Поэзия

ІІІ Як з плеч гара звалілася 3 нялёгкай гэнай з'явай. 3 «пяцёркай» расквіталіся I далей зноў за справу. У думках прасвятлелася У камунараў нашых, Камуне новастворанай Разлад ужо не страшан. Кіпіць работа цяжкая Ад рання і да ночы, Ніхто не йдзе з дакорамі — Такі ўжо люд рабочы. Загон балотны шырыцца, Ачышчаны з карэння, Іграюць пілы пілынчыкаў — На дошкі йдзе бярвенне. Адны рыхтуюць торфішча Для севу безупынку, Другія — дрэва звонкае…

Помочь беднягам выкормить потомство И на крыло поставить… 2 O mournful ea on that enchant the eye! Унылая пора! очей очарованье! Садовникам она прибавила забот: Листву, забившую пруды и озерца, Что в парках городских, на берег выгребают, В аллеях загородных расчищают путь К усадьбам, про себя меж делом отмечая, Что всякому листу положен свой черед. ( А если жидкость кто изобретет, , — Чтоб лист сгонять, тот враз разбогатеет… Так думают, метя.)… Каштан, за ним…

Второе утро За мной следит все время кто-то, буквально ходит по пятам.  Я с ним столкнулся у маршрутки сегодня утром невзначай; остановился просто резко, а он так резко не сумел. Я обернулся — и увидел, что за спиною никого. Куда исчез он — я не понял, но чувствовал колючий взгляд его прищуренный, холодный и бесконечный, как залив.  (Он смотрит, и спина потеет, и заплетается язык.) Я утром встал. Я утром вышел. Маршрутка, лестница, метро. А он — за мною, он — за мною, молчит, не отстает, идет.…

Это, я вам доложу, — зрелище. Дома. Дома необыкновенных величин и красот. Помните, дом Нирензее стоял, над лачугами крышищу взвеивая? Так вот: теперь под гигантами грибочком эта самая крыша Нирензеевая. Улицы циркулем выведены. Электричество ожерельями выложило булыжник. Диадемищами горит в театральных лбах. Горящим адрес-календарем пропечатывают ночь рекламы и вывески. Из каждой трубы — домовьей, пароходной, фабричной — дым. Работа. Это Москва — 940–950 года во всем своем…

Совсем ускользает, Ведь ухо ласкает ваш шёпот, ваш смех… Плыву в неизвестность, Вся – в обруче взгляда, Хотя и фиксирую каждый штришок Второй половиной души (Вот преграда!) …И чувствую древний, как жизнь, поводок, Который сейчас оказался так нужен: Ведь тело не хочет его разорвать. …Как шёлкова шёрстка! Как голос послушен! Как кошечка, мягко умею ступать… На все осужденья найдёшь оправданье: Ну кто тут виновен, что жизнь – как глоток? Заложено в почке самой увяданье,…

Ну вот и кончилась зима Смешно: в крещенские морозы. Я всё нести могу сама И не пугаюсь быта, прозы, Но что-то всё-таки не так, Коль в горле ком стоит привычно И облетел местами лак На жизни, в сущности, обычной. Сугроб – как пулями прошит – Изрешечён слезами с веток. И возраст всё-таки страшит. И стало меньше нервных клеток, Но принимаешь всё как есть... Часы вперёд не переводишь И отыскать подснежник здесь В себе желанья не находишь. * * * При встрече…

VII. Аблава на ваўкоў «Паночку, ёсць!.. знайшоў! каб колька ім падпала! Ажно за Цэпрай, пад смалярняй заняпалай. Нядобры час цяпер, каб іх упаляваць. Ці — мала ўжо ваўкоў? Бадзягі ўсё чуваць, Тут сёння абзавуцца, заўтра аж за мілю! Тутэйшыя лясы я знаю непамыльна, Цвярджу: няхай мне паляўнічы плюне ў вочы, Калі непадалёк бярлог асочыць воўчы. Нарэшце племя іх амаль прапала марна, Завабіць вырашыў ваўкоў аж пад смалярняй — Маўчаць, а блізка — ранак, час ужо не той. На…

Сквозь память 1 От Москвы до Берлина не близко. Сколько лет, сколько жизней — не счесть. А обратно, считаю без риска, Суток восемь, а может, и шесть. Аккуратно упрятав гостинцы, Словно плотники с летних работ, Уезжают домой пехотинцы, Всю войну отмахавший народ. Наши проводы были недолги. Протрубил «По вагонам!» горнист, Марш ударили медные трубы, А прощаться никто не пришел. Прибежала одна собачонка Непутевая, ростом с котенка. Что ей в голову только взбрело:…

Виднейшими деятелями армянской поэзии эпохи 1860–1880-х годов явились Патканян и Шахазиз, патриотические произведения которых сыграли важную роль в пробуждении и развитии народного самосознания. Однако, не отрицая неоспоримых заслуг этих двух поэтов, Туманян сожалел, что в силу обстоятельств они оба жили вдали от родины, и это, по его мнению, не могло не сказаться отрицательно на их творчестве. «Цветок, росший в чужом краю, — говорит Туманян, — не может иметь аромата и пышности родины… Поэт должен…

РАДИОМИТИНГ. — Товарищи!                       На митинг! —                                              радио кликал. Массы            морем                       вздымало бурно. А с Красной                    площади                                  взлетала восьмикрылка — походная                коминтерновская трибуна. Не забудется                       вовек                                картина эта. В масках,                в противогазном платье земля…

