Поэзия

Константин. Благодарю. Может, ты мне уже объяснишь, что тут происходит? И как я сюда попал? И да, я чувствую, что мне уже по силам встать. ( Садится на кровати, действуя в основном руками. Ноги его почти не слушаются. Потом п ытается встать, но теряет равновесие и опирается обеими руками на заботливо подъехавшую тумбочку.) Видя это, Бетти наклоняется, принимая такое же положение как и он. На секунду замерев, начинает распрямляться. Константин выравнивается синхронно с ней. …

Ни я, ни Ирина не хотели мириться с существующим в СССР беззаконием. Первое правозащитное письмо, которое мы написали, было обращено к советскому правительству по поводу незаконной ссылки академика Сахарова. В августе 1981 года Ирину и меня вызвали в КГБ, где нам угрожали арестом в случае, если мы не прекратим правозащитную деятельность. От Ирины потребовали, чтобы она перестала писать стихи. Вскоре последовали репрессии. 5 ноября 1981 года меня уволили с работы и работать по специальности я…

Ч Е Л О В Е К Р А З Г О Н Я Е Т Т У Ч И Англия, Блэкпул, 1937 год. Сцена первая и единственная Томас Мур и Райан Скотт. Им лет по тридцать семь Райан: - И во сколько тебе обошёлся этот дом, Том? Томас: - Не мне, а нам. Райан: - Ну...ты ведь самый богатенький из...нас. Томас: - Все платят поровну. Райан: - Вот как. Социализм? Томас: - Нет. Просто дружба. Социализм предлагаешь ты. Райан: - Я?! Томас: - Да. Райан: - Каким это образом? Томас: - Ты ведь хотел...экспроприации?…

Если мне удалось хоть как-то передать неповторимый аромат этого замечательного времени (замечательного хотя бы уже потому, что это было время нашей молодости), то я буду считать свою задачу выполненной. Если нет — надеюсь, читателя не слишком обременит груз сведений из жизни автора, в который в этом случае превратится книга, и он все же найдет для себя что-то созвучное тем эпизодам, которые в ней приведены. Я приношу свою самую глубокую благодарность выдающимся врачам Андрею Ивановичу Воробьеву,…

«Я царь — я раб — я червь — я бог!» Стивенс чувствует оба плеча весов. Он торжествует поражение человека в схватке со стихиями мира. Закончилась битва с солнцем, И плоть моя, старая лошадь, Уже ничего не помнит. Печали Дона Йоста Ирония не мешает романтической струе в стихах Стивенса. Как считают критики, большое влияние на него оказал самый романтический из «проклятых поэтов», Жюль Лафорг (1860–1887). Единственные изданные при жизни книги Лафорга называются «Жалобы» и «Подражание…

Они быстро и молча идут к зеркалам. Идут. Подолы сарафанов метут скрипучий паркет. Идут, молчат, тяжело дышат. Встали в линию, смотрят на себя. В руках у каждой цветы в шуршащем целлофане. Стоят, молчат, не двигаются, сдерживают дыхание, потому что все пятеро страшно возбуждены, они все почти на грани истерики: ведь только что закончился отчетный концерт ансамбля русской песни «Наитие», где все пятеро являются солистками, и потому такой высокий душевный подъем у бабушек. А наряжены…

Стаи перелетных птиц Время, время летит быстро, улетает Стаи перелетных птиц, года идут Потихоньку жизнь все угасает И кукушка бьет часы минут Мудрость прошлых лет остановилась В взгляде, у разбитого окна Гордость, слезы, нет несокрушима Мудрая и вечная скала Время, время летит быстро, улетает Трудная дорога, столько зла Поколение горьких, тяжких мыслей Боль на сердце, от минут с утра Музыка Музыка в душе располагает Может быть чуть-чуть обожествляет…

Атланты держат небо (1958–1969) Снег (песня) Тихо по веткам шуршит снегопад, Сучья трещат на огне. В эти часы, когда все еще спят, Что вспоминается мне? Неба далекого просинь, Давние письма домой… В царстве чахоточных сосен Быстро сменяется осень Долгой полярной зимой. Снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится. Вот и кончается наш краткий ночлег. Снег, снег, снег, снег Тихо на тундру ложится, По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег. Над Петроградской…

В стремлении к широте и грандиозности, поэтическая мысль литераторов «Золотого века» часто не содержала в себе описательного измерения, что приводило к тому, что в их произведениях мы найдём не так много стихотворений, посвящённых Петербургу. Здесь можно провести параллель с искусством живописи, когда такой жанр, как пейзаж, сформировался значительно позже, нежели сюжетная или жанровая картина. Город ещё не получил своей субъектности, воспринимаясь лишь суммой деталей, которые пока не составляли…

Пролог АТМОСФЕРА ПРОЛОГА И ЭПИЛОГА ПОДЧЕРКНУТО УСЛОВНА ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ: ПУСТОЕ ПРОСТРАНСТВО, ЗАЛИТОЕ СЕРЫМ РОВНЫМ СВЕТОМ ДЕНЬ Перед нами МАСКИ, канонические персонажи классической комедии дель арте: КОЛОМБИНА, ПЬЕРО и АРЛЕКИН (он же просто КЛОУН). Они пляшут под музыку и кривляются – по законам жанра. На них роскошные яркие костюмы. На Арлекине маска; лицо Пьеро запорошено пудрой – толстый, толстый слой… Коломбине маска не положена, однако и ее лицо скрыто – утрированным гримом и карикатурной…

