Проза прочее

Глазков рано немного повзрослел, подобные вопросы самого его давно уже не тревожат, да и тревожили несильно и недолго – но раззадорить бы Александра Смита! Смит улыбается: – Стоит. Ему неясно, что затевает приятель, непонятно. – Ну вот например, Анастасия, учительница математики, твой классный руководитель, ставит тебе «пятерки»… а ведь это все относительно. Университет, академия… ты будешь поступать – вдруг в решающий миг получишь «два»? – Да ну, Володь, это вряд ли. – А все-таки…

В конце дня появился капитан Саенко и, увидев карикатуры, пришел в ужас. – Вы что, решили изображать советских солдат в смешном виде? Не позволю! Он наотрез отказался от этой затеи и отправил нас рисовать офицерскую книжку и карту для очередного проверяющего. Заключительный вечер в институте прошел блестяще. Светогазета и капустник проходили на ура. А к финальной песне все вывалили из дипломантских, находившихся тут же в зале, и запели хором на мотив популярной тогда песни из «Карнавальной…

Обрыв действительно был. Я, увлеченный бегом в такой темноте, не сразу его разглядел и еле успел остановиться в самое последнее мгновение. Затормозил на самом краю. Сзади, совсем рядом, слышался топот приближающейся погони, а впереди, снизу доносился рокот морского прибоя. Положение было безвыходное. Я с трудом перевел дыхание и крикнул: – Стойте суки, а то сброшусь вниз и хана… Я в отчаянии… и терять мне нечего, а вы ничего не узнаете… Правды не узнаете… Шаги еще немного по инерции приблизились…

Ирину то? Видела как-то мельком, встретились в магазине. Ну, по-моему, девушки сейчас стали такие же, как парни. Все время, куда то спешат как оголтелые, так что толком то мы и не поговорили. Ну, так не беда, сейчас уж сам приедешь да совсем и разберешься. В смысле мам, с чем разберешься, ты мне что-то не договариваешь? Да нет, сынок, это я так к слову, пойду, скажу отцу, что ты звонил, пусть тоже приводит себя в порядок к твоему приезду, а то все что-то там мастерит у себя в гараже днями и ночами,…

– На что я мерзляк, но ты меня удивила, – сказал Ростик. – Наверное я просто вчера перекупалась. Хочешь, я тебе погадаю? Берет его ладонь, долго рассматривает и гладит, потом сгибает пальцы в кулак и, взглянув на образовавшиеся на сгибе сбоку морщинки, говорит: – У тебя будет двое детей. А я хочу одного – мальчика. Ростик, возьмешь меня замуж? – с лукавой улыбкой взглянула на него. – Я подумаю, – после некоторого молчания в тон ей ответил Ростик. – На ночь я пью бутылку «пепси». Пока не выпью,…

На это я всегда отвечал, что спортивные соревнования и Олимпиада – это не битва стран. Войну из спорта и олимпийских состязаний сделали политики. Изначально всё это задумывалось совершенно для других целей. Почитайте олимпийскую хартию. Каждый человек имеет право выступить на Олимпийских играх, если не за страну, то за самого себя. Это гораздо меньше противоречит настоящему олимпийскому духу, чем то, во что превратили спорт политики и государственная пропаганда. Образование – высшее контркультурное…

– Пилот, – сказал Рой. – У него был свой звездолет, пока его не подорвали, такие, как эти, – Рой кивнул на остальных посетителей бара. – С тех пор, перебиваемся случайными заработками. Он закончил академию, – Рой тоже отхлебнул пива, – а оттуда сами знаете, какие выходят пилоты. – Что ж, – сказал капитан, – пилот из академии и медик на мой корабль, вечер можно так сказать удался! – и капитан громко захохотал. – У нас тоже, – тихо и зло сказал Дэн и снова отпил из бутылки. *** «Как же…

Маша, имеющая статус нынешней подруги, помимо того, что раза три в неделю готовила ему завтрак, занималась еще и поиском для него заказов, имея с этого свой небольшой процент, надежно засекретив все сведения. Что касалось совместной подработки, то тут, конечно, лучше не светиться, опасно, а вот встречаться они могли бы совершенно свободно – Влад, чей возраст подбирался к сорока годам, который год в разводе, а современная девушка Маша замуж не торопилась, решив сначала сделать карьеру. Но ей нравилось…

Удивительно, но я без проблем понимал местных жителей, сначала мне казалось, что они тоже говорят по-русски, но потом я обнаружил, что сам говорю на каком-то, явно не земном, певучем языке и прекрасно понимаю его. Вот только читать я не научился, первая же вывеска вызвала у меня почти шоковое состояние, я совершенно не мог разобрать странные иероглифы, очень похожие на обозначения радиотехнических элементов из земного справочника по электронике. Когда я спросил у случайного прохожего о своем местонахождении,…

– Твою книгу держат для солидности и объема плана. Они закладывают в план 120 книг, а печатают 30. Во-первых, каталог должен выглядеть так, чтобы не стыдно было показать начальству, во-вторых, многие авторы не представляют в срок рукописей. – Что же делать? – Ждать счастливого случая. И на старуху бывает проруха. Я, например, напечатал свою первую книгу, когда четыре автора не дали рукописей, и редакторы сидели без работы. Вскоре мне позвонил инструктор ЦК, которого я знал еще по институту.…

