Проза прочее

— Что по дежурству? — заведующая посмотрела на женщину в высоком накрахмаленном колпаке, больше подходящем повару, нежели медику. — В отделении сорок шесть человек, двое выписаны, один переведен в реанимацию, один поступил… Доцент Мокроусов, узнав о том, где собирается работать Моршанцев, многозначительно хмыкнул и посоветовал семь раз все взвесить и только потом действовать. Моршанцев, во всем любивший ясность, пристал с вопросами и узнал, что ему предстоит работать у самой молодой из заведующих…

Ако не бе се заел да ожени баща ми със своя дяволски усет да намира на всекиго жена, баща ми никога нямаше да свърши сам тази работа. По това време той бе проходил на седенки, но само като оръженосец на по-възрастните и отракани ергени. Мъкнеше голяма дъбова сопа, разгонваше кучетата и влизаше последен в къщите, отбивайки яростните им набези. И докато другите ергени седяха при своите момичета и бърникаха в пазвите им, баща ми подсмърчаше в някое кьоше, обираше мазилката на стената и не смееше да…

Серия «Мир приключений» В оформлении книги использованы иллюстрации Елены Шипицыной (романы «Дитя Бури», «Обреченный»; рассказ «Магепа по прозвищу Антилопа»), Артура Майкла (Arthur Michael, роман «Мари», шмуцтитулы), Чарлза Керра (Charle Kerr, фронтиспис) ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017 Издательство АЗБУКА® * * * Аллан Квотермейн Мари Эпизод из жизни покойного Аллана Квотермейна Посвящение Дражайший сэр Генри! Минуло почти…

– Вишь ты, как время летит, – задумчиво роняет Син. – Не успеешь оглянуться, и ухажёры в дом зачастят. – Да уж! Впереди у нас сплошное веселье! – Финн отталкивается ногой от тротуара и делает прощальный взмах рукой. – Будь здоров! Увидимся завтра! Не увидятся! Он вообще никогда больше не увидит Сина. Солнечный день, лёгкий морозец. То, что надо! Такая погода ему всегда по душе. В этом он полная противоположность Дафнии, которая обожает тепло. Стоит только выглянуть солнышку, и она тотчас же…

– Оль, это кто? – спросила я подругу. – Дима. Ты его бросила и теперь он с Дашей. Даша учится на экономическом, – как всегда деловито выдала информацию Оля. – Я его не узнала, – призналась я. – Ничего удивительного. Я его сама не сразу узнала, – спокойно ответила Оля, за что я ей была благодарна. Я начала вести дневник – каждый день записывала события минувшего дня. И каждое утро прочитывала собственные записи. Это помогало, но не сильно. Я могла в мельчайших подробностях описывать восхитительную…

— Только потому, что моя мать баронесса, — сказал Куно, — нам удалось вырваться. Но и после войны мистер Хиллентафель раз в два года возил на несколько месяцев семью в Германию, и тогда из дальних городов, таких, как Бремен, Висбаден, Мангейм, Хайдельберг и Берлин, приходили открытки с иностранными марками от Куно и приносили Чарльзу огромный мир по ту сторону океана, синий, безмолвный, таинственный, прямо на дом. Из Европы Куно возвращался в новеньких, диковинных, но очень солидных костюмах. Привозил…

– У-у-у, – протянул разочарованно Аркадий, – а я думал, ты иностранец. – Ну какой же я иностранец? Я коренной москвич в десятом поколении. – Иван сел на переднее сидение, пристегнулся ремнем безопасности. – Поехали? – Ты погоди, может, еще кого-нибудь возьмем, – в глазах Аркадия было столько лукавства и доброжелательности, что Иван неожиданно для себя кивнул. Аркадий неторопливой рысцой побежал к выходу из аэровокзала. Иван закрыл глаза. Вот он в Москве, как будто и не уезжал. Сейчас приедет…

О да! Скрудж вполне изучил свой ручной жернов и крепко держал его в кулаке, милейший человек и старый грешник: скупец напоказ, он умел и нажать, и прижать, и поскоблить, но главное – не выпустить из рук. Неподатлив он был и крепок, как ружейный кремень, – из него даром и искры не выбьешь без огнива; молчалив был, скрытен и отшельнически замкнут, что устрица. Душевный холод заморозил ему лицо, нащипал ему заостренный нос, наморщил щеки, сковал походку и окислил голос. Постоянный иней убелил ему голову,…

Небось мысленно ругает меня последними словами, подумал Лапин. Вот и хорошо, вот и замечательно. Если так делать каждый раз, бог даст, и к Полковнику обращаться не придется. Между тем «студент», предмет их разговора, не имея о нем ни малейшего представления, все так же шел по каким-то своим делам. Вот он поравнялся с машиной, в которой сидели охотники. Что-то в его походке было странное. Что именно? Стас слегка приоткрыл дверцу, взглянул на ноги удалявшегося «студента» и буквально остолбенел,…

Избранные произведения Г. Флобера: «Мадам Бовари» (Madame Bovary, 1857) «Саламбо» (Salammbo,1862) «Воспитание чувств» (L''Education entimentale, 1869) «Искушение святого Антония» (La Tentation de aint Antoine, 1874) «Три повести: Простое сердце, Легенда о св. Юлиане Милостивом, Иродиада» (Troi Conte : Un coeur imple, La L'egende de aint Julien l'Ho pitalier, H'erodia , 1877) «Бувар и Пекюше» (Bouvard et P'ecuchet, 1881) Саламбо I. Пир Это было в Мегаре, предместье…

