Проза прочее

С какой болью и страданием помнит автор о друзьях детства, юности, армии, как трогательно описывает деточек. Голод, холод, сиротство, бараки, коммуналки – всё описывается с таким мастерством, что кажется, ты входишь в эти жилища, знакомишься с описанными людьми, и они становятся родными тебе. Кратко, но выразительно показаны врач Екатерина Михайловна, учительница Вера Михайловна, учлёт Коля Рябов и всех объединяющий герой, от имени которого идёт повествование. Фактически короткая повесть «За тучами…

К концу жизни осталось выполнить завет преподобного Серафима: спасись сам – и около тебя спасутся. Это самое трудное. Почему я прожил такую жизнь, а не кто-то другой? Много-много раз моя жизнь могла бы пойти иначе, но шла вот так: Вспоминаю школу, начальные классы. Мне говорят, чтобы пришёл фотографироваться на Доску почета. А вот не иду. И проходя потом мимо Доски, воображаю, что тут могла бы быть и моя фотография, и втайне горжусь, что смог отказаться от обычного пути отличников. Дальше – то…

– Слушай-ка, братан, – начал Артем, – дай посмотреть твой пистоль! И парень, который только что со злобой смотрел на Артема, сконфузился, и протянул пистолет Артему так, как он его держал – стволом вперёд. Артем спокойно взял пистолет за конец ствола и, моментально развернувшись, как в схватке силового единоборства, забросил оружие на глубину озера, убедившись, что в данный момент в том месте нет купающихся людей, а парень с глупой улыбкой проводил взглядом свое утинобойное оружие. – А ты, – Артем…

– Откуда вы звоните? – Из своей комнаты, это не в Принстоне. – Из комнаты, говорите… а родной дом ваш где? – В Гринвиче, округ Фэрфилд, штат Коннектикут. – Приятное место. Вы мне еще позвоните? – Позвоню, только если вы действительно Альберт Эйнштейн. Тогда конечно. Он теребит свои густые белые усы. – А вы загляните в телефонную книгу. Его правая голень ходит из стороны в сторону. Стопа подпрыгивает вверх-вниз. Он разминает икроножные мышцы. Но даже не догадывается, что его нога совершает…

– Ты серьезно думаешь, купить у Фури, Эбонитовые стрелы за семь триллионов? – говорил первый. Его кожа была смуглого цвета, а на голове была пышная прическа темных волос, часто залезающих ему в глаза. – Снизь долю сарказма хотя бы на семьдесят процентов. Во-первых, они очень редкие. Во вторых, семь миллионов а не триллионов, – парировал второй парень, с абсолютно белой кожей, более короткими русыми волосами и сутулой осанкой. – Ты серьезно настроен на этот неоправданный риск? Даже если стрелы…

В ночь с 9 на 10 июня 2017 года я ночевала в этом большом прохладном доме и ко мне спускались откуда-то из тонких миров удивительные сюжеты – это были не то чтобы сны, и не то чтобы призрачные видения. Хотя ничего удивительного в этом явлении не было – я ведь постоянно размышляла о судьбе Вацлава Серошевского, великого польского исследователя-этнографа и общественного деятеля, о его любви и об его причудливом жизненном пути. … Мне приснилась Варшава. Конец ХIХ века. Кареты ездят по брусчатке, дамы…

Я недоверчиво поморщился: – Парни просто боевиков насмотрелись. Олег хмыкнул и неопределенно пожал плечами. – Слышал, что на соседней базе недавно чуть не погиб целый отряд? – спросил он. – Нет. – Террористы прокопали туннель прямо под баскетбольную площадку и заложили туда взрывчатку. Солдаты всегда играли в одно и то же время. – Олег глубоко затянулся. – Тогда и произошел взрыв. В тот день ребят только чудо спасло. Начался чемпионат мира по футболу. Кто-то пришел и позвал их. – Не…

– Ну, поезжай одна, – резонно предложила Света. – Для себя одной как-то и затевать ничего не хочется, не привыкла я так, – грустно сказала Марина. – А ты через турфирму с группой куда-нибудь поезжай, там всегда найдётся, с кем пообщаться, – заметила Лена. – Не, это точно не для меня, – сразу отсекла Марина такую возможность. – Как сказал один очень хороший, хоть и советский, писатель Михаил Анчаров, «путешествовать надо с тем, кого любишь». А там чужие люди. Вы же знаете, для меня пустой трёп…

Услышав эту фразу, Льевен забыл о полицейском комиссаре и о неприятностях, которые могло повлечь за собой ночное приключение. – Меня обокрали, – сказала Леонора спустя несколько минут, – но, как я вижу, у меня еще осталось кольцо с небольшим бриллиантом. Быть может, хозяин какой-нибудь гостиницы согласится меня приютить. Но, сударь, я стану всеобщим посмешищем, потому что, должна вам признаться, я в одной рубашке. Мне надо бежать, не то я бросилась бы к вашим ногам и стала бы умолять вас сжалиться…

– А-раз, а-раз, а-раз, два, три! Чётче шаг, гвардия! Твёрже ногу, сыны Маргелова! – к торжественным маршам Гусар относился с большой степенью ответственности, ведь он понимал, что в таких, казалось бы, мелочах, и кроется патриотизм, которого так, порой, не хватает. – Командиры взводов ко мне! – скомандовал командир роты капитан Соколов, – сегодня у нас всё, согласно расписания занятий боевой подготовки и первая пара, напоминаю, военно-политическая подготовка! План-конспекты к осмотру! Все…

