Проза прочее

Последнее (на данный момент) пробуждение принесло мне рождение под знаком Весов, неразделенную любовь и бесконечные предсказания, которые всегда оставались несбывшимися. Мой любовник (родившийся под знаком Тельца) не знал, как меня зовут. В детстве меня учили целовать хлеб, если он упал на землю. Звали меня Дионисией, и я чуть не погибла от какой-то бомбы… * * * Я больше не знаю, кто я такая и есть ли вне моего последнего пробуждения еще и другие, новые? Сколько этих «русских матрешек» и языков,…

2 Растрепанная, в мокром халатике, изорванном в лохмотья во время трехдневного буйства в бухте, Алевтина опять одиноко мечется по берегу. Давным-давно распугав людей и чаек, неторопливых прибрежных лебедей и мерцающих на отмелях мальков, Алевтина пинает на пляже пластиковые бутылки, подгнившие ветки и кочки песка. Иногда она всхлипывает и завывает, утирая ладонью сопли и слезы. Наедине с встревоженным морем и басисто гудящим за спиной приморским парком Алевтина разговаривает сама с собой, приглушенно…

«Однако всё это было, накануне Нового Года. А сейчас, чуть ли не лето. Окна открыты. Веет теплом и свежим воздухом. Стоп. Никакой это не вытрезвитель. А самая настоящая больница. Где, вопреки всему, меня и вернули к жизни. Точно! Меня же, кое-как довезли до больницы с тем „огнестрелом“!..». Я так и не успел вдоволь насладиться столь знакомым мне ощущением полноценного существования в мире людей, как отворилась дверь и в помещение вошла медсестра. Крупнотелая женщина, лет тридцати семи. – О-о!..…

* * * Подземный Голландец Просьба освободить вагоны… 1 Не совсем лирическое отступление № 1 (вступление) Случалось ли вам ездить в московском метро ранним утром или поздно вечером? Так, почти ночью, перед самым закрытием? Если случалось, то вы должны знать… должны помнить это ощущение. Оно бывает, конечно, не всегда, но очень часто. Такое ощущение, что все, кто собран в этом вагоне как бы случайно в этот поздний или в этот ранний час, связаны чем-то между собой. Каким-то…

Кабинетик три метра на четыре мы делим с очаровательной женщиной Александрой Черновой. Её стол впритык с моим и разделяет только невысокая перегородка. На синей поверхности преграды наклеены стикеры с разнообразными номерами телефонов и прочей лабудой, призванной уверить начальство, что я тружусь в поте лица. Если бы не эта перегородка, то можно протянуть руку и щелкнуть коллегу по покатому лбу… Такое желание возникает постоянно, когда вижу её недовольное жизнью лицо. Темные волосы до плеч, худощавая…

Слова Рубинштейн знает все, а своими владеет виртуозно. На это оружие и надеется во всех случаях жизни: “Вместо того чтобы обидеться, ты начинаешь смеяться”. Ирония – “противоядие против мракобесия всех видов”. Он убежден, что “язык зла хаотичен и нерефлексивен. Зло никогда не бывает остроумным. А если бывает – то это уже не зло”. Универсальный рецепт: смешно – не обидно, смешно – не противно, смешно – не страшно. Все более-менее это знают, но надо же уметь применять. Рубинштейн так свято верит…

Примерно девяносто процентов осколков Андерсеновского зеркала осели в моих глазах. Остальные десять были честно поделены между прочим человечеством. Я, конечно, умею приводить свою картину мира в более-менее пристойный вид. Каждый день этим занимаюсь с самого раннего детства. Такой тяжелый труд, что на остальные действия почти не остается сил. Хотя у меня их много. Но даже будучи приведенной в порядок моя картина мира – и это уже во-вторых! – неполна и несовершенна. Потому что мне приходится…

Сталин умер, но дело его живет. Дело Сталина непобедимо, ибо оно – правое дело. И вооруженные теорией, практикой, которые дал нам Сталин, его личным примером, мы пойдем по пути, указанному вождем, и дойдем до победы – до коммунизма. Но в эти дни вместе с уверенностью в нашей победе все мы ощущаем себя осиротевшими, потерявшими любимого и дорогого отца. Сталин и смерть – это несовместимые понятия. Утром 6 марта в 7 часов я услышал по радио сообщение о смерти тов. Сталина. Я знал, что его положение…

После урока он подошёл к Горюнову и извинился, а тот выслушал его и сказал: – Ладно, но в качестве наказания к следующему уроку ты должен будешь подготовить доклад минут на десять о роли Александра I в убийстве отца. – А где я возьму литературу? – В библиотеке, там всё есть. На следующий урок Василий Николаевич не пришёл, а завуч сказал, что у него воспаление лёгких. Не было Горюнова в школе ещё целую неделю, и Боря предложил нескольким одноклассникам навестить его, но все они нашли какие-то…

Сестры заглянули в карман, дружно перемигнулись и пришли к выводу: – В таком кармане мы все поместимся. – Всем не обязательно, – молвил Василий и в назидательном движении поднял указательный палец: – Чур, женку мою не обижать! Ясно, сестрицы? Единственное, чего боялся Василий – как бы Солоша не дала им повод, не то ведь сестры сколотятся в кружок, а когда они вместе, то свернут голову кому угодно, даже племенному быку Савоське, единственному в их селе законному «мужу» всех дойных коров. …