Станс С любезной живучи в разлуке, Мой томный дух теперь страдает; И быть, по гроб в сей злейшей муке Судьбина гнева предвещает. О рок! за что, о рок жестокий! Меня несносно так караешь? Или в печали сей глубокой Мученья большего желаешь? Когда не сыт ты сей напастью, Что самой смерти мне тяжеле, Рази меня во гроб всей страстью И успокой дух томный в теле. Рви, мучь, терзай как можно зляе: Коль жизнь свою я ненавижу, Коль нет того, что мне миляе Всего, что в свете я не вижу.…

Калі засвойваеш тэхніку, дык атрымліваецца даволі хутка. Бярэш лімон, рэжаш напалам, выціскаеш з яго сок у шклянку, пасля сыплеш туды цукар і заліваеш вадой. Трасеш гэта ўсё колькі секунд, і вось табе сапраўдны ліманад. Менавіта гэтым мы і займаемся з Мілай у ма ленькім вагончыку. Цукар прыцягвае вос, яны залятаюць праз вокны, гудуць і не даюць працаваць. Міла пачынае ставіць шклянкі паверх вос, калі тыя садзяцца на стол. Я моўчкі за гэтым назіраю, гляджу на «палонных» вос, якія б’юцца лбамі ў…

Арабские беспорядки в 1929 г. и примирительная позиция еврейского руководства, побудили Гринберга вступить в партию сионистов-ревизионистов, а в 1930 г. и в подпольный «Союз бунтарей» («Брит ха-бирионим»). В 1931 г. Гринберг направляется в Варшаву издавать еженедельник партии «Ди велт». По возвращении оттуда в 1936 г. Гринберг рисует жуткие видения грядущей гибели народа в поэме «Мигдал ха-гвийот» («Башня трупов»), вошедшей в «Сефер ха-китруг ве-ха-эмуна» («Книга обличения и веры», 1937). В конце…

Сын Веры Я — сын Веры… Я давно не писал тебе писем, Вера Павловна. Унесли меня ветры, напевали мне ветры то нахально, то грозно, то жалобно. Я — сын Веры. О, как помогла ты мне, мама! Мама Вера… Ты меня на вокзалах пустых обнимала, мама Вера. Я — сын Веры. Непутевого сына ждала обратно мама Вера… И просила в письмах писать только правду мама Вера… Я — сын Веры! Веры не в бога, не в ангелов, не в загробные штуки! Я — сын веры в солнце,…

Баллада Над морем красавица-дева сидит; И, к другу ласкаяся, так говорит: «Достань ожерелье, спустися на дно; Сегодня в пучину упало оно! Ты этим докажешь свою мне любовь!» Вскипела лихая у юноши кровь, И ум его обнял невольный недуг, Он в пенную бездну кидается вдруг. Из бездны перловые брызги летят, И волны теснятся, и мчатся назад, И снова приходят и о берег бьют, Вот милого друга они принесут. О счастье! он жив, он скалу ухватил, В руке ожерелье, но мрачен как…

На сегодняшний день я член Международного союза писателей им. А. С. Пушкина (Молдова) и кандидат в члены Интернационального Союза писателей (Россия). Книги с моими стихами выходят на гагаузском и русском языках. Сборник стихов «Отечеству, друзьям и Богу» – восьмая книга, с которой я хочу вас познакомить. В неё вошли стихи, которые вполне соответствуют её названию – об Отечестве, том месте где я живу, а также где я родился и вырос, где прошло моё детство, описание жизни друзей, пожелание тем,…

Орел и поэт Видал ли ты, когда орел, Взмахнув широкими крылами, Далече оставляет дол И плавает под небесами? Он смотрит на светило дня, Он сознает довольно мочи, Чтоб свет бессмертного огня Принять на блещущие очи! Так и поэт, когда мечты, К нему слетев, его обнимут И высоко его поднимут Над миром дольней суеты И загорится взор поэта Огнем божественного света, Тогда-то, в этот час святой, Творит он силой вдохновенья, Оттуда сносит он с собой Свои чудесные виденья! 1833 Богородское…

«Мы разминулись в городском саду…» Мы разминулись в городском саду, Где шелестят листвой багряной ветви, Где, кажется, легко достать звезду, Друг друга мы сумели не заметить. Мы разминулись, слушая, как ночь Танцует с ветром под небесной высью. Нам тополь старый не сумел помочь, Роняя, точно слезы, наземь листья. Мы разминулись, весело смеясь, В водовороте дней, в биенье жизни, Мы разминулись, к встрече не стремясь. Мы реку дней растратили на брызги. Мы разминулись в свете…

МРАЧНОЕ О ЮМОРИСТАХ Где вы,             бодрые задиры? Крыть бы розгой!                             Взять в слезу бы! До чего же                  наш сатирик измельчал                   и обеззубел! Для подхода                      для такого мало,          што ли,                      жизнь дрянна? Для такого                  Салтыкова — Салтыкова-Щедрина? Заголовком                   жирно-алым мозжечок                прикрывши                                 …

* * * Какая теплынь! Вощу тычинки и пестик искусственного цветка… * * * Бамбуковый лес вдоль дороги слева и справа холодной ночью… * * * Зимняя буря. В связке вяленой рыбы остался цвет морской волны. * * * Цветет зимоцвет. Сереет сквозь редкие ветви небо в сезон дождей… * * * Белая слива – так влажно бутоны блестят в изгибах веток… * * * Ранняя осень. Я в руки взял саранчу – мягкая на ощупь… * * * Осенний день. Через изгородь нависают…