Проза прочее

– Люсенька, сообразите что-нибудь этакое для того, чтобы постелить на скамейки, – все мокрое от дождя! – Ефим Ильич, а может, ресторан заказать, он совсем рядом от вашего излюбленного места? – Поздно, Люся, не успеем, – Фима на ходу прикинул, всего ли хватит для банкета, и приказал грузить продукты…

Так у Люсьена появился свой угол. Можно сказать, он теперь был полностью счастлив. Сейчас он мог творить, что хотел и как хотел. Весь кабачок был в его распоряжении. А слава о его кулинарном мастерстве всё больше набирала силу и только крепла. Так что вскоре в кабачок потянулись знатные чревоугодники…

Человек отвернулся, почесал щеку. Потащил из кармана сигареты. Нос у него был кривой. – Билетов нет, – сказал осторожно Черевин. Тот покосился, кивнул. Потом чиркнул спичкой, и оба они ослепли на несколько секунд. – Я ей говорю, – заторопился вдруг Черевин, – дай мне билет. Позарез мне ехать надо,…

Меблированная комната встретила своего нового постояльца слабой вспышкой притворного гостеприимства, лихорадочным, вымученным, безучастным приветствием, похожим на лживую улыбку продажной красотки. Отраженный свет сомнительного комфорта исходил от ветхой мебели, от оборванной парчовой обивки дивана и двух…

Минусов хватало, и большинство из них упирались во внешние, в материальные стороны существования: бытовуха, “нычка”, где можно было “загаситься” под предлогом реализации гениальных творческих планов и масса другой “шизы”, так гротескно культивируемой некоторыми индивидуумами. Но были и плюсы. И для…

Тут зазвенело в ушах. Следом – резко, дурашливо – свистнула старинная флейта: флажолет. Он обернулся на звук, и внезапно в замке пригас свет. Шевельнулись шторы, и меж них возникло бело-пламенное – пирамидальным столпом – свечение. Затем раздалось стариковское кряхтенье, а чуть спустя – чахоточное покашливание.…

Церковные масла и благовония. Ими за сотню лет пропитались брёвна и доски, они воспаряются, прощаясь, они курятся в тяжёлом угарном воздухе и наполняют голову спокойствием ладана и тупой беспросветностью. От них жутко как в страшном сне. Уж лучше перегар. Чёрные окна в решётках, высокие почернелые…

Личная жизнь Крученковой Кати не складывалась. Ни с какого боку. Росточку небольшого, аппетит хороший. Наивная. Неудачный первый сексуальный опыт. Бухгалтерский техникум, опять же. Тот как ушёл в армию, так до сих пор и воюет. Везде. Говорят, слепые лучше других слышат, а глухие – запахи острее чуют.…

Наташа ничем не напоминала Егору мать – совершенно другой тип. Другой – но какой? Что-то было в ней… загадочное. Наташа казалась то совсем девочкой, то опытной женщиной. Особенно поражали глаза: огромные, зеленовато-серые, с длинными ресницами – очень печальные, слегка растерянные. И такая ослепляющая…

– Парень я смотрю ты спортивный… алкоголем не балуешься? – он улыбнулся, слегка растянув тонкие губы. – Не пью ничего, крепче кофе. – Очень хорошо. Ну давай, доставай свои документы. Я положил на стол папку с документами и осмотрел кабинет. Обстановка была довольно спартанская: стол, стулья, компьютер…

– Что, Сарел, переезжаете? – Ты потрясающе наблюдателен, Уиттерс. Интересно, в курсе ли он наших скверных дел. – Говорят, твой отец разорился. В курсе. – Ага. – Лузер. И Джош рванул дальше. Надеюсь, он все же не заметил мой пуфик с черепашками ниндзя – давно надо было его выбросить.…

– Ну как, сынок, прошёл я инспекцию? – осведомился он и посмотрел на меня очень выразительно. Мама слегка ткнула меня локтем и извинилась за мою невоспитанность, а потом обратилась ко мне: – Сколько раз я тебе говорила, Барни: невежливо так глазеть на людей. Немедленно попроси извинения у джентльмена.…

Инфоповод, который нас завёл сюда, должен как инфоповод-ырь найти выход. Иначе это будет уголовная статья – оставление человека в опасности. И от тебя-то требуется сосущий пустяк. Именно сущий пустячок из лёгкой фракции любви, после последних тяжелых фрикций: поцелуй, почти воздушный. И спасен……

Вот: двигатель повествования, как бы разорванно и фрагментарно оно ни было, – понять, что же происходило с этой странной материей, совестью, и самого автора, и всей общности на фоне трагедии огромной страны – «Что было со страной…» Текстовое пространство многослойно и принципиально бессистемно. Это…

– Верхом, никаких повозок, всё должно быть в тайне! – прервал его Никифор Фока. – Тогда твой любимый жеребец Клат ждёт, когда ясноликий возьмёт узду в свои руки, – вкрадчиво сказал Савва. – Хитрец, ой хитрец ты, Савва! – хлопая улума по плечу, сказал Никифор Фока, накинув плащ, решительно приказал:…

– Я ведь похожа на бабулю Галю? – спросила Арина. – Похожа, – рассмеялась мама. – Обе не девушки, а хлебопечки. За долгую жизнь бабушка испекла тонны хлеба. Но каждый раз, отправляя тесто в печь, она волновалась и переживала. Так подлинный народный артист в триста тридцать третьем спектакле, выходя…

Комната Валеры выглядела аскетично – кровать под серым казарменным одеялом, которое подарил отец. Одеяло вытерлось, и белесые проплешины грозили превратиться в дыры, но Валера не желал с ним расставаться, а она и не настаивала. Старый лакированный шифоньер, чьи дверцы держались исключительно благодаря…

Первый раз бывает в жизни… Весна спешила. Спешили строители. Потому что никакого поселка еще не было: только три дома стояли, окруженные стройплощадками. Потому что жили все в общежитиях и хотелось поскорее вселиться в собственные комнаты. И люди, совсем недавно познавшие ужасы страшной войны…

«Пусть живет! Все не один. А так – живая душа, – подумал он. – Душа? – а есть ли вообще у них Душа?» Заинтересовался, стал просматривать книги. Получалось, что Душа-то есть, но не такая, как у людей, и «уходит» она вместе с «уходом» из жизни самого животного. «Ладно, пусть живет. Когда еще дочь приедет?…

(Если, конечно, реклама шампуня или, возможно, реклама вообще – это не жуткие образы живых мертвецов, к которым мы просто настолько привыкли, что они нас больше не шокируют.) В любом случае голова была не страшная, а милая и застенчивая в своей церемонности: эти слова не ассоциируются с чем-то мертвым…