Село потихоньку строится. Только немножко жаль – телевизионных антенн над крышами все больше, а скворечниц – меньше. Водопроводные колонки начали вытеснять колодцы. Лишь на нашей улице по-прежнему стоит колодезный журавль, как и в детстве задрав шею высоко в небо. И кажется в морозные синие ночи, что, дотянувшись до холодной звезды, он тихо касается её, и оттого сверху доносится холодный тихий звон. Или это звенит колодезная цепь? Колодец зовется Нестеркиным. Был когда-то, говорят, такой мужичок…

Православная Церковь как заботливая мать старалась воспитать в русском человеке лучшие качества. Так было! Именно Церковь стала в своё время центром нашей государственности. Церковная идея служения лежала в основе сословного устройства государства Российского. Православность являлась непременным качеством всего русского в его многовековом историческом развитии. Понятие «русский» и «православный» были слиты неразрывно. И только в этом единении и показал свою истинную мощь русский народ! Народ…

– Хорошо, – отозвался тот. Когда они вдвоём вышли из кабинета, Самарин обронил: – В какой-то степени он прав: цех по набору процессов один из самых насыщенных. Многое там узнаешь. Может, как раз для тебя… Иди в кадры. Я позвоню. * * * Прошло четыре года, как Ковальский, уехав учиться на дневном отделении института, выселился из заводского общежития, а мало что в нём изменилось. В подвале – тот же теннисный стол. И вахтёры остались прежние, и комендант Нина Георгиевна. Когда Ковальский…

А живое кольцо постепенно сжималось. Девчата, осторожно приближаясь к детенышу, смотрели на прелестное создание с восторгом и восхищением: – Какие маленькие коготочки! А носик-то словно пуговка! Укусит или нет, если его потрогать? Потрогать и погладить медвежонка хотелось всем, однако никто не отважился. Страшно! А вдруг укусит? Все стояли плотным кольцом в метре от дитяти тайги, не решаясь подойти ближе. Самой смелой оказалась маленькая Наташка. Она сорвала длинную черемшину, взялась за основание…

Неожиданно для переводчика один из самых ярких персонажей бретонского фольклора, Анку, шагнул со страниц этой книги на сцену: в апреле 2009 года в Санкт-Петербурге состоялась премьера музыкального спектакля по сказке «Женитьба Анку» в исполнении студии Per ona viva. Молодые актеры мастерски оживили сказку Эрве ар Моаля, который вряд ли мог предположить, что его творчество вызовет такой отклик на берегах Невы. Несмотря на то что книга нашла своих читателей и, хочется верить, полюбилась им или как…

Веселый голос Быка Маллигана не умолкал: – У меня тоже нелепое – Мэйлахи Маллиган, два дактиля. Но тут звучит что-то эллинское, правда ведь? Что-то солнечное и резвое, как сам бычок. Мы непременно должны поехать в Афины. Поедешь, если я раздобуду у тетушки двадцать фунтов? Он положил помазок и в полном восторге воскликнул: – Это он-то поедет? Изнуренный иезуит. Оборвал себя и начал тщательно бриться. – Послушай, Маллиган, – промолвил Стивен негромко. – Да, моя радость? – Долго еще…

Для оформления обложки использовался фото-коллаж автора, созданный на основе иллюстраций Чарльза Дана Гибсона. «Иногда я думаю, жаль, что зеркала не имеют разговаривать. Может, если б кто-то напоминал нам, какие мы на самом деле неидеальные, себялюбие наше замещалось бы снисхождением к греховности других.» Мэри Блэкшир Посвящается У. С. Моэму Часть первая 1 1926 Луиза Морган ожидала гостей в холле, где обычно проводила светские рауты. Не было острой нужды в торжественности…

Птицы всегда казались людям существами необыкновенными – нам казалось, что они ближе всех к Богу. Разве не птица – символ свободы? Символ возможности свободного выбора, возможности спасения бегством... Ведь мы же завидуем птицам, завидуем тому, что у них есть крылья, способные унести их куда угодно – такие крылья, о которых мы, запертые в салонах самолетов, не можем даже мечтать. Во сне мы часто превращаемся в птиц – порхаем, улетаем, возвращаемся, кружим над нашими жизнями, над вершинами и пропастями,…

Мати встигла змарніти, дочка підросла, і тільки їхнє чекання не зазнало ніяких змін. А ось відколи з'явився тут цей льотчик, знайдений дітваками в синьогайських кураях, все відчутно змінилося в Софійчиному житті. Бо ж є кого рятувати, є кому щорання дарувати свій усміх, є за кого носити в собі постійний страх і напругу, здригаючись від кожного шерхоту віючі, кожний повий день зустрічаючи новою насторогою, острахом та хвилюванням, весь час відчуваючи в душі раніше не знану повінь тепла та надій. Хай…

– Я договорился с «Кристалл и Мобб». – Что? Ты меня разыгрываешь? – Теперь понимаешь, почему я взял на себя смелость сделать звонок в это время? – «Кристалл и Мобб», – зачарованно повторил Грэг, предвкушая, как увеличится тираж его последней книги. – А как же мой текущий контракт? – Позволь этим заняться мне. – Ленард, ты уверен, что делаешь всё правильно? – Во-первых, я хоть раз тебя подводил? – Нет. – Вот и отлично. А во-вторых, это «Кристалл и Мобб». Надеюсь, повторять не нужно?…