*** Хелмский раввин пришел домой, вымокнув под дождем до нитки, даже теплые кальсоны. которые он предусмотрительно надевал, выходя из дома, были мокрые. Удивительно (или не очень?), но под мышкой он держал свой большой зонт, который тоже был абсолютно мокрым. – Ребе, удивленно спросил его лучший ученик Йоси, который удивленно наблюдал, как учитель переодевался в сухое, – если бы вы были сухим с мокрым зонтом, я бы понял. Если бы вы были мокрым, а ваш зонт был сухим, я тоже понял бы – вы держали…

– Ещё раз попробуете? – спросил он, глядя в сторону. – Зачем? – удивилась женщина. – Разве я не заслужила приз? – Разумеется, нет. Посмотрите: одна пулька зацепила окружность. Значит, сто очков вы не выбили. Работник тира прекрасно понимал, что говорит глупость, но отдавать приз он не хотел. Женщина пристально посмотрела на него. – Слушай, приятель, – сказала она спокойным, но твёрдым голосом, – мне надоело видеть твою наглую рожу. Давай сюда обезьянку, и я уйду. – А если не дам? –…

С набережной реки Скулкилс открывается замечательный вид на стоящее на горе ампирное здание Mu eum of Art – нашего чудесного музея искусств с великолепной коллекцией живописи и скульптуры. Перед ним сейчас стоит огромный десятиметровый стальной паук – скульптурное произведение мадам Луиз Буржуа, вызывая омерзение всех любующихся этим прекрасным видом. Но что поделаешь – искусство требует жертв. Таково представление этой творческой дамы о прекрасном. Правда, его не разделяют дети, которых привели…

Тогда как в провинциальном, но довольно большом городе менеджер частного офтальмологического центра «Ремис» Федька Панчоха заказывал физраствор в недорогой лаборатории, когда директор местного центрального рынка Стас Метельков, наслаждаясь предвкушением важного события в личной жизни, передавал дела своему заместителю, а московский хирург Иван Борисович Кузьмин паковал чемодан для поездки в командировку, – уже пожилая, но бойкая женщина Марина Тарасовна садилась в трамвай, чтобы поехать на заключительное…

– Ну что Виктор давай поговорим? – О чем? – раздался голос отца. – Я даже не знаю кто вы! Что вообще происходит? – Сейчас узнаешь! Нас прислал Джон. Джон Монтгомери. Ну как знакомо имя? И не надо прикидываться идиотом. Ну, так как будем разговаривать? – Да. Только, пожалуйста, не вмешивайте сюда мою жену. Она ничего не знает. Отпустите ее. – Нет, она останец здесь. Так для страховки. Чтобы глупостей не наделала. Тут послышался другой голос. Более спокойный, чем первый. – Джон спрашивает,…

Сколько лет ему было тогда? Двадцать семь? А он все еще был по-детски наивен. Хотя считал себя невероятно умным и уже усталым. Думал, что прекрасно знает жизнь и умеет ею управлять, все делает правильно и не ошибается, как большинство других смертных. Но настоящая усталость пришла позже, со временем. Только сейчас Эрик понимал, каким зеленым был тогда, как глупо рвался куда-то, в поисках лучшей доли. Он не нашел, что искал, а взамен получил только досаду и сожаление за растраченные силы и время.…

– Мисс. Я перевела взгляд на робота. Он выглядел как обычный человек, за исключением того, что его кожа была серебряного цвета, а глаза светились синим. – Во сколько вас забрать, мисс? – спросил он. Все роботы-мужчины говорили одним голосом, мой отец рассказывал, что этот голос был создан на основе голоса Майкла Граунда – основателя компании. – В восемь тридцать, пожалуйста, – ответила я и пошла в сторону стеклянных дверей. Стоило мне подойти, и они тут же раздвинулись в стороны, пропуская…

Егоров тихонько затворил за собой дверь. Спустившись вниз, он вышел из подъезда, и остановился. Уже совсем стемнело. Ветер раскачивал фонарь на столбе, и казалось, качается улица. – Та-ра-кан!.. Та-ра-кан!.. – сварливо выпевал фонарь. Егорову хотелось напиться, но не было денег. Постояв у подъезда с полчаса, основательно продрогший Егоров поплелся домой. Жена сидела в гостиной и раскладывала пасьянс. Услышав, как стукнула входная дверь, она крикнула: – Зюзик, это ты? Слава Богу! А то я уже…

Сильная духом, мать вынесла все испытания, посланные Судьбой. Трудно представить, что она пережила, когда одна растила троих сыновей, подняла их на ноги, а затем двоих из них потеряла. Скажите на милость, какой разум не помутится после этого? Но даже незадолго до смерти в проблесках ее памяти всегда угадывалось не навредить своему последнему сыну. Эти несколько лет тесного общения с ней заставили переосмыслить прожитое. Существует ли бог на свете, такой, каким его представляет большинство людей?…

Тем не менее он не мог отказать себе в удовольствии пройти через Владимирскую горку. Павильончики были закрыты, дорожки покрыты снегом, но все равно здесь все было знакомо и красиво. Величественный Владимир вздымал свой крест на фоне неба. Наконец, он вышел на площадь Сталина. Перед ним открылась картина послевоенного разбитого Крещатика лишь с отдельными сохранившимися в его начале домами. Наш читатель, наверное, недоумевает – чем вызвана эта экскурсия по Киеву и воспоминания детства, и почему…