврушину и попытался достичь подоконника. Не тутто было. Лаврушин перехватил его за талию и кинул на продавленный кожаный диванчик. Потом посмотрел на подоконник. На нем лежал переливающийся огнями, усеянный кнопками и клавишами приборчик, размерами и формой похожий на…

– Самовар я сам понесу, – Лаврушин бережно поднял медное чудище, которое раздували во времена царя Гороха кирзовым сапогом. – Дела-а, – протянул Степан. – Совсем ополоумел. В лифте он пытался добиться у Друга объяснений, но тот, ощупывая самовар, отделывался; «подожди», потом», «сейчас увидишь». Страшнейший кавардак бросался в глаза уже в коридоре. Там была разбросана зимняя, летняя, осенняя обувь, половине которой место было на свалке. Здесь же валялись куски проводов,…

– Ну как вам у нас? – невпопад бросил Лаврушин. – Видали места и получше, туземец. – Охотно верю. У нас много ваших летает. Туристы? – Большинство – головастики, ученые – шелуха. Изучают вас. Варварская цивилизация. Дикари-технократы с коэффициентом прогнозируемое собственного поведения минус единица. Прилетают к вам и любители сувениров. Они на все готовы, лишь бы утащить какой-нибудь предмет из вашего овеществленного технократического бреда. Даже обломок ржавой выхлопной…

Дэн позднее узнал, что было время, когда каждый мог иметь отладочные инструменты. Были даже свободные отладчики, доступные на CD либо в Сети. Но пользователи начали использовать их для обхода Мониторов; в конечном счете, суд постановил, что такое их применение стало основным. Как следствие, отладочные средства были объявлены вне закона, а их разработчики оказались за решеткой. Конечно, программисты не могли обойтись без отладчиков, но в 2047-м их производители выпускали только номерные копии,…

Четвертый человек, на диване, молотой, неприветливый, в тяжелых роговых очках, был ему незнаком. Президент, смущаясь своего вида, сел, убрал голые ноги под стол. — Мы бы не стали будить вас, Гиф, — сказал военный министр, — но обстоятельства чрезвычайные. — Догадываюсь, — сказал президент. — Во-первых, мы поймали «Летучего Голландца». Поймали, конечно, громко сказано, но, во всяком случае, удалось его отснять. Начальник генштаба притушил свет, нажал кнопку на плоской коробочке проектора.…

Я присел перед ним на корточки. - Здравствуй, мудрый, идущий к закату, - сказал я. - Я желаю тебе этим летом обильных дождей - полновесного урожая и удачной охоты. Пусть всегда вырастает на поле твоем добрый маис, и пусть дети твои возвращаются из саванны, отягощенные мясом. Здоров ли твой скот? Я хотел бы услышать от мудрого единственно верное слово... Говорил я на одном из местных наречий. Архаичные обороты рождались как бы сами собой, поднимаясь из вязких загадочных глубин подсознания. …

— Хочешь еще кофе? — спрашивает женщина. — Нет. Он поднимается, докуривает сигарету, раздавливает окурок о блюдце. Не взглянув на женщину, выходит в прихожую. Двигается он на редкость легко и бесшумно, как тугая резиновая шина. В прихожей он садится на низенькую скамейку и натягивает резиновые сапоги. Женщина, прислонившись плечом к косяку, молча смотрит, как он встает, притопывает, натягивает плотно кожаную шапочку с длинным козырьком, поднимает и вскидывает за спину тяжелый рюкзак и берет…

Повернув пьяницу лицом к себе, мех резко разжал руки, и бедняга, с трудом устояв на ногах, принялся жадно ловить воздух широко открытым ртом. – Скажи спасибо, что я настроен миролюбиво, а потому прошу тебя лишь покинуть помещение. – Мех вновь повернул пьянчужку и легким толчком в спину направил его к двери. Тот на нетвердых ногах вымелся прочь. Немногочисленные в этот час посетители сразу же вспомнили про свои напитки, и в зале вновь зазвучали голоса, а бармен спрятал что-то под стойкой и отвернулся.…