Где не было влаги — там реки струятся. В недавних пустынях поля колосятся. Пруды, водоемы, каналы без края. И все это — наша Отчизна родная. На полном ходу автоматы-заводы. Со скоростью звука летят самолеты. Челябинский трактор пары поднимает. И все это — наша Отчизна родная. Сияют повсюду огни новостроек, И наши советские люди-герои Идут в наступленье, везде побеждая. И все это — наша Отчизна родная. На реках встают великаны-плотины, И реки в моря превращаются ныне,…

Ясные дали Резное крылечко И липы в цвету. И лес недалечко, Всего за версту. Ручей говорливый В лощине течёт, На радость, на диво Поселок растёт. С родного крылечка Я бодро схожу И место в потоке Людском нахожу. Житьё молодое, Работа с утра. Нас песней-мечтою Встречают ветра. Наследником славен Родительский дом. Мы вместе с заводом Мужаем, растём. И свято заветы отцов бережём. Быть всем, как сказанье, Прекрасным в труде, Рабочее званье Хранить в чистоте. И тянутся руки…

У кого-то голова, А у этих чирей..! Раз, раз, раз.., Два, два, два.., Три, три, три.., Четыре… Голова да с душой Созидает, мирит..! Раз, раз, раз.., Два, два, два.., Три, три, три.., Четыре… Если ж чириева власть, Мир-то загноится- Раз, раз, раз.., Два, два, два.., Три, три, три.., Четыре… Станут войны, смерть, печаль, Заходить в квартиры..! Раз, раз, раз.., Два, два, два.., Три, три, три.., Четыре… Демократии-то бес Бесится от жиру..! *** Ереван 03.16 г. *** ***2065*** …

Пребывание в Мадриде было недолгим. «Я все меньше понимал, зачем приехал сюда и что здесь делаю», — вспоминал Хименес. Ни ранний успех, ни стихотворное напутствие обожаемого Рубена Дарио, ни тем более взвинченная литературная жизнь столицы не вскружили ему голову; напротив, он отрезвел и словно ощутил нешуточность своего призвания. Позднее Хименес придумал для себя формулу — «эстетическая этика» и попутно вывел ее краеугольное правило: «Если дали тетрадь в линейку, пиши поперек». А тогда, на рубеже…

САША. Поздравляю. У кого? ВОВА. У меня. САША. Аааа. И что? ВОВА. Ничего. Просто. САША. Фейсбук напишет. Поздравлю. Пауза. САША. Щас резко налево. ВОВА. Что? САША. Щас резко налево. Шкеримся за угол и спокойно их отстреливаем. Работаем курками, запомнил? ВОВА. Да, давно еще. САША. Погнали. Вот так. За угол и курками, давай. ВОВА. Да жму я. САША. Не вижу что-то. ВОВА. Ну, вот, жму, жму. САША. Вот щас вижу. Не тупи, давай еще раз. ВОВА. Ага. Пауза. Усиленно…

Посмотрел на луну я, Лицо к небесам обратив, И припомнил родную Страну я, лицо опустив. Среди чужих Ланьлинского {7} прекрасного вина Густ золотистый аромат. И чаша яшмовая вновь полна: В ней с блеском янтари горят. И пусть теперь хозяину меня Вином удастся опьянить Тогда, где будут чуждые края, Я не возьмусь определить. Тоска у яшмовых ступеней Я стою... У яшмовых ступеней Иней появляется осенний. Ночь длинна-длинна... Уже росой Увлажнен чулок…

Наталья. Наверно, люблю. Рэм. Еще не решили? Наталья. Люблю. Рэм. Извините. (Перетаскивает раскладушку, прибирает постель). Наверно, люблю, но наверно не знаю… Люблю — потому что люблю… А не люблю — потому что не люблю… Молчат. Наталья. Вот так-так: художник в подвале? Рэм. Сейчас скажете — так не бывает? Наталья. Ничего же тут не слышно. Рэм. И правда… Наталья. Наверху будут бомбы падать — вы даже не узнаете. От войны, что ли, прячетесь? Рэм.…

Нина . Что? Что? Говорите… Данилов . Ничего, пока нечего говорить, ничего… Дочь . Мамуля, сиди, ну, пожалуйста, мама… (Следователю) . Не надо ее держать, отпустите… А ты расслабься, мамуля, пожалуйста, не напрягайся, просила… Нина . Говорите же, вы, говорите, скорее… Данилов . Пока, собственно, не о чем говорить… (Отходит) . Дочь . Не волнуйся уже, не дрожи… Да, ну, все уже, все, наконец… Нина . Не нашли? Все еще не нашли? Данилов . Да вы не волнуйтесь, найдем. Непременно…

* * * Мое родное далеко, Среди лесов, у края света… Как с ним расстаться нелегко. В крови застряло глубоко. И каждый звук — вражды, привета Ко мне доходит через это Покинутое далеко. ВЕСНА 1944 ГОДА Шумно по лесу идем Громогласною ватагой. Далеко за логом дом. Преисполнен взгляд отвагой. Заберемся на кусток. Будто спины малых птичек, В глубине гнезда — пяток Серых в…

Хоть коварный враг, как помним все мы, нынче обступает нас кругом, но сильней в Чертаново проблемы с нашим подлым внутренним врагом. Нас почти что четверть миллиона, но пора устроить лагеря: каждый пятый — пятая колонна. Враг района, проще говоря. Ходит, шутит, воротит хлебало и на всё бросает желчный взгляд — все его в Чертаново достало, даже я, Каганов, депутат! Здания облезлы, в лужах мокро, Парк Победы — скучное говно… Ходит отдыхать в Центральный округ. Ездит на работу в Строгино. Хочется таких…