Еще один шаг… Я все взвесил и готов к тому, на что решился. Это мой выбор, и я его сделал. Я хладнокровно решил положить конец жизни без всякой цели и смысла. Такая жизнь – и это убеждение все больше зрело и крепло во мне – больше не принесет ничего, достойного внимания. Еще шажок… Все мое существование было чередой поражений, и начались они с самого рождения. Отец – его и назвать-то можно разве что родителем – не счел меня достойным знакомства с ним. Он бросил мать, едва она объявила ему о…

121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 Зденек Плугарж Если покинешь меня Родина и свобода Три парня перешли государственную…

– Какой еще «решительный этап»? – Не знаю. Лица у всех перекошенные, особенно у Двадцати Ближайших, а больше ничего не поймешь. Бегают, орут. – А, – сказал Затворник, – понятно. Он, наверно, с каждым часом все отчетливей и отчетливей? А контуры все зримей? – Точно, – удивился Шестипалый. – А откуда ты знаешь? – Да я их уже штук пять видел, этих решительных этапов. Только называются по-разному. – Да ну, – сказал Шестипалый. – Он же впервые происходит. – Еще бы. Даже интересно было бы посмотреть,…

…Словом, в самолет я беру обычно хороший детектив. А в тот раз, забыв дома книгу, волей-неволей потянула из сумки красную папку с рассказом ташкентского прозаика и довольно быстро прочла его. Этот рассказ «на еврейскую тему» оставлял довольно живое впечатление. Написан был он в форме монолога. Сапожник-еврей забегает на минутку к своему соседу, узбеку. Несколько фраз на бытовые темы, и – слово за слово – сапожник вспоминает всю свою жизнь, трагикомичную, как это водится у подобных персонажей, и делится…

А вот когда студенты-одногруппники упоминали холодное пиво, Миша наоборот воодушевлялся, и лягушка в животе не появлялась. Если бы кто-то поставил на вид комсомольцу Михаилу Иосифовичу Шляфирнеру, что он относится к холодному пиву гораздо лучше, чем к Генеральному Секретарю ЦК КПСС, четырежды Герою Советского Союза, Миша бы был очень сконфужен, потому что ему абсолютно нечего было бы возразить. По счастью, никто ему это на вид не ставил, видимо по той простой причине, что никто не догадался сравнить…

Бертольд Брехт Мамаша Кураж и ее дети (Перевод Б.Заходера и Вс.Розанова) Хроника времен Тридцатилетней войны Стихи в переводе С. Апта ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Мамаша Кураж. Катрин - ее немая дочь. Эйлиф - ее старший сын. Швейцарец - ее младший сын. Вербовщик. Фельдфебель. Повар. Военачальник. Полковой священник. Каптенармус. Иветта Потье. Одноглазый. Другой фельдфебель. Старик-полковник. Писарь. Молодой солдат. Пожилой солдат. Крестьянин.…

Казалось бы, в ситуации, когда художественные произведения Фриша давно известны, выход в свет его публицистики может расцениваться как дополнение и приложение к главной части его творчества. Но, опережая суд читателей, скажу, что такой взгляд неверен. Заметки, статьи, выступления, речи Фриша, его военная проза и прежде всего два его дневника (1946-1949 и 1966-1971 гг.), в существенной своей части вошедшие в нашу книгу, не менее значительны, впечатляющи и интересны, чем его романы и пьесы. Склонность…

Мэнни повернулся и посмотрел на спящего Приятеля. Берт спал спокойно, вытянувшись на спине, а из-под одеяла торчал, как перпендикуляр, его длинный и тонкий обгорелый нос. "И этого больше не будет", - подумал Мэнни. Стоит надвинуться причалу, и они никогда не будут так близки. Так близки, как у моря на скалах в Сицилии, как в те дни, когда они карабкались по залитым солнцем развалинам Пестума или гонялись за двумя английскими девчонками по всем ночным кабакам Рима. Никогда они не будут так близки,…

Редакция "Вора" оказала мне честь *, выбрав для своего журнала из всех представленных статей мою, и теперь Вы сможете прочесть ее там, пожертвовав всего лишь тремя пенсами (если, конечно, уже не истратили двух шиллингов и шести пенсов). Я получил в высшей степени любезное и лестное предложение от "Ежемесячника" писать для этого журнала, но насколько эти джентльмены спешат получить статью, настолько же не чувствуют никакой спешки, когда речь заходит о презренном металле *. Однако я договорился…

-- В Теннесси он, думаешь? Незачем ему уже там быть. Тут Филадельфия схватила Люша за руку. -- Замолчи, негр! -- крикнула она, и в голосе ее все та же крайняя звучала напряженность. -- Иди, дрова неси! Они ушли. Мы не смотрели им вслед, мы стояли над нашим поваленным Виксбергом и так усердно продолбленной нами рытвинкой-рекой, уже снова просохшей, и смотрели тихо друг на друга. -- О чем это он? -- сказал Ринго. -- О чем он? -- Да ни о чем, -- сказал я. Нагнулся, опять поставил Виксберг.…