- Странно, Очень странно... - пробормотал Поляков. - Что именно? - спросил Берданов. - Меня поразил непривычный вид затонувшего самолета. До самого хвоста треугольное крыло. Невиданные размеры. Огромная мощность двигателей, державших его вертикально над водой. Эта странная посадка хвостом вперед... - Посадка? - переспросил Никодимов. - Ведь он же упал, а не совершил посадку. - Может быть. А может, и нет. Будь я фантастом, я предположил бы, что это не самолет... - А что же? -…

– И какой вывод? – Фукс предполагает, что водоем – хранитель наследственности стада. В нем содержится не вода – хотя по составу жидкость и близка к воде, – а слабый раствор фермента, может быть, несущего в себе цепочки наследственных молекул. – И много таких водоемов? – спросил Иван. – Мы пока открыли шесть. И у каждого пасется свое стадо. – А сказке про собаку ты веришь? – Я же говорю – сама видела. Ты знаешь, на планете ни лесов, ни больших озер, ни океанов. И в ходе эволюции водоем выработал…

Кое-кто из домовладельцев строил дом по собственному плану, и тогда его жилище отличают какие-нибудь сугубо индивидуальные черты: например, отсутствие подвала для угля, башня с зубцами или мраморные колонны, исполненные несоразмерного достоинства. Один маленький, сравнительно молодой старичок с милым румянцем и коротко остриженными серебряными волосами устроил над входом в дом нишу и поместил туда статую, которая походила на Венеру Милосскую в шоколадного цвета пижаме. «Сперва она была голая, – пояснил…

Шестьюдесятью километрами ниже горбом стоял североамериканский материк. Сплошное зарево с небольшими разрывами там и сям и причудливой темной полосой у края. То ли горным хребтом, то ли водным пространством, где человек еще не умудрился приткнуть жилье или заводишки. А так – сплошной город. Мегалополис. Подумать только! – триста лет назад на всем материке двух миллионов народу не набралось бы. А через полсотни годков, если только не случится какой-нибудь заварухи, вроде войны между Союзом ВВЗ и Республиками…

Вот отец в шелковом халате со шнурами и бантом тихо бродит из спальни в кабинет, вороша на ходу скучную, спокойную книгу, а за ним, ревниво переглядываясь, гуляют неотступно две собаки. Я слышал и шум дождя, и быстрые легкие шаги, и цокот собачьих когтей. В лакейской играли в карты и что-то попутно жевали и пили. Кухарка мелко стучала ножом по разделочной доске – готовила овощи. Но помимо этих звуков, обозначавших присутствие людей и животных в каждом закутке дома, имелись и другие, принадлежащие…

Игорь изящно подрезал груженую и неповоротливую «Газель», прорвался в крайний левый ряд и прямо через двойную черту нырнул в темный зев какого-то переулка. Позади возмущенно ревели клаксоны. – Ух! – сказал Кирилл. – Круто. Смотри только, чтобы по нам не приехали сюжет снимать. – Сам просил. Или соблюдаем правила и стоим в пробке, или… – машина подпрыгнула на незаметной выбоине, Игорь выругался и после паузы закончил: —…играем в гонки на выживание. Машина один за другим пролетала узкие московские…

– Не тебе судить! – вмешался монах. – Какой ни есть, а в истинного бога верует, не чета тебе, идолопоклоннику! – Бог у него – нажива, – возразил старик. – Меня предал и к тебе смерть приведет. Монах перекрестился и опасливо оглянулся, будто проверял, не прячется ли позади проводник. – Ничего, мы с тобой в долгу не останемся, – успокоил его старик. – Я с волхвами ничего вместе не делал и делать не собираюсь! – надменно сказал монах. – Ну-ну, – улыбнувшись, произнес старик. – Не нукай,…