– Не подрежете, Димочка. Ваш паровоз уже ушёл, одна вонь осталась. И социалистический бред пора из головы выбросить. – Напрасно. Социалистическая идея очень привлекательна. Правда, из-за враждебного окружения её не удалось воплотить в чистом виде. Слабаки отчаялись, потянули в обратную сторону, буржуи им бросились помогать – вот вам и перестройка. Но будущее всё равно за нами. – Знаем, знаем, всё это мы уже слышали. Ты лучше помоги нам. – Что, макет не заводится? – Гори он синим пламенем,…

История повторилась и в этом году: Дана накрасила подругу и принялась за себя. Она сидела за туалетным столиком и рисовала аккуратную черную стрелку. Тая устроилась на кровати и листала любимый журнал. Статьи ее не интересовали, только красочные фотографии. Пролистав свежий выпуск от корки до корки, девушка отложила его в сторону и откинулась на кровать. – Аккуратнее, волосы взлохматишь, – предупредила Дана. – Конечно, я же сама аккуратность. – Знаю я, какая ты аккуратность! Тая задумалась,…

Но это был не он, просто кто-то похожий. Клара разозлилась и направилась в противоположный конец галереи, там ничего не читали, там пахло кофе, сваренным Рамиро. «Попрошу у Рамиро чашечку, чтобы злость прошла». Было неприятно, что она спутала Хуана с другим. Толстуха Эрлик сказала бы: «Поняла? Это штучки Гештальтской школы: даны три линии, и в воображении завершаешь квадрат. Дано: тело, более или менее худощавое, каштановые волосы, походка праздного портеньо, – и на' тебе: Хуан». Гештальтской школе…

Денис сходил с ума. В буквальном смысле слова. Достаточно было ему днем вспомнить одну из ее ночных штучек, и его пронзало весьма ощутимое желание. Как в такие минуты он был смущен! Упаси бог, чтобы шаловливые мысли пришли в голову тогда, когда рядом кто-то был. Денис краснел, смущался и отворачивался. Ни дать ни взять вчерашний школьник! Или, как говорила Маргарита, похотливый баран. Он было обиделся на нее, когда она впервые назвала его так. На что Марго обезоруживающе расхохоталась, заставив обиду…

Я досмотрел ролик, вышел из интернета, и спустился вниз, в кафе « Три медведя», где обычно обедаю. Вдруг за крайним столиком у окна я увидел Вику Синицыну, бывшую одноклассницу. Она тоже заметила меня и улыбнулась. – Привет Сережа! – Здравствуй, Вика, ты здесь какими судьбами? – Я в «Альянс» бухгалтером устроилась. Кстати, а ты же здесь, напротив, в «Стройсервисе» трудишься? Будем теперь соседями… Она была в деловом светлом костюме, такая же стройная, как и в школе, только под глазами легли…

Near it peacefully there i one of ettlement , gloomy, not lit, teeming there with da hing children. It wa a di grace the area though had a reputation for the ettlement where there live hi ma ter . However, all one after another. I alway lived in thi ettlement, I liked to live very much there. I wa young and full of trength. Little girl of year of even. Today the fir t of September. Fir t call, fir t teacher. Little girl tot. Co t with a bouquet of flower of carlet peonie . She look…

Мужчина улыбнулся, осторожно опустил на пол предложенную ему к покупке хозяином девочку, взял на руки хулигана и поцеловав его в тёмный нос на крепкой весёлой морде, обратившись к продавцу сказал: – Извини Семён Емельянович, видишь сам, он ко мне просится, – показал он хозяину выбранного им щенка, – ну, как же можно ему отказать. – Ну, что с тобой поделаешь, Леонид Евгеньевич, – вздохнул с сожалением продавец, – скажу тебе по секрету, хотел я этого кутёнка батюшке нашего прихода оставить, давно…

У каждого своя визитная карточка, любила повторять она самой себе, но профессионал всегда должен быть вооружен разными видами оружия. А она была профессионалом, причем самым первоклассным специалистом своего дела, отнюдь не женского дела. В ее профессии женщины были скорее исключением, подтверждающим правило: опасные игры – мужские игры. Там, где речь шла о борьбе и выживании, слабому и прекрасному полу делать было нечего. Но она не признавала никаких границ и условностей и ненавидела все эти пустые…

Стемнело. Он почувствовал, что продрог, и вернулся в дом, снова сел за стол, взял уже исписанный наполовину лист бумаги и продолжил писать рассказ, начатый с неделю назад. Неожиданно мелькнула какая-то тень на кухонном столе в углу комнаты. «Может, показалось?» – подумал он и продолжил работать. Тень мелькнула еще раз, и еще. Старик замер. Через минуту маленькая серенькая мышка выглянула из-за стола, боязливо оглянулась и, не заметив ничего угрожающего, начала суетливо бегать по столу в поисках…

Ночь, луна, готовящаяся стать полной, рассвет, готовый вот-вот забрезжить, я, неподвижно сидящий в позе куста жасмина, комары – сволочи, соседи – спят. Когда вдруг на грядке появился еще один холмик, я растерялся: «Ну, вот он, и что дальше?» – пронеслось у меня в голове. И тут мне, почему-то вспомнилась система Станиславского и его знаменитое «Не в-е-р-ю!!!». И я издал дикий, почти нечеловеческий вопль, вложив в него всю свою душу, всю боль обманутых надежд. Вопль шел откуда-то из глубины